– А мне скучно не бывает, – ответила Василиса. – Яза компьютером сижу... Но у тети Майи нет компьютера.

– И у нас пока нету, так что с живыми детьми поиграешься,тоже полезно. Майечка, ты одевайся пока и через полчасика встретимся внизу,годится?

– Годится!

Ей очень нравилась Валя, простая хорошая женщина со своейпростой и такой нормальной жизнью. Муж Николаша, трое детишек... А ведь онамоложе меня. И никаких тебе терзаний, исканий, комплексов... К чему ониприводят, если у тебя нет звериного оскала и мертвой хватки или уж какого-тоособенного таланта и везения? А вот Валя, не мудрствуя лукаво, исполняет свойженский долг... Тьфу, что за глупые мысли? Что-то навеянное не столько жизнью,сколько «великой русской литературой». Что-то от «Трех сестер», черт побери,так и до Чернышевского Николая Гавриловича додуматься можно. Кажется, ничеготошнотворнее я в жизни не читала. Как остро я в школе ненавидела Веру Павловнус ее снами, с этим ее «миленьким». Забыла, как звали ее мамашу, единственноеживое лицо в романе, ну и черт с ней. Странно, меня в детстве так любили, что яполагала, будто все матери обязательно души не чают в своих детях. А как сталапостарше да оглянулась вокруг, то увидела, что матери-то, оказывается, разныебывают. И плохих зачастую больше, чем хороших. Или это время такое? Вот этапресловутая Инга – отсудили у нее ребенка, а она и рада. Или во всякомслучае согласна с решением суда. Так, что ли? Давненько, выходит, дочкой неинтересовалась, раз папаша не в курсе, что она сменила место жительства?Кошмарная на самом деле история! Несчастный ребенок... А я бы хотела, чтобыИнга не нашлась, а папаша куда-нибудь сгинул. Тогда Василиса останется уменя... Хорошо иметь такую дочку. Валя сразу назвала ее Васютой. Какое славное,теплое имя – Васюта... Как хорошо, когда есть о ком заботиться. Но это язря размечталась. Вон Генриетта сразу увидела в этой истории сюжет для фильма.Да, в кино у меня должен был бы начаться роман с отцом Василисы... Он началсябы со скандала, грандиозного скандала, который я бы ему устроила из-за егодействительно чудовищного поступка, а он попытался бы объяснить этот свойпоступок какими-то немыслимой срочности делами, связанными, например, соспасением людей в горах, или в шахте, или в подводной лодке, или в батискафе...Но я ничего не желала бы слушать, твердила бы свое, а он заткнул бы мне ротпоцелуем... Но это в односерийном фильме, а в двухсерийном он бы обиделся илиразозлился и, забрав ребенка, хлопнул бы дверью. Конец первой серии! А вовторой моя одинокая беспросветная жизнь. На память о новогодней историиосталась бы забытая им какая-нибудь вещь, за которой он придет к концу второйсерии. Нет, сам он не придет, он пришлет Василису... Но чем же заполнить пустоепространство второй серии? А, знаю! Я в начале первой выдумала не старую тетушку,а любовника, вполне приемлемого, вовсе не принца, а просто подходящего длятакой скромной женщины, как я, но достаточно романтичного... Ну, во всякомслучае, такого, чтобы мне можно было чуть-чуть завидовать... Я бы сама себеизредка дарила подарки, даже довольно дорогие, французские духи например илитам сережки, не бриллиантовые, а, скажем, бирюзовые или коралловые... И верилабы сама, что это подарок от возлюбленного. Вполне щемящая нота в новогоднеймелодрамке... А одна из завистниц на работе, у которой так же, как у меня,никого нет и к тому же, в отличие от меня, нет воображения, каким-то образомузнаёт, что мой любовник – выдумка чистой воды, и публично меняразоблачает, а я в слезах, униженная и оскорбленная, плетусь домой и вдруг уподъезда на лавочке вижу Василису и ее папу... Класс! Все женщины России будутв восторге, умоются слезами, особенно если папашу будет играть какой-нибудькрасивый или смертельно обаятельный актер... Гуськов, например... илиДомогаров. Смерть мухам и комарам!

Валя уже ждала ее внизу.

– Ну что, погнали? – улыбнулась она.

– Погнали! А далеко ехать-то?

– Да на «Сокол»!

– Слава богу, хоть не к черту на кулички! Слушай, Валя, акак же мы заявимся к этому мужику, у него ведь жена...

– Ой, правда... Надо придумать чего-то, а то неудобно...

– Легко сказать!

– Слушай, а давай скажем, что его собака нас покусала!

– Обеих, что ли? – засмеялась Майя. – Так придетсяпоказать укус! А если собака сдохла за это время?

– Ой, правда... Да ладно, на месте что-нибудь придумаем.Вдруг он вообще один дома? Жена в гости ушла... Да мало ли... Чего раньшевремени в панику ударяться? Прорвемся! Девчонку жалко...

– Я просто поражаюсь ее отцу.

– Одно слово – козел! – резюмировала Валя. –Май, а ты почему не замужем?

– Я в разводе.

– А другого что, не нашлось?

– Пока нет. В прошлый Новый год встретила одного,показалось, что...

– Когда кажется, креститься надо! А вообще-то, чем с плохимжить, лучше одной.

– А у тебя хороший? – улыбнулась Майя.

– У меня – хороший! – убежденно заявилаВаля. – Непьющий, работящий, меня любит, в детях души не чает, рукизолотые... И из себя ничего, вполне даже...

– Господи, где ж ты такое чудо нашла?

– У нас на фабрике. Я, Май, на «Красном Октябре» работаю...

– Это кондитерская фабрика?

– Ну да! И он там технологом. Я простая работница, а он уменя технолог! Пищевой институт окончил!

И столько в этих словах было гордости и любви, что Майяахнула про себя. Неужто еще такое бывает в жизни?

Они некоторое время молчали, потом Майя спросила:

– Валь, а если нас через дверь спросят, кто такие, чтоскажем? Мы ж даже имени не знаем...

– Да не парься ты. Поглядим, что там такое. Кто спросит, какспросит, спросит ли вообще... – безмятежно ответила Валя. – Честноговоря, я не уверена, что, если даже мы Ингу сыщем, от этого хоть какой-то толкбудет.

– Послушай, а ты не думаешь, что разумнее было бы обратитьсяк арендаторам?

– К каким еще арендаторам?

– К тем, которые квартиру Ингину снимают? Они-то наверняказнают, как с ней связаться... Мне только сейчас это в голову пришло.

Женщины посмотрели друг на дружку и расхохотались.

– Ну и дуры мы! – радовалась Валя. – Вот чтозначит праздники... совсем крышу снесло! А мы к полюбовнику поперлись! Хотя...Мы уже почти на месте, так давай все же заглянем к нему! Может, и не придется вЯсенево тащиться. Инга-то в Ясеневе жила.

– А может, она опять дома живет?

– Слушай, нам пять минут ходьбы осталось, не поворачивать жесейчас. Вперед и с песней!

Они вошли в подъезд большого сталинского дома.

– А номер квартиры ты знаешь?

– Не-а, но этаж точно четвертый, собака там, пошумим, авосьзалает, сам на артиста Сидихина похож!