— Чукча его, может, и поймет... — резюмировал стажер. — Влипли... Другого-то вряд ли дадут, а по этому живодерня плачет... Ну до чего же последнее время не везет! И здесь наколол фриц проклятый! Один олень — и тот неграмотный, языками не владеющий!

— Поживи с мое — забудешь, как маму с папой звали! — обиделся олень. — А я, между прочим, и по-фински, и по-лапландски, и по-оленьи могу, да еще и с вами, му... — тут патриарх оленьего племени завернул такое выражение, что ликвидаторам пришлось держать Кэтран, возжелавшую поотшибать проводнику рога, — ... по-свойски базарю! — невозмутимо закончил олень. — Цените!

— Как ты до таких лет с таким языком дожил? Ума не приложу! — Слегка потрепанный стажер вытер со лба пот: удержать разбушевавшуюся Кэтран непросто...

— За язык и ценят. Везде дорогу найду. Язык — он куда угодно доведет... Долго еще лясы точить будем? Грузи... Куда?!

Ликвидаторы, запрыгнувшие в сани, растерянно посмотрели на сердитого проводника.

— Поклажу грузите. Продукты питания в дорожку... — Олень кивнул на охапку сухой травы, лежавшую перед ним на снегу.

— Не будем спорить, — шепнул друзьям Дэн. — Без него нам труба...

Ликвидаторы затарили нарты сеном.

— Теперь толкайте.

— Кого?

— Не кого, а чего. Нарты толкайте. Я править буду.

— Ну, это уже выходит за все границы! — рассвирепела Кэтран.

— Как хотите, — фыркнул олень, опускаясь на снег. — Меня и здесь неплохо кормят.

— Не спорь, — прошептал ей на ухо стажер. — Вот отъедем подальше, я с ним по-свойски разберусь, а пока молчи... Толкаем уже! — крикнул он оленю. — Толкаем!

Сохатый поднялся и неспешно потрусил по хрустящему снегу. Сзади пыхтела команда Кэтран, усердно толкавшая перед собой сани.

Первые сто метров прошли легко. Вторую сотню — не очень. После третьей ликвидаторы были в мыле: и сани вроде не тяжелые, и скользят легко, но когда твоя голова, гм... ниже определенного места... Короче, они обрадовались, когда проводник дал команду:

— Тпр-р-р-у-у-у!!! Обеденный перерыв... Ну-ка, пучок подущистее подайте...

— Вот гад! — процедила Кэтран.

Ликвидаторы разогнулись. Перед глазами плыли разноцветные круги.

— Ланс, — прошептал Денис, — обслужи: старость надо уважать... И сразу в сани. Кэт тоже усади. Сейчас я ему устрою веселую жизнь!

Стажер рысцой кинулся обратно в стойбище — благо, ушли не далеко. Катран с ревнивой тревогой наблюдала за его бобровой шубой, мелькавшей между чумов. К ее облегчению, надолго он не задерживался нигде. Вскоре стажер, похоже, нашел кого искал: он обменялся парой слов с выглянувшим из чума полуголым мужчиной и вернулся обратно.

— Сейчас начнется, — сообщил он, прыгая в сани.

Со стороны стойбища послышался тоскливый вой. Там замелькали серые тени...

— Волки!!! — завопил Денис, заваливая друзей в сани ничком. — Держитесь крепче и орите громче... — шепнул он. — Волки!!!

— Волки!!! — подхватили Ланс и Кэтран.

Проводник повернул голову, посмотрел на несущуюся к нему стаю, торопливо сплюнул недожеванный пучок сена, встал на дыбы, заржал по-лошадиному и рванул вперед, чуть не порвав постромки!.. В ушах ликвидаторов засвистел ветер. Нарты неслись, подпрыгивая на ухабах, с такой скоростью, что погоня быстро отстала. Стажер, правда, подозревал, что оборотням просто не терпелось вернуться туда, откуда их выдернул суровый вожак... Но дело свое они сделали...

— Волки!!! Только финки от них отобьются!!! — давил он на мозги проводнику. — Только там спасение!!!

— Волки!!! — соглашались с ним друзья. — Спасайся кто может! К финнам!!!

Старания не пропали даром. Патриарх оленьего племени вспомнил молодость и еще засветло доставил их к месту.

— Волки!!! — надрывались ликвидаторы, вольготно развалившись в санях, которые давно никуда не катились. — Финны!!! Спасайтесь!!!

— Ну вы и гады! — мрачно сказал проводник. — А если бы меня инфаркт хватил? Кондрашка тяпнула?

Олень подцепил рогами полозья нарт. Ликвидаторы кубарем покатились с саней и ткнулись носами в трубу, торчавшую из снега. Из нее густыми клубами валил дым.

— Получайте свою финку! — Олень стукнул по трубе копытом. — Больше я вам не помощник.

Он стряхнул с себя упряжь и скрылся в наступавшей темноте. Ликвидаторам сделалось стыдно.

— Слышь, э!

— Мы больше не будем!

— Кончай дуться, лось! Ну, погорячились...

— Какой он тебе лось? — ткнула в бок стажера Кэтран. — Олень...

Все было напрасно. Ликвидаторы остались одни.

— Ладно, — вздохнул Дэн, — предпоследний этап... Сейчас у старушки погреемся. Получим напутственное слово — и на штурм Зимнего... Он совсем рядом.

— Где? — жадно спросила Кэтран.

— Где-то там... — Стажер кивнул головой на север...

В небе разгорались первые звезды. С легким хлопком развернулся световой веер.

— Как красиво! — восхищенно прошептала принцесса.

— Северное сияние.

— Ну что, лезем? — нетерпеливо приплясывал около трубы озябший Ланс.

— Лезем, — нехотя согласилась Кэтран.

Его Величество зажал нос и нырнул в клубы дыма...

Ну и жара встретила его внутри! Пока ликвидатор чихал и кашлял, яростно растирая слезившиеся глаза, нежные женские ручки шустро стащили с него шубу, рукавицы, валенки, и к тому времени, когда из дымохода выкатились чихавшие Дэн и Кэтран, Ланс был практически голый.

— Теперь видишь, кого на горбу таскаю? — раздался совсем рядом ядовитый голос оленя. — Культурные люди обычно в дверь постучатся, разрешения спросют, ножки у порога вытрут. А эти — через дымоход!.. Ты за ними смотри — чтоб чего не сперли...

Ликвидаторы его не видели. Они, как и Ланс, терли запорошенные пеплом глаза.

— Все-таки ты животное... — пропыхтела Кэтран.

— Гнида! — согласился с ней Ланс.

— А классно он отыгрался! — засмеялся стажер.

— Маляву от чукчей предъявите, — фыркнул олень. — Ты писульке особо не верь, — тут же присоветовал он хозяйке, — сами они диктовали. Наверняка вранье! Народец-то ушлый. Небось за питьем приперлись...

— Каким питьем? — насторожился Ланс.

— Волшебным. Чтоб силу двенадцати богатырей получить... — любезно пояснил олень. — Не давай! Жулики!..

Вредный проводник толкнул рогами дверь и вышел наружу.

Дэн с принцессой наконец проморгались и смогли оценить обстановку. Чумазый, вымазанный сажей Ланс сидел в одних подштанниках на полу, уставившись на полуголую симпатичную финку лет двадцати, хлопотавшую у очага.