Зато по-английски говорил и в мобильных телефонах разбирался, как профессионал. Чуть что случится, Палыч ему: «Ну-ка посмотри, что тут с телефоном». Пять минут – и он разбирался. Если б еще на поле так!

Но Булыка-то хоть до тридцати с лишним доиграл – ему помог переезд в чемпионат Голландии, где футбол открытый, об обороне никто не думает – только об атаке. Он и в «Аяксе» здорово играл, и в других командах. Но я тогда еще сказал – если в Россию вернется, опять перестанет забивать. И точно – в нижегородскую «Волгу» перешел, и как отрезало. Так больше пока команду и не нашел.

А Руслан Пименов до тридцати вообще не доиграл. Он любил не футбол, а себя в футболе. Хотя в двадцать лет на чемпионате мира в основе сборной в Японии играл! И Палыч повторял: «Пименов динамику дает».

Как он начал – все за голову схватились. «Локомотив» рвет «Гамбург» на сборах – 6:1, Пименов три кладет. «Байер» – 6:0 – опять трешка. Короче, он там назабивал, его немцы сразу покупать хотели – а его только в первую команду «Локо» взяли!

В 2000-м ему было восемнадцать. В первом туре минуте на тридцатой аут ему кидаю, от него мяч отскакивает, и в кутерьме Лоськов ему коленом в висок попадает, и Руслана с поля уносят. Потом ребята рассказывали: он сидит на лавочке, спрашивает: «А что я тут сижу? Почему?» Такое вот у него было боевое крещение. На месяц выбыл, лежал по больницам. Но в начале карьеры никогда не останавливался, бегал, «душил» защитников. Но недолго это продолжалось.

Они уже в «Динамо» с Андреем Кобелевым зарубились. Съездил после травмы на реабилитацию в Германию, вернулся, тренер попросил его пройти проверочную беговую программу подготовки. Так Пима проверяться не захотел, заявил: «Я и так готов». На этом все и закончилось.

Нет, я не скажу, что он сильно не дружил с режимом. Со здоровьем у него не все хорошо было. Аритмию сердца, например, нашли. Давление и пульс поднимались резко. Когда беговую работу делали – Семин ему всегда ее либо сбавлял, либо вообще убирал.

Но по ночным клубам и Пименов, и Булыкин были специалистами. Все места знали. В том же «Гараже» с Пимой много кто тусовался – то Измайлов, то Билялетдинов, то Сычев…

* * *

Легионеры у нас были разные, но вспоминаю больше о хороших. Из южноамериканцев и африканцев на ум прежде всего приходят Джейкоб Лекхето и Франсиску Лима. Бойцы и отличные ребята!

Когда люди видят, как футболист отдается игре, ни для кого не имеет значения, из какой страны он приехал. А вот если кто-то начинает баклуши бить – местные об этом сразу вспоминают. Это закон, и работает он везде.

А Лима не только самоотдачей, но и мастерством брал. Все-таки бразилец поиграл в серьезных клубах итальянской серии А. Очень мастеровитый, здорово «Локомотиву» помог в 2004-м.

Потом перешел в «Динамо» – и то, что у него там не получилось, думаю, вина не его, а разобщенного коллектива, в который он попал. Один человек, тем более иностранец, не может собрать команду воедино, если в ней есть несколько лагерей. Пришел Лима в и без того единый коллектив в «Локомотиве» – и сделал его еще сильнее. А в «Динамо» изменить что-то оказалось не в его силах.

Приятно было прочитать, когда Лима, уже играя в «Брешии», давал интервью «Спорт-Экспрессу» и сказал: «Не предполагал, что Евсееву, душе команды, придется ее покинуть. Он один из тех, кого можно было назвать несущей конструкцией «Локомотива» и на ком во многом держался характер этой команды». Со своей стороны могу сказать, что в сезоне 2004 года этот характер держался и на Лиме.

Со всеми, кто адекватно относился к клубу, у меня были нормальные отношения. Не любили меня только те, кто вел себя некрасиво, ставил себя выше коллектива. Я говорил им об этом прямо. А Лима чем-то на меня похож. Или я на него. Поэтому у нас и сложились такие добрые отношения. И он, и я достигли в карьере того, чего достигли, не какими-то особыми техническими качествами, а желанием играть, биться и побеждать. Лима в «Локомотиве» всем все доказал на поле. А как он радовался тогда в чемпионском автобусе из Ярославля, как врубил на весь автобус свою бразильскую самбу и полуголым под нее отплясывал! Просто красавец.

Я и к соперникам-иностранцам относился хорошо или плохо в зависимости от того, как они себя вели. Кто достойно – вопросов нет, у меня было только уважение. Но вот играл в «Динамо» серб Короман, трусливый парень. Сам из стыков ножки убирал, а исподтишка бил. Раз специально в меня шипами въехал – футболисты такие вещи точно чувствуют. Так потом я с ним не церемонился. В каждом матче получал от меня по ногам, хотя, как я уже говорил, по полной программе поквитаться с ним не удалось.

Таких игроков не уважаю. На поле всегда видно, кто и что представляет собой в обычной жизни. Полной противоположностью Короману, например, был молодой парень из «Рубина» Ленар Гильмуллин. Вот это был футболист. Когда играли друг против друга, у нас шла хоть и жесткая, но настоящая мужская борьба. Оттого так близко к сердцу принял его гибель…

Но вернемся к нашим легионерам. Сколького же мог добиться Джеймс Обиора! До сих пор помню, как его привезли на просмотр в Баковку. Играли двусторонний матч, и он с ходу из самих Игоря Чугайнова и Игоря Черевченко, основных наших центральных защитников, обормотов сделал. Обоих там по два раза обыграл, убежал и забил. Сразу стало понятно, что это – игрок, и его взяли. Легкий, со сменой скоростей, такие переступы делал… Четырнадцать голов в первом же своем сезоне за «Локомотив» забил.

А потом бездельничать начал. Думаю, он просто хотел за границу уехать, поэтому так себя и вел. Но его вовремя не продали, что так здорово умеет делать Гинер в ЦСКА. Взять случай того же Думбия…

Обиору с Лекхето, бедных, на сборах на гладких лыжах заставляли кататься. Однажды Семин во Франции всю команду на лыжи поставил. Джеймс с Бобо как встали – так и остались стоять. Не знали, как и куда двигаться. Шаман в спину их подталкивал, чтобы катились. А потом мы всей командой на гладких лыжах поднимались на горнолыжный курорт, и люди на нас как на идиотов смотрели. Но мы-то люди советские, привыкли с горок на обычных лыжах съезжать. А югослав Вучичевич, которого привезли в нагрузку к Обрадовичу, как увидел какую-то крутую горку, снял лыжи и пешком вниз пошел.

Обычно ошибок с легионерами Филатов с Семиным не делали. Правда, изредка на просмотр таких «пассажиров» привозили… Димка Хохлов в интервью вспоминал, что как-то на сбор «Локомотива» приехал защитник из Южной Америки. Мощный, рост под два метра. Поглядывали на него с уважением. Но когда вышли на поле, выяснилось, что он чуть ли не впервые мяч увидел. Останавливал так, что казалось, проткнет его шипами. Даже не уровень второй лиги!

А под конец тренировки он еще с двух ног мне засадил, я рухнул и долго не поднимался. Думали – перелом. Не подтвердилось, но больно было прилично. Врачи сделали заморозку, я встал, поковылял к раздевалке. Обернулся к Семину: «Палыч, надо брать!» От смеха вся команда согнулась пополам. После тренировки парня моментально отправили восвояси. А Семин с кем-то из агентов потом громко ругался по телефону: «У вас совесть есть? Кого привезли?!»