— Ну да, — кивнул Гейб. — Многие из них не очень хорошо пишут.

— Какие затруднения были у Адама?

— Проблемы с поведением. Он учился на дому. Он плохо вписывался в коллектив. — Гейб поднял голову. — Вы ведь не думаете, что его из-за этого убили?

В этот момент Фейт уже вообще ни в чем не была уверена, но сочла за лучшее успокоить его.

— Нет. Конечно нет.

— Понимаете, она выглядела младше, чем была на самом деле.

Фейт решила удостовериться, что понимает его правильно.

— Так ты поэтому не сказал мне, что тебе было известно о том, что Адам встречается с Эммой? Ты считал ее несовершеннолетней и не хотел, чтобы у него возникли проблемы?

Гейб кивнул.

— И еще у него, кажется, была машина.

Фейт окаменела.

— Какая машина? Какой модели?

Он ответил не сразу. То ли из-за искренней борьбы с эмоциями, то ли для того, чтобы сделать эффектную паузу.

— Это был какой-то старый драндулет. Кто-то из аспирантов переводился в Ирландию и повесил на доске объявление о продаже машины.

— Ты не помнишь, как звали аспиранта?

— Фарох… Что-то в этом роде.

— Ты знаешь, как выглядела эта машина?

— Я видел ее только один раз. Она была какого-то жуткого синего цвета. В ней даже кондиционера не было.

У Адама было тридцать дней на то, чтобы зарегистрировать машину, что могло объяснить, почему они не нашли ее в регистрационной системе штата. Если бы им удалось получить описание этой машины, они поручили бы ее розыск всем копам города.

— Может, ты помнишь что-нибудь еще об этом автомобиле? Может, у него был какой-нибудь стикер на бампере, или треснутое ветровое стекло, или…

Гейб обиженно надул губы.

— Я же сказал вам, что видел его всего один раз.

Фейт физически ощущала раздражение в своем голосе, как зуд глубоко в горле. Она сделала глубокий вдох, прежде чем спросить:

— Почему ты не сказал мне о машине раньше?

Он снова пожал плечами.

— Я рассказал об этом своей девушке, Джулии, и она сказала… она сказала, что если Эмма умерла, то это я виноват, потому что я вам не сказал. Она сказала, что больше не хочет меня видеть.

Фейт догадалась, что это и есть то, что тревожит его на самом деле. Ничто не беспокоило подростков так, как собственные проблемы.

— Ты когда-нибудь встречался с Эммой лично?

Гейб покачал головой.

— А как насчет ее подруги Кайлы Александр? Светлые волосы, очень хорошенькая?

— Я никогда даже не слышал о ней, пока не включил новости, — ответил Гейб. — Вы считаете, что я очень дурно поступил? — спросил он.

— Конечно нет, — заверила Фейт, надеясь, что ей удалось произнести это без сарказма в голосе. — Тебе известно, какой веб-сайт посещали Эмма и Адам?

Он покачал головой.

— Это все было у него в ноутбуке, но потом ноутбук украли.

— Как его украли?

Гейб сел ровнее и вытер глаза кулаком.

— Он оставил его в библиотеке и вышел отлить, а когда вернулся, ноутбука уже не было.

И неудивительно! С таким же успехом Адам мог повесить на него табличку «Забери меня».

— Ты видел, под каким ником он заходил на этот сайт? Он пользовался адресом своей электронной почты?

— Я не думаю. — Он вытер нос краем рубашки. — Если пользоваться своим адресом, на него начинает сыпаться спам и прочее дерьмо.

Она так и думала. Усугубляло проблему и бессчетное количество сайтов для людей с пониженной обучаемостью. Миллиардов девять, не меньше, в одной Америке. Она напомнила:

— Когда ты звонил, то сказал, что хочешь что-то мне показать. Что-то принадлежавшее Адаму.

Его взгляд стал еще более виноватым, и Фейт поняла, что все остальное — веб-сайт, машина, страхи относительно возраста Эммы — было лишь преамбулой к информации, побудившей его позвонить ей.

Стараясь говорить как можно спокойнее и ничем не выдать охватившего ее волнения, Фейт заявила:

— Что бы это ни было, я должна это увидеть.

Он слегка откинулся назад, чтобы сунуть руку в передний карман джинсов, и медленно, как будто никуда не торопясь, вытащил из него несколько сложенных листов белой бумаги.

— На прошлой неделе это сунули Адаму под дверь.

Пока он разворачивал эти листы, она смотрела на все заломы, пятна и разлохмаченные края и думала о том, что эти три странички складывали и разворачивали очень много раз.

— Вот, — произнес Гейб, — это они все.

Фейт в немом ужасе смотрела на три разложенные на полу записки. Поперек каждой страницы жирными печатными буквами была написана только одна строчка. И каждая строка усиливала ее самые дурные предчувствия.

ОНА ПРЕ НАДЛЕЖИТ МНЕ!

НАСИЛЬНИК!

УСТАВЬ ЕЕ В ПОКОИ!

Несколько секунд Фейт не решалась заговорить. Кто-то пытался отпугнуть Адама Хамфри от Эммы Кампано. Кто-то за ними следил, видел их вместе и знал их привычки. Записки были дополнительным доказательством того, что это похищение не было случайным или спонтанным. Убийца знал некоторых, если не всех, участников драмы.

Гейба волновало только одно:

— Вы на меня сердитесь?

Фейт не могла ему ответить. Вместо этого она задала свой вопрос:

— К этим запискам прикасался кто-нибудь, кроме тебя и Адама?

Он отрицательно покачал головой.

— В каком порядке их принесли? Ты можешь вспомнить?

Прежде чем она успела остановить Гейба, он поменял местами последние два листа.

— Вот так.

— Больше к ним не прикасайся. Хорошо? — Он кивнул. — Когда принесли первую записку?

— В прошлый понедельник.

— Что сказал Адам, когда ее прочитал?

Гейб окончательно успокоился. Казалось, он даже испытывает облегчение от того, что может все ей рассказать.

— Сначала мы посмеялись. Потому что здесь столько ошибок.

— А когда принесли вторую?

— Это было на следующий день. Мы типа немного испугались. Я подумал, что это шуточки Томми.

Этот говнюк, его сосед по комнате…

— Это был не он?

— Нет. Потому что в тот день, когда Адам получил третью записку, я был с Томми. Это было в тот же день, когда у него украли компьютер. И я спросил у Адама: «Какого черта! Тебя кто-то преследует или что?» — Гейб покосился на нее, видимо ожидая подтверждения своей теории. Фейт промолчала, и он продолжил: — Адам не на шутку перепугался. Он сказал, что ему придется обзавестись пистолетом.