– Выходит, произошло то же самое, что у Поволчья с Заволчьем. За исключением того, что Иван-дурак оказался поумнее господаря и сумел договориться с инсургентами.

– А неправда твоя! Старец Траханеот, предводитель бунтовщиков заволчанских, какую бы ересь он ни нес, – человек понятный. Жители Волкодавля мед-пиво с ним пили, морду ему били, знают его как облупленного. А вот что происходит в Сильватрансе, сказать в точности никто не может. Хотя слухов ходит множество.

– Ну так доведи до моего сведения.

– Прежде всего, в Сильватрансе и раньше было какое-то сильное колдовство. Древнее, темное, мрачное, как бы это выразиться... – она пощелкала пальцами.

– Готичное?

– Вот-вот, это самое слово. Но считалось, что всех этих стригоев и талтошей, колдунов ихних, повывели...

– Ох, слышала я эту песню в Шерамуре. И убедилась, что это дело не задушишь, не убьешь.

– И здесь ты не совсем права. Там не то чтобы возродилось старое колдовство. Они нашли подпитку извне.

– Еретики Края Света... Мне говорили, что их эмиссары отправлялись в Бухано-Трескав. Очевидно, Фердикрюгер был еще не в курсе, что Сильватранса отложилась.

– Как ты их назвала?

– В закатных странах их именуют еретиками Края Света. Там свое учение есть, но я в нем понимаю не больше, чем в бреднях старца Траханеота про Мать и Матрицу. А на самом деле – колдуны на крови. Так что насчет подпитки ты верно подметила.

– Не ведаю, какие они там в закатных странах, а из своих путешествий вот что я вызнала. Колдуны местные, традиционные, как-то скучковались с этими, пришлыми, и что-то учинили.

– А поподробнее?

– Я туда не совалась. Мне достаточно было знать, что господарь их боится, а потому не станет затевать войну с Поволчьем. Двинется он в поход, а тут ему мало что султан Учкудук ибн Сумамед рога пообломает, так еще и сильватранские колдуны могут ударить в спину. Об этом я и доложила Ивану-Царевичу.

– Только?

– Ну, не совсем, – немного поколебавшись, ответила Баба-Яга. – Я, конечно, не летала в Торговище, главный город Сильватрансы, и в горные замки, но кое-какие слухи собрала. Говорят, им надоело быть задворками задворок. Теперь они хотят подчинить своему влиянию самые развитые страны Запада.

– И что по этому поводу собирается предпринять регент?

– А ничего. Мы не на Западе, и не развитые. То есть на самом-то деле мы еще поразвитей будем, чем во всяких империях, но они про это ничего не ведают.

– Сдается мне, Иван не проявил здесь обычной государственной мудрости. Кто знает, на что они там, в Сильватрансе, на самом деле способны?

– Может, ты и права. Жители Сильватрансы, слышала я, их поддерживают... говорят, слишком долго нас держали за самых распоследних, а теперь мы будем круче всех! У этих самых... уж не знаю, как назвать, – сила! У местных она идет от почвы, а у пришлых – от крови. И, объединившись, они получили такие варианты, каких у других магов нет. Будто бы и порталы они контролировать могут, и прочее такое... Вот когда вы через магические врата в последний раз перемещались, никаких странностей не было?

Я задумалась.

– Был сбой во времени. Но такие вещи, в принципе, возможны.

– Вот видишь! А если они еще переговоры по хрустальным шарам наловчились подслушивать? Говорила же я, что нужно разрабатывать альтернативные системы связи! У Поволчья – собственный путь! Я им еще докажу... – тут она начала развивать свои излюбленные тезисы о совмещении магии с передовой техникой, что отнюдь меня не вдохновило. Видела я эту технологию в действии, и ничего хорошего от нее не ожидала. Но если во всем остальном воздухолетчица была права?

Я снова вспомнила Финалгона. Что, если он не был замешан в дурном, но лишь догадывался о нем?

А разведка-то есть не только у Ивана-Царевича. И уж если начальник охраны Магического банка Голдмана был о чем-то осведомлен, то представители государственных спецслужб – и подавно.

Отец Батискаф...

Он покинул нас в Нездесе, возле тех самых магических врат. И собирался куда-то в этом направлении. И до того, по собственному признанию, бывал в Бухано-Трескаве. И как раз квадратист настоятельно советовал нам с Гверном обратить внимание на еретиков Края Света, хотя к заговору моветонских дворян против Старшего Брата Сомелье они вроде не имели отношения. Ядрена Вошь, какая подстава! Он с самого начала использовал нас втемную. Как там – «одна интрига накладывается на другую»? Ну, попадись мне этот квадратист... правда, возможно, еще и попадется.

Задумавшись, я не сразу сообразила, что Баба-Яга замолкла и смотрит на меня, не забывая прикладываться к кружке.

А ведь когда-то Баба-Яга самолично заявилась в «Белку и свисток», дабы предупредить нас с Гверном, чтоб мы не связывались с отцом Батискафом. Будто бы он замешан в нехорошие колдовские дела, творящиеся в Бухано-Трескаве и Сильватрансе. Что ж это получается – квадратист сам был еретиком Края Света? Тогда зачем ему нашими руками уничтожать сложившуюся в Моветоне резидентуру секты? Это как-то чересчур даже для двойного агента.

Стоп-стоп. Баба-Яга была уверена в том, что колдун в Сильватрансе и отец Батискаф – один и тот же человек. Но ведь она его вживе никогда не видела. Отца Батискафа во время нашего с ним разговора ей яблочко на тарелочке показало, а насчет четкости изображения этого прибора у меня было свое мнение, отличное от изобретательского. А во время своей шпионской миссии она того колдуна не встречала, только слышала о нем. И ей сказали, что колдун тот был монахом, уроженцем закатных стран. Но вот брат Удо, к примеру, тоже подходит под это описание. Не удивлюсь, если старшины еретиков, первоначально принадлежавшие ортодоксальному ордену Края, мнят себя особами духовного звания.

Но со всем этим, разумеется, надо разбираться на месте.

– А ты растеряна, – произнесла свой приговор Баба-Яга.

– Да. – Ответ был неожиданным для меня самой. – Я побывала во многих переделках, но ввязывалась в них исключительно из-за денег... ну, или если друзья очень попросят. А сейчас – это мое дело. Мне наплевать, колдуют там на земле или на крови, собираются подчинять закатные страны, восходные или весь мир. Но эти уроды захватили моего мужа. Он, может, и не подарок, но беда с ним случилась из-за меня. Поэтому я пойду куда угодно и на что угодно, чтобы выручить его.

– А если ты опоздаешь? Если уже опоздала?

Всю дорогу от Шерамура до Дикополиса я старалась заглушать эти вопросы, едва они возникали в моем сознании. Но вот – их задали мне в упор. И я должна была ответить.

– Знаешь, я всегда стремилась никого не убивать сверх необходимости. Но если так – я постараюсь, чтоб от помойки под названием Сильватранса осталась одна большая горелая яма.

– Тебя ведь не учили волшбе.