Кобб смешался — сдвинул брови, выпятил подбородок, раскрыл рот:

— Что-о? Ожерелье исчезло? Не может быть! Почему вы сразу мне не сказали?

— Я думал, вы знаете. Полагал, что это вы его взяли. Мне даже пришло в голову, что оно, возможно, в вашем саквояже и что вы из-за него убили Хора.

— Зачем бы я стал красть его? Разве вы не слышали: я поверенный, слуга закона? Воровство противоречит моей профессиональной этике. И зачем бы я стал убивать Хора? Это такое же его дело, как и мое.

— Тем не менее ваша профессиональная этика не помешала вам предпринять попытку ограбления и тайком встречаться с дочерью заинтересованной стороны.

Кобб небрежно махнул рукой, словно счел, что этот довод настолько жалок, что даже не заслуживает опровержения.

— Это разные вещи. Я же вам объяснял. Я люблю Виолетту. А вас я тогда остановил только лишь для того, чтобы забрать свое имущество. Хищение бесценного ожерелья и убийство человека — это совсем другое. Честно говоря, я понятия не имею, кто взял украшение и кто убил Хора.

Джошуа еще не готов был расстаться с Коббом и только собрался расспросить его об Артуре Маннинге, как неторопливое цоканье копыт и скрип колес оповестили его о том, что в их направлении кто-то движется.

Со стороны города к ним приближалась повозка, запряженная старой гнедой клячей с клочковатой пыльной шерстью, над которой вились и жужжали мириады мух, отчего она постоянно фыркала и брыкалась. Возничим был нечесаный босоногий паренек в грязном рванье. Джошуа поразил не жалкий вид лошади и возницы, а пассажир, сидевший возле паренька.

Это была Бриджет Куик, дочь домовладелицы, у которой он снимал комнаты. На ней было муслиновое платье с узором в виде веточек; на голове — соломенная шляпка, украшенная розочками и незабудками; волосы аккуратно уложены в локоны; на щеках — розовый румянец; глаза светятся. Словом, это была Бриджет — цветущая, пышущая здоровьем и еще более очаровательная, чем всегда.

— Бриджет, какая вы красавица! — изумленно пробормотал Джошуа.

— Джошуа Поуп! Это вы? Ну и напугали же вы меня! — воскликнула девушка, рассматривая его со своего сиденья.

Джошуа чувствовал, как она разглядывает его разодранную одежду и разбитое, окровавленное лицо. Он знал, что выглядит ужаснее и отвратительнее самого мерзкого бродяги в сточной канаве на лондонской улице, и думал, как же она отреагирует.

— Да, Бриджет, это я.

— Но вы должны были ждать моего приезда. Я послала вам письмо сразу же после визита мистера Бентника. И поскольку вы не встретили меня, я поступила так, как сказала: решила сама добраться до усадьбы. Возможно, мне не следовало приезжать, не дождавшись от вас ответа. Ну и вид у вас! Что с вами случилось?

Джошуа вздохнул с облегчением, услышав в ее голосе волнение, но сам не мог забыть про свой ужасный вид.

— Простите меня, Бриджет, со мной только что случилось несчастье. Меня ударили, и я потерял сознание, а потом связали; я чудом остался жив. (Почему бы не преувеличить немного?) И после этого драматического события совсем забыл, что собирался встретить вас у гостиницы «Звезда и подвязка».

— Понимаю, — промолвила Бриджет все тем же озабоченным тоном. — Тогда, вероятно, я приехала не в самый подходящий момент. Могу я чем-то помочь? В противном случае я немедленно отправлюсь назад, в Лондон.

Волна разочарования захлестнула Джошуа. Рассказывая Бриджет о своих бедах, он стремился вызвать сочувствие, а не обратить ее в бегство. После всего, что он пережил, было бы так приятно пару часов провести в ее обществе, не оглядываясь на горгону-матушку. Ему предстояло решить столько насущных проблем — найти ожерелье Сабины, убийцу Хора, спасти свою честь, — но все это сейчас отошло на второй план.

— Нет, Бриджет, простите, что приветствую вас таким образом. Раны у меня пустячные, да и негоже вам ехать назад, ведь вы только что прибыли. Давайте поедем в Астли. Я приведу себя в порядок, а потом мы прогуляемся на холм. Говорят, вид оттуда чудесный. После, возможно, перекусим что-нибудь, и затем вы вернетесь домой.

Соблазн увидеть Астли был слишком велик. Бриджет колебалась.

— Я слышала, в Астли восхитительный парк. Конечно, мне интересно было бы посмотреть его, — наконец согласилась она.

За разговором с Бриджет Джошуа совершенно забыл про Кобба. И вспомнил только теперь. Вспомнил и усомнился в том, что поступил мудро, предложив ему пожить в его лондонской квартире. Как мог он поступить так опрометчиво? — ругал себя Джошуа. Что на него нашло? Он не был уверен в том, что это не Кобб напал на него. Более того, он не был уверен и в том, что это не Кобб убил Хора. Джошуа быстро решил, что следует изменить план. Под каким-нибудь выдуманным предлогом он отправит Кобба дожидаться его в гостинице. Но, когда он повернулся, чтобы сказать это Коббу, тот уже находился на расстоянии двухсот ярдов. Хоть и хромая, Кобб на удивление быстро удалялся в направлении гостиницы «Звезда и подвязка», куда прибывали дорожные кареты из Лондона.

— Что за человек с вами был? — спросила Бриджет, заметив, что Джошуа смотрит вслед удаляющейся фигуре Кобба.

— Джон Кобб, — ответил он с тревогой в душе.

Пока не стоит рассказывать Бриджет о необычных событиях, в которые они с Коббом оказались вовлечены, решил Джошуа. Позже у него будет время, чтобы придумать, как бы помягче сообщить ей о том, что он предложил погостить в доме ее матери человеку, который, возможно, является опасным преступником.

Поскольку Джошуа в своем нынешнем состоянии не был способен ехать верхом, они привязали его лошадь к задку повозки, а сам Джошуа пристроился позади Бриджет. Таким образом они проехали милю и прибыли в Астли. Герберт читал книгу в саду, когда их жалкая процессия въехала в усадьбу. Он пришел в крайнее изумление, увидев растрепанного, окровавленного Джошуа и обаятельную румяную Бриджет в повозке, которой правил оборванный паренек.

Бросив книгу, Герберт поспешил им навстречу. Бриджет, с которой он познакомился, когда осматривал комнаты Джошуа, Герберт узнал сразу и, казалось, очень обрадовался встрече с ней. Однако он утратил дар речи, когда его взгляд остановился на Джошуа. Побледневший, с широко раскрытыми глазами, Герберт разглядывал его порезы, ушибы и синяки. Однако, когда на его вопрос «Что случилось?» Джошуа вкратце поведал о произошедшем, он не выразил сочувствия.

После у Джошуа уже не оставалось сил на светское общение. Его раздирала боль, он мечтал о ванне и чистой одежде. Попросив мистера Бентника показать Бриджет парк, он заковылял в дом. Герберт немедля принялся выподнять его просьбу. С трудом поднимаясь по лестнице, Джошуа услышал, как тот говорит Бриджет:

— Если помните, я рассказывал вам про свои дамасские и мускусные розы. Пройдемте сюда, мисс Куик, я покажу вам мои самые особенные образцы...

Добравшись до своей комнаты, Джошуа вызвал старшего слугу Питерса и попросил, чтобы тот велел кому-нибудь из слуг сделать ему ванну и принести повязки и мазь. Старый слуга по имени Хендерсон, горбатый, с белыми как мел волосами и морщинистым лицом, принес ведра с водой, от которой поднимался пар. Он наполнил медную ванну, проверил температуру воды и помог Джошуа снять с себя грязную одежду. Поддерживаемый Хендерсоном, Джошуа погрузился в горячую воду. Только руки не стал окунать — положил их на края ванны, — потому что запястья нещадно жгло. Полотенцем он осторожно смыл кровь с лица и лишь затем велел Хендерсону подать зеркало.