— Нам пора, Мариша, — сказал он. — Ехать больше часа, а в пять к Боне придет парикмахер…

— Идем! — мгновенно сорвалась с места жена. — Спасибо вам, доктор, мы еще увидимся!

«Мы еще увидимся» прозвучало очень грозно, совсем как «смотри тут у меня!».

Мысленно поблагодарив неведомого Боню (скорее всего это был не человек, а кот или пес), Моршанцев отправился к заведующей. По негласно установленному порядку полагалось извещать Ирину Николаевну о «проблемных» родственниках, то есть о тех, кто может создавать проблемы. Чиновница из районной управы как раз к таким и относилась. «Невелика зверина — комар, а от него и оберучь не отмашешься», — говорила Маргарита Семеновна.

Ирина Николаевна сидела за своим столом и ничего не делала — просто сидела, положив сцепленные в замок руки на стол, и смотрела перед собой. На Моршанцева посмотрела как-то равнодушно, без обычной своей административной пытливости.

— У вас что-то случилось? — спросил Моршанцев и испугался, что сейчас нарвется на отповедь.

— У меня каждый день что-то случается, — и голос у Ирины Николаевны был печальным. — Что у вас?

Моршанцев сообщил про родственницу, а потом обнаглел настолько, что пригласил заведующую поесть мороженого.

— Мороженого?! — удивилась Ирина Николаевна. — А вы оригинал, Моршанцев. Последний раз меня приглашали есть мороженое классе в десятом… Я не против, у меня как раз сегодня свободный вечер. Поедем прямо из института или в лучших традициях встретимся вечером уже в кафе? Куда именно вы меня приглашаете? В «Баскин Роббинс»?

— Лучше в «Айс-буфф» у метро «Третьяковская», — сказал Моршанцев, шалея от того, как неожиданно он пригласил заведующую отделением на свидание, а еще больше от того, что его не послали куда подальше вместе с мороженым. Бывают же в жизни удачные моменты. Иногда.

Мысль о том, что неплохо бы было пригласить куда-нибудь заведующую отделением, после совместного осмотра выставки английского плаката посещала Моршанцева довольно часто. Можно сказать, что эта мысль прочно засела в его подсознании, потому что из сознания он ее время от времени изгонял, напоминая самому себе, что служебные романы обычно ни к чему хорошему не приводят и что характер заведующей не слишком располагает к ухаживаниям. Ну, про характер Моршанцев точно кривил душой — ему по жизни нравились яркие, эмоциональные, самодостаточные женщины. «Ты у нас, Димон, стерволюб», — то ли в шутку, то ли всерьез говорил Борька Линьков. «А ты — амебофил», — привычно парировал Моршанцев, намекая на известных ему Борькиных пассий — бесцветных, каких-то снулых, лишенных собственного мнения.

А тут как-то само собой все сладилось — даже не верилось, в какой-то момент даже захотелось ущипнуть себя за ногу, чтобы убедиться, что это не сон.

— В восемь? — предложил Моршанцев.

— Давайте в восемь. Там парковка-то есть, около вашего «Айс-буффа»?

Насчет парковки «безлошадый» Моршанцев ничего не знал, поскольку вообще не обращал внимания на парковки, но уверенно соврал, что есть, а то как бы все не сорвалось. Понадеялся на то, что где-нибудь поблизости, хотя бы во дворе, найдется место для машины.

На его счастье, у «Айс-буффа» имелась своя парковка, только не на проезжей части прямо перед входом, а сбоку, и парковка эта без десяти восемь, когда Моршанцев подошел к кафе, оказалась полупустой.

Был соблазн явиться на свидание в солидном виде — в костюме и при галстуке, но Моршанцев соблазн переборол и остановил свой выбор на черном блейзере и черных джинсах. И хорошо, что переборол, потому что Ирина пришла не в вечернем платье, а в очередном ярком свитере и облегающих бежевых вельветовых брюках.

Для начала заказали ассорти из фисташкового, лимонного, кофейного, ванильного и еще какого-то мороженого.

— Здесь уютно, — оценила Ирина, благосклонно оглядывая небольшой зальчик. — И стулья удобные. Восемь баллов из двенадцати.

— А почему только восемь? — поинтересовался Моршанцев.

— Оставим четыре балла в запасе на мороженое и обслуживание.

— Мороженое не подкачает, — заверил Моршанцев, — да и обслуживание нормальное. Не Букингемский дворец, конечно…

— Бывали на приеме у королевы? — тут же поддела Ирина, да еще и бровями уважительно поиграла.

— Нет, просто к слову пришлось, — смутился Моршанцев.

— Помните фильм «Водитель для Веры»? Когда он ей говорит, что итальянки стонут ненатурально, а она спрашивает: «Имели связь?»

— А он отвечает: «По фильмам ихним сужу», — подхватил Моршанцев. — Неплохая картина.

— Мрачная, — поморщилась Ирина. — Не люблю тяжелые мрачные картины. Жизнь и без того редко радует, чтобы фильмами и книгами тоску нагонять…

Когда-то давно, еще будучи студенткой, Ирина Николаевна Лазуткина вышла замуж. Бурный студенческий роман получил логическое завершение. Желание поскорее доказать всем, в том числе и себе, что она уже взрослая, было удовлетворено сполна. Мужем ее стал сын состоятельного адвоката, даже не просто адвоката, а владельца собственной адвокатской конторы «Ягнецкий и партнеры». Хорошо зная изнанку адвокатской деятельности и совершенно не желая, чтобы сын пошел по его стопам, набивая себе те же самые синяки и шишки, Ягнецкий-старший убедил Ягнецкого-младшего в исключительной привлекательности врачебного поприща, о котором, если уж говорить начистоту, не имел никакого представления, то есть имел, но весьма ложное, составленное по книгам и фильмам. Но так уж устроен мир, что соседская корова всегда кажется лучше своей. Адвокаты завидуют врачам, врачи — адвокатам и так далее, все по кругу.

Сочетались браком в конце июня, сразу же после экзаменов. На следующий день отбыли в свадебное путешествие, точнее — улетели на Кипр, в Лимассол. Двух недель в раю обоим хватило для того, чтобы сделать вывод о полной несхожести характеров и абсолютной бесперспективности дальнейшей совместной жизни. По возвращении в Москву новобрачные подали заявление на развод, несказанно удивив этим родителей, и вскоре развелись. Развод прошел безболезненно, потому что делить супругам было нечего и вообще это ведь так прикольно — жениться, съездить в свадебное путешествие и развестись. Приключение, оно же — завершенный гештальт.

Как и положено культурным людям, после развода бывшие супруги поддерживали дружеские отношения. Здоровались, обменивались новостями, поздравляли друг друга с праздниками и днями рождения. По окончании института пути их разошлись. Ягнецкий, не слишком-то расположенный к медицине, сразу же ушел в коммерцию — стал представителем фармацевтического гиганта «Эбигейл лэбораториз», и очень скоро Ирина Николаевна забыла о том, что у нее вообще когда-то был «муж на месяц».

Бывший муж напомнил о себе весьма оригинальным способом — в один день, который язык не повернулся бы назвать прекрасным, несмотря на то, что это была нерабочая суббота, на домашний и мобильный телефоны Ирины начали по нескольку раз на дню названивать сотрудники коллекторского агентства «Форс-мажор». Звонили разные люди — двое мужчин и одна девушка. Мужчины представлялись «сотрудниками», а девушка — «руководителем отдела по взысканию задолженности физических лиц».