— Кира, у тебя, случайно, не завалялись где-нибудь бусы и зеркала? А то неудобно получается. Первый раз вижу настоящих индейцев. Ну, прямо Фенимор Купер…

Хороший следопыт может по одному отпечатку копыта узнать очень много и о лошади, и о всаднике. Хезелтайн часто слышал хвастливые байки на эту тему. Сам он с трудом отличал следы мула от конских и никогда не ковырялся в навозе, чтобы узнать, как давно он валяется в пыли. Однако считал себя следопытом покруче, чем любой из рейнджеров Гаттера. Потому что в отличие от них он умел читать невидимые следы.

Например, пару дней назад Сайрус Тирби благодушно поддел его, сказав, что Хезелтайн никогда не станет удачливым политиком. Кто-то счел бы это обычной шуткой. Но Хезелтайн насторожился, словно охотник, заметивший на песке отпечаток медвежьей лапы. С чего бы это полковник вспомнил о политике? О каких избирателях он говорил? В городе выбирали только шерифа да судей народного трибунала, и на эти почетные должности Хезелтайн не претендовал. Значит, мысли полковника витали далеко. Возможно, даже слишком далеко от Аризоны.

Подозрения Хезелтайна подтвердились, едва он заглянул в хижину Адамса. Старик собирал вещи. Карты были скручены в рулоны, и профессор не стал их разворачивать, когда Хезелтайн завел разговор о перспективах рудника.

Не было никаких перспектив. Адамс сказал, что Медный холм обгрызли до кочерыжки. Новые месторождения? Они находятся за Сухой долиной. Возможно, их разработка окажется выгодной. А может быть, и нет. Они нуждаются в дополнительных исследованиях. Как и все остальные месторождения меди, свинца и серебра, обнаруженные профессором за последние шесть лет.

Да, нужны дополнительные исследования, но пусть этим занимается тот, кто будет вкладывать деньги. А самому Адамсу это уже неинтересно. Он уедет вместе с полковником.

Хезелтайн едва удержался от вопроса — куда? Он сделал вид, что прекрасно осведомлен о планах своего ближайшего друга Сайруса.

Поговорили еще немного о пустяках. Профессор обмолвился, что руднику осталось работать не больше года. А город исчезнет, возможно, еще раньше. Южный склон, на котором расположена деловая часть, довольно неустойчив. Не выдержав тяжести зданий, он начинает постепенно сползать. С какой скоростью? Ну, может быть, дюйм в год. Это незаметно. До тех пор, пока не начнут разваливаться дома.

Склонный к философии, профессор видел в судьбе города определенный символ. Сущность человека нового времени — прийти на девственную землю, взять от нее все, что можно продать, и двигаться дальше, оставляя за собой города-призраки и горы мусора.

Хезелтайн с улыбкой выслушал старческий лепет, стараясь не смотреть в сторону рулона карт. Эти бумаги стоили дороже, чем рудник. Дороже, чем весь город, с его отелями, казино и борделями.

Он пожалел, что взял с собой Мутноглазого и его команду. Пристрелить старика, забрать карты — вот первое, что пришло в голову. Первое, а значит, самое верное. Но он побоялся сделать это при свидетелях.

И только прощаясь с Адамсом, он сообразил, что Мутноглазый — не свидетель, а сообщник. Да, решение было верным, но зачем самому делать грязную работу?

Он еще раз все обдумал, прежде чем отдать распоряжения. Хезелтайн был доволен собой. Теперь все будет, как раньше. Он станет действовать без оглядки на полковника. В конце концов, жизнь — это покер. Где каждый сам за себя.

Лошадь покойного Уоллеса нашлась только утром. Увидев ее, Гаттер разозлился — вот скотина! Стоит себе спокойно, обгрызает кустик как ни в чем не бывало. Будто не с ее седла отправились в ад двое ирландцев, и будто не она содействовала побегу третьего висельника. От мексиканца, удравшего от петли, не осталось никаких следов. Только обрывки перетертой веревки, обнаруженные в сотне шагов от того места, где его собирались повесить. По всей видимости, он соскочил сразу же, как только завернул в лабиринт скал, и затаился. А рейнджеры до самой темноты, выходит, гонялись за лошадью без седока. И гонялись впустую.

За ночь мексиканец мог уйти далеко. Причем в любую сторону — в горы, в пустыню, да хоть и обратно в Тирби. В горах его не найдешь. В пустыне он сам сдохнет. А вот если он подался в город, дело хуже. Что ему стоит затеряться среди своих? Флойд, помощник Гаттера, слыхал немного об этом Васкесе. Бывший солдат из армии какого-то мятежного генерала. Конокрад. Такие лихие парни весьма популярны среди работяг, и они его просто так не сдадут.

Бен Гаттер приказал рейнджерам никому не рассказывать о побеге. Впрочем, он знал, что кто-то все равно проболтается, когда они вернутся по домам и станут за кружкой пива вспоминать свои подвиги. Такие истории рассказывают вполголоса, оглядываясь, да только все равно им никто не верит. А зря. Он и сам не раз слышал, как приговоренные к расстрелу увертывались от пуль. Или как из реки выплывал кто-то с камнем на шее и со связанными руками. Думал — вранье. Вот пусть и про историю с Васкесом все думают так же.

После завтрака в лагерь прискакал посыльный из города и сообщил, что к каньону выдвигается отряд охранников, снятых с рудника. В ожидании подкрепления Гаттер приказал рейнджерам заняться чисткой оружия. Многие из них были недовольны новыми винтовками и относились к ним небрежно, рассчитывая со временем вернуться к старым винчестерам. Однако Бен Гаттер знал, что будущее — за «маузерами». У этого оружия есть недостатки, но они с лихвой перекрываются достоинствами — дальнобойностью и скорострельностью. А еще очень важно то, что полковник Тирби закупил у мексиканских генералов целый вагон таких винтовок, предназначенных для армии. Наверно, старый лис рассчитывает перепродать их все тем же мексиканцам и ждет подходящего момента. Цены на оружие быстро растут, стоит только начаться полномасштабной войне. Но пока в Мексике все спокойно, и винтовки лежат на складе…

— Бен, у нас гости! — крикнул часовой со скалы, вытягивая руку в сторону дороги.

Гаттер встал со складного кресла, увидев двоих всадников, и отошел подальше от своей палатки, чтобы не приглашать гостей в ее тень. Таких гостей он бы и в лагерь не пустил. Но Джерри Хезелтайн был слишком важной птицей. Его не пошлешь с порога подальше.

— Какие новости? — спросил Хезелтайн, не слезая с седла.

— Мы сели им на хвост. Троих прикончили, вон их могилы.

Под скалой темнели три свежих холмика. Гаттер не стал уточнять, что под одним из них лежит девчонка. Он также промолчал, что в лесу есть еще две могилы. О своих потерях он будет отчитываться перед полковником. Да и то — если тот спросит.

— Троих? Отлично, — сказал Хезелтайн. — Среди них не было никого в белом сюртуке и в желтых сапогах?

— Нет.

— Я так и думал. Майор Кардосо не так прост.

— Что еще за майор?

— Потом расскажу. Значит, трое готовы. Когда рассчитываешь догнать остальных?

— Сейчас парни разбираются со следами. Я хочу устроить засаду. Жду подкрепление.