Они вышли из ресторана и двинулись тем же путем, что и пришли, – точь-в-точь как Джон Винчестер двадцать лет назад. В переулке, прислонившись к «Импале», их поджидал Кастиил. Странно, но, судя по всему, он был один.

– Где Чао? – спросил Сэм.

– Надо ехать, – сказал Кастиил.

Дин подошел к водительской двери, открывавшейся на улицу.

– Да, но что с…

– Эй, Дин!

Сэм обежал машину и заглянул в пассажирское окно. Увидев лицо брата, Дин тоже поспешил к нему.

От Альберта Чао осталось лишь кровавое месиво. Весь он, с головы до ног, был покрыт зияющими рваными ранами.

– Надо ехать, – повторил Кастиил. – Вот-вот вот нагрянет полиция.

Дин молча кивнул, и братья сели в машину.

Мгновенье спустя к ним присоединился Кастиил, он сел сзади. Сэм все никак не мог успокоиться после того, что он увидел.

Дин включил двигатель и выехал из переулка на оживленную Эллис-стрит.

– Что тут, черт возьми, случилось? – спросил он ангела.

– Целым и невредимым Альберт Чао оставался благодаря Сердцу Дракона, тот его охранял. А когда ты произнес заклинание, изгоняющее духа…

Сэм кивнул и договорил за него:

– …защиты не осталось, и тут-то все произошло. О господи, должно быть, все эти раны он получил одновременно, в одну секунду.

Кастиил спокойно кивнул.

– Он так кричал, что я решил: надо как можно скорее отсюда сматываться. Вообще-то, можно было бы телепор…

– Нет! – взревел Дин. – Просто – нет.

Сэм улыбнулся, и еще не зажившие шрамы на лице заныли. С его точки зрения, ничего такого в этом предложении не было, но Дин ненавидел любой способ передвижения, кроме «Импалы».

– Хорошо сработали, парни, – бесстрастно сказал Кастиил. – Если бы демону удалось подчинить Сердце Дракона, последствия были бы катастрофическими.

Сэм повернулся, собираясь расспросить поподробнее, но ангел исчез. Он вопросительно посмотрел на Дина, но брат лишь пожал плечами.

Они решили проблему, мучившую их родителей и родителей их родителей. В войне ангелов и демонов освободили опасного духа из рук плохих парней. Положим, у Сэма не было уверенности, что в этой войне есть хорошие парни, но в любом случае демонам он победы не желал. Сердце Дракона – козырь, который они не должны были получить.

Дин подъехал к гостинице «Император Нортон». Они быстро собрали вещи и спустились вниз. Дин сдал ключи.

– Мы из сто второго, выписываемся.

– Ясно. – Служащий назвал Дину сумму, тот расплатился наличными и добавил чаевые. Вряд ли кто еще платит сейчас наличными.

– Сэр, тут на двадцать долларов больше…

– Знаю, – сказал Дин. – Я пару раз назвал Сан-Франциско «Фриско». Так что с меня штраф, по указу императора.

– Императора? – Клерк недоуменно поднял брови.

– Ты что, не слышал про императора Нортона? – недоверчиво спросил Дин. – Парень, да ты где работаешь?

– А-а, это вы про того малого. – Клерк покачал головой. – Ну да, ну да… только я не… какой из него…

Дин закатил глаза, повернулся и вышел на улицу. Сэм последовал за ним.

– Что за молодежь пошла, – пробурчал Дин, – никакого уважения к истории.

Сэму было больно, но он усмехнулся.

Захария любил Нью-Йорк. Иногда, когда делать было совсем нечего – что случалось нечасто, особенно в последнее время, – он направлялся туда, где многое напоминало ему о добре, которое могли бы сотворить люди, если бы только захотели.

Нельзя сказать, что Нью-Йорк принадлежал к числу любимых городов Захарии, но из тех, что сохранились, ему, пожалуй, здесь нравилось больше всего.

Понятно, что с Эдо времен расцвета не сравнится ничто.

Да и с Римом.

Или с Константинополем…

Захария вздохнул. Ему очень не хватало старых добрых деньков.

И все же в Нью-Йорке было свое очарование. Конечно же, это место встречи всего, что человечество совершало, движимое разумом, – в искусстве, архитектуре, культуре.

Другое дело, что этот город является воплощением и многого дурного. Особенно того, что происходит сейчас, но как раз сейчас Захария не собирался винить людей в чем бы то ни было.

В конце концов, если ты не рехнулся в разгар Апокалипсиса, что же тогда тебе нужно, чтобы слететь с катушек?

Он сидел, потягивая кофе, на «Вершине Скалы» – на верхнем этаже «Рокфеллер-Плаза», в этом символическом, хотя и не географическом центре Манхэттена, в самом сердце Нью-Йорка. Именно тут пересекалось символически все лучшее и худшее, что Создатель так любил в этих маленьких глупых существах с их свободой воли и их безумием.

Захарии казалось, будто он на вершине мира.

В это прохладное, ветреное, безоблачное декабрьское утро он видел отсюда весь нижний Манхэттен, а за ним – Нью-Йоркскую бухту, Бруклин, Квинс, статую Свободы, Стейтен-Айленд, Нью-Джерси и, наконец, гладь Атлантики. В небо, вычерчивая причудливую линию, впивались шпили небоскребов.

Людей отсюда не разглядишь, самолетов нет, и ничто не нарушает безупречных очертаний городского пейзажа.

Но эти же линии так же безупречно вели ко всему дурному. На южной оконечности острова по-прежнему зияет огромная дыра, на месте, где когда-то стояли два здания – гордость города. И то, из-за чего они исчезли с лица Земли, и стало причиной сокращения количества полетов над Манхэттеном. Собственно, сама «Вершина Скалы» – смотровая площадка рокфеллеровского центра – и была открыта потому, что разрушение Всемирного торгового центра в 2001 году лишило город «окна в мир».

Еще один пример того, как человечество транжирит свое достояние. Терпению ангелов пришел конец. Человечество растратило богатства, дарованные ему Господом, и Хозяин развязал ангелам руки.

Захария надеялся, что война пойдет проще. И никак не предполагал предательства собратьев – Уриэля, Кастиила – и того, что меч Михаила доставит столько проблем.

В тот самый момент, когда он со стуком поставил чашку на блюдце, напротив него сел Узиил. Никто из посетителей ресторана его не заметил, но даже если бы и заметил, то запомнил бы лишь, что за столик, где сидел широкоплечий лысый и бледный мужчина, сел другой – высокий и чернокожий.

– Ну, как все прошло? – спросил Захария.

– В целом нормально. Я разобрался с карающим ангелом, а недостающий камень Гигина вернулся в Кордову. Правда, мы потеряли Рамиила.

– Жаль. А все остальное?

Узиил улыбнулся.

– Как ты и предсказывал, Сердце Дракона устранен.