– Выходит, за рулем «форда» и в самом деле был Самарин?

– Очевидное в невероятном.

– Значит, Волового убил Самарин?

– Сегодня вечером мы идем в театр, – сказал Алексей вместо ответа на вопрос.

– Ты что, сдурел?! Сначала в ЗАГС, теперь в театр! Какая обширная культурная программа!

– И вместо того, чтобы «спасибо» мне сказать, ты возмущаешься!

– Зачем нам надо в театр?

– Поговорить со второй женой Евгения Рощина. И выяснить роковую тайну, которая объединяла его и Белкина. Отсюда недалеко до другой роковой тайны, до тайны гибели Петра Андреевича Волового. Теперь я в этом уверен.

– И что тебя в этом убедило?

– Ключ. Ключ, который лежит в Кубке, – спокойно сказал Алексей, опуская брелок с ключом обратно и водружая Кубок на место.

– Ты сомневаешься, что это ключ от машины Самарина?

– Нисколько! Мне даже экспертиза не нужна. Это ключ именно от машины Самарина. Ключ от зажигания.

– Мрак!

– Полный свет! Туше! Теперь все встало на свои места. Серега, у нас уйма времени. Чем займемся?

– Во-первых, надо дверь закрыть, – буркнул Барышев. – А во-вторых, пообедать.

– Знаешь что? Пойдем-ка мы в фехтовальный клуб «Рапира». А потом обедать.

…Увы! В это время дня никого они в клубе не нашли. За исключением сторожа, который сказал:

– Вечером приходите. Тренировка начинается в шесть.

– А чего так поздно? – удивился Алексей.

– Так работают все! Или учатся. И Александр Андреевич занят.

– Фирсов?

– Он самый, – кивнул сторож. И повторил: – Вечером приходите.

– Вечером так вечером.

Направляясь к машине, Алексей вдруг хлопнул себя по лбу:

– Я придумал, чем нам заняться! Надо съездить к Самарину!

– Ты что, сдурел? – в который раз за день сказал Серега. – В такую даль тащиться! И зачем?

– Надо. Сейчас мы зайдем в «Макдоналдс», прихватим еды, и по знакомому маршруту. То есть по Волоколамке. Деревня, в которой живет Самарин, тоже находится там. Ты сейчас позвонишь следователю, уточнишь адрес.

– Я и так знаю. У меня записано.

– Отлично! Мы едем к Самарину. Потом идем в театр. И уж потом заезжаем в фехтовальный клуб «Рапира». Думаю, что они полуночники.

– Кто?

– Фехтовальщики. Из «Рапиры».

– А как мы войдем к Самарину?

– Через дверь.

– Как-как?

– Там бабушка живет. В деревне. Постоянно. У нее ключи. Ох уж эти ключи! Эта знаменитая самаринская рассеянность! До чего она довела! В третий раз человек не женится! – Темнишь ты, Леха. Ох, темнишь! – Я просто хочу сложить мозаику до конца. Несколько кусочков – и картина ясна. А пока… Я тоже могу ошибаться. Он врал. То есть лукавил. Ошибки здесь быть не могло. Разумеется, Евгений Рощин был хорошим режиссером. И блестящим фехтовальщиком. Но одно другому помешало.

Деревню, где несколько лет назад поселился Самарин, Валерик Белкин охарактеризовал как глухую. Возможно, зимой здесь было мрачно. Но сейчас, когда весна расправлялась с последним снегом, лежащим в лесных оврагах, а земля набухла от талой воды и готова была принять в себя семя, люди потянулись за город. Копать и сажать. Возделывать. Пенсионеры, так те еще в середине апреля переселялись на дачу, и деревенька теперь вовсе не казалась глухой. С наступлением тепла жизнь здесь закипела. А природа вокруг была! Словом, Природа. Весенний воздух прозрачен, как родник ключевой воды, и такой же на вкус. Он обжигал, стоило сделать большой глоток, и никак не мог утолить жажду. Хотелось нырнуть в эту ароматную ключевую воду, остаться здесь навсегда. Словом, деревня, где творил Самарин, была прелестный уголок. А городской житель Белкин этого просто не оценил. «Пассат» съехал с шоссе на граверку. Показались первые дома, и Алексей с ходу попытался определить, какой из них принадлежит Самарину. Барышев поступил проще. У первого же встречного спросил:

– Который дом принадлежит Самарину Роману?

– Самарину? Ах, писателю! – Крепкий дедок сдвинул на затылок клетчатую кепочку и спросил: – А вы ему кто?

– Друзья.

– Друзья? А раз вы друзья, почему не знаете, что его дома нет? Телефонов мобильных не имеете, позвонить? Друзья!

Дедок критически посмотрел на леонидовский «пассат». Мол, на иномарке ездишь, так телефон имеешь наверняка. В руке местный житель держал топор и направлялся к лесу.

– Уж не думаете ли вы, что мы бандиты? – спросил Серега, расправив могучие плечи, обтянутые черной кожей куртки.

«Лучше бы ты помолчал», – взглядом сказал ему Алексей. И местному жителю:

– Мы из милиции.

– Из милици-и… Вот оно что-о…

– Так который его дом?

– Во-он тот. Синий, в три окна. С железной крышей. Напротив пруда.

– А бабушка, которая здесь зимует, в котором доме живет?

– Бабка Марья-то? Через два. Дом старый, бревно темное. В палисаднике липа растет. Ей лет сто, не меньше.

– Липе или бабке? – уточнил Алексей.

– Липе. Бабке Марье поменьше будет. Лет восемьдесят. Липа скоро на дом завалится. А зачем она вам?

– Липа нам не нужна. Заготовкой дров не занимаемся.

– Оно понятно, – дедок взвесил в руке топор. – А к Марье-то что за дело?

– Надо. Спасибо большое, – поблагодарил Алексей. И потянулся к рычагу, переключающему скорости.

– А что Самарин натворил? – не унимался любопытный дедок.

– Агентство ОБС, – улыбнулся Барышев, когда машина тронулась.

– Оно самое. Только «Д», не «Б». Один Дед Сообщил. Активный товарищ!

Алексей глянул в зеркало заднего вида. Дедок в лес не пошел. Вернулся обратно в деревню. Сообщить местным о гостях.

– Так мы куда? К Самарину?

– К бабке Марье. За ключом. Не в окно же ты полезешь! Тогда товарищ в клетчатой кепке кинется участковому звонить.

– Боюсь, что он и так позвонит.

– А ты не бойся. Ты действуй.

Действовали они решительно. Для начала зашли к бабке Марье. Та была на огороде. Энергично орудуя железными граблями, бороновала вскопанный клочок земли. Пахло сгоревшей соломой. На земле кое-где виднелись подпалины.

– Хозяйка! – окликнул ее Серега. Она увлеченно продолжала орудовать граблями.

Алексей вспомнил, что говорила Маргарита Лепаш. Бабушка на ухо туговата.