- Но как такое могло случиться? – не поверил Антон. – Обычно такие компании очень строго следят за тем, чтобы проданные акции не кучковались в одних руках. И тем более, чтобы не расползся контрольный пакет.

- А вот тут выползла еще одна хитрая петрушка. Мы, кстати, напустили на Чинареву «экономистов», пусть посмотрят, что к чему. Так вот, во-первых, контрольный пакет держали два человека. 26 процентов было у генерального директора Николая Травникова и 25 – у его жены Галины.

- Подождите! Вы сказали Николай Травников? – от неожиданности я глупо захихикала. – Но ведь это же ее двоюродный брат. Ну, Чинаревой. Если, конечно, не однофамилец.

- Именно так. Двоюродный брат. Можно даже сказать, кузен. У них когда-то давно произошла какая-то семейная ссора…

- Ага! Верочка оклеветала его перед теткой, его матерью, и та лишила сына наследства, - перебила я, как плохо воспитанный отличник, пытающийся во что бы то ни стало продемонстрировать свои знания.

- Так. Это вы знаете. А знаете ли, что Травников после этого случая Чинареву избил? Да так, что впоследствии ей пришлось делать пластическую операцию – исправлять сломанный нос.

- Нет, - удивилась я. Вот это прокол!

- Ничего удивительного. Чинарева это не афишировала. И операцию делала в полулегальной клинике, у которой не было лицензии на подобного рода деятельность.

- Так она что, решила братцу отомстить? – вдруг сообразила я. – Иначе к чему такие навороты?

- Вполне вероятно, - согласился Стоцкий и налил себе еще кофе. – Но слушайте дальше.

Впрочем, что было дальше, мы узнали далеко не сразу. Стоцкий долго клал в чашку сахар, долго размешивал его, звеня ложечкой, и долго смаковал первый глоток. Я скосила глаза на Антона, тот слегка пожал плечами: мол, я тебя предупреждал.

- Ну вот, - следователь наконец закончил свою рекламную паузу. – Как я уже сказал, контрольный пакет был в семейных лапах Травниковых, поэтому никто ни о чем не беспокоился, тем более остальные держатели были мелкие, максимум семь – восемь процентов. Чинарева ведь скупала акции через подставных лиц. А потом приключился следующий забавный эпизод.

И Стоцкий рассказал нам вот что.

Травников, имеющий заслуженное уголовное прошлое, как и многие другие его коллеги по цеху, со временем стал вполне добропорядочным гражданином, имеющим относительно легальный бизнес. Однако он сильно отличался от прочих тем, что являлся образцовым семьянином. Жену Травников обожал и где-то даже побаивался, поскольку дамочка она была нрава крутого и правил более чем строгих, к тому же, как говаривал Остап Бендер, из обидчивой фамилии. И вот однажды Травников в гостях сильно напивается и утром обнаруживает себя в постели с незнакомой дамой. А надо сказать, что пил он очень умеренно и мозги никогда не терял, поэтому вполне справедливо предположил, что выпил нечто левое или паленое. А через несколько дней окончательно в этом убедился, поскольку супруга его получила заказным письмом пачку забавных снимков в стиле «ню». Как он ни изворачивался, супруга собрала чемодан и подала на развод. И в отместку продала свой пакет акций «Экспомета». Причем, очень выгодно.

- Чинаревой? – уточнила я.

- Ну, не самой Чинаревой, конечно. Но факт, что очень скоро Чинарева появляется в «Экспомете» и машет перед носом братца бумажкой, удостоверяющей ее право собственности на 51 процент акций компании.

- И Травников не убил ее на месте? – удивился Антон.

- Как ни странно, нет. Хотя, по идее, должен был. Потому что трудно было не догадаться, откуда ноги растут и кто все эти веселые горки устроил. Видимо, было еще нечто, чего мы не знаем, поскольку Травников безропотно собрал вещички и освободил кабинет. Дело в том, что по уставу компании, генеральным директором однозначно является владелец контрольного пакета или его представитель, а объем контрольного пакета определяется простым большинством.

- Глупость какая! – фыркнул Антон. – И кто это ему такой бред присоветовал? Перебить 26 процентов – это как здрасьте!

- Не скажи! – возразил Стоцкий. – Ты забыл про 25 процентов его жены. Если бы вдруг что случилось экстраординарное, они просто объединили бы свои активы, вот и все, 51 процент, а это уже не перешибешь, как ни старайся.

- Все равно бред!

- Не спорю, - кивнул Стоцкий. – Только дело в том, что юрист фирмы – давний знакомый Чинаревой. Как вам это?

- Концептуально. И что было дальше?

- Да ничего особенного. Чинарева слила свой «Верэкс» с «Экспометом» и стала жить-поживать, добра наживать. А Травников через полгода умер от инфаркта.

- Как?! – возмутилась я. – Как от инфаркта? Его не убили в подъезде выстрелом в лицо?

- Намекаете на Кабана? – уточнил Стоцкий. – К сожалению, нет. Стопроцентный инфаркт.

- Мне непонятны две вещи, - не хотел сдаваться Антон. – Почему новая компания вдруг стала «Верэксом», а не наоборот? Ведь у «Экспомета» были уже налаженные связи, клиенты, репутация. А тут какой-то кооператив закупочный, никому не известный.

- Вот именно из-за репутации. Она у «Экспомета» была подмоченная, прекрасно знаешь. А тут – чистый лист, невинный младенец. Но с богатым наследством.

- Вот тут-то и второй вопрос. Вязникова моего, по всем раскладкам, замочил Кабан. Но Вязников-то собирался выступать не против «Верэкса», а против «Экспомета», еще травниковского. Где тут связь?

- Не знаю, не знаю, - Стоцкий, вертевший в руках ложечку, со звоном уронил ее и, кряхтя, полез за нею под стол. – Надо подумать, - добавил он, вылезая.

- Да чего тут думать! – осенило меня. – Все просто, как апельсин. Надо понимать, Чинарева давно начала под «Экспомет» клинья подбивать. И когда возникла пиковая ситуация, сделал кузену подарок – послала к свидетелю Кабана. Только не ради человеколюбия, а с дальним прицелом. Во-первых, сохранить фирму, которой иначе пришлось бы кисло, а во-вторых, чтобы при случае можно было припугнуть братца. Если уж она так ловко организовала его развод, то повесить на него заказное убийство свидетеля – вообще как два пальца… об асфальт. Тем более, его и так, наверно, подозревали, кому еще надо убирать свидетеля накануне суда.

- Подозревали, да, - подтвердил Стоцкий. – Все логично, Елизавета Андреевна. Грустно только одно. Объем большой, а предъявить Чинаревой все равно нечего. «Эвридика» пока недоказуема, а по «Экспомету» формально ничего криминального она не сотворила.

- А фотографии Травникова с дамой?

- Так ведь нет доказательств, что это дело рук Чинаревой. Снимки не сохранились. Кто их изготовил, неизвестно. Кто послал – тем более. Мы говорили с хозяином квартиры, где Травников был в гостях, он с трудом, но все-таки вспомнил женщину, с которой Травников ушел. Нашли ее. Она утверждает, что ей позвонили по телефону и предложили за n-ную сумму затащить в постель мужчину, который такого-то числа будет в гостях у ее знакомых. Далее следовало описание внешности. Но она категорически отрицает, что подливала или подсыпала что-то Травникову в выпивку. И что делала фотографии. Мог поработать кто-то другой. Гонорар даме бросили в почтовый ящик, в конверте. Конверт, разумеется, не сохранился.