За три дня до провозглашения догмата о безошибочности Франция, главная католическая держава континентальной Европы, объявила войну Пруссии. Последовала череда катастроф. Небольшой французский гарнизон в Риме — единственное, что препятствовало присоединению земель папы римского к Итальянскому королевству, — был призван домой. 20 сентября 1870 года, менее чем через два месяца после того, как Пий объявил себя безошибочным, итальянские войска прорвали стены Рима. Вечный город стал столицей Италии. Отныне папа не имел иного земного царства, кроме Ватикана.

Проигрывая войну с Пруссией, Франция стала республикой. Париж восстал против французского правительства. Весной 1871 года в городе была объявлена социалистическая коммуна, и начался карнавал святотатства. Священников и монахинь преследовали и сажали в тюрьмы. Церкви были осквернены, а религиозные символы убраны из общественных зданий. В мае, когда Парижская коммуна была близка к поражению, архиепископ Парижа был казнен, а обор Парижской Богоматери подожгли.

В течение последующих двадцати лет в Европе наблюдался неумолимый подъем антиклерикализма. Правительства вводили светское образование, гражданские браки, разводы и похороны без религиозных обрядов. Под влиянием идей Чарльза Дарвина новые веяния в науке и философии устраняли Бога из физической и социальной вселенной. Крестьян затягивало в города и фабрики, и они теряли связь с древней верой. Опасные новые идеологии, такие как социализм и анархизм, заполонили духовный вакуум. Патриотические памятники — статуи национальных героев, здания министерств, алтари светской культуры — бросили вызов традиционному доминированию Церкви в европейских городских пейзажах. С приближением конца 1880-х годов некромантия, спиритизм и черная магия становятся все более модными в литературных кругах.

Тем не менее перед лицом этого натиска папство оказалось отнюдь не беззащитным. Во Франции многие верующие все еще считали свою страну «старшей дщерью Церкви», а союз трона и алтаря — единственной надежной основой политической власти. Более того, секуляризация породила религиозное возрождение: наступило время паломничеств и пророчеств, откровений и мощей. Произошло возрождение культа Девы Марии. В 1858 году Бернадетта Субиру, пастушка из Французских Пиренеев, утверждала, что ей является Дева Мария. Грот Бернадетты в Лурде вскоре стал местом свершения чудес. Вокруг Пия IX тоже возник культ. Новые средства массовой информации — дешевые популярные печатные издания, газеты и книги — превратили его в кумира верующих.

В этой культурной войне между религией и секуляризмом в католической Европе разговоры о заговорах и тайных замыслах привлекали к себе, как никогда, большое внимание. Для иезуитов масоны были врагом католичества номер один. В 1850 году Пий IX предоставил Обществу Иисуса ведущую роль, отдав в их ведение «Католическую цивилизацию» (Civilta Cattolica), новый журнал, предназначенный для распространения послания Святого Престола среди как можно большего количества людей. В течение следующих четырех десятилетий журнал навязчиво критиковал масонство, подогревая страхи заговора, впервые выраженные аббатом Огюстеном де Баррюэлем в 1797 году.

Civilta Cattolica началась с трилогии антимасонских романов, написанных отцом Антонио Брешиани: «Еврей из Вероны», «Римская республика» и «Лионелло» стали бестселлерами. В них красочно рассказывалось о том, как масонство и связанные с ним секты тайно работали над воцарением анархии, разрушением христианства и победой Сатаны: «Душой всех стремительных изменений в европейских государствах стал пандемониум тайных обществ». Именно этот «пандемониум» и любили читатели романов Брешиани: мрачная, почти бредовая вереница масонских интриг, нравственная развращенность, сексуальные отклонения и политические беспорядки. Несмотря на пресловутое исключение женщин из масонства, в романах Брешиани присутствуют злобные сестры безбожной секты. И ужасней всех — наемная убийца-коммунистка Бабетта д’Интерлакен, которая, помимо прочего, поклонялась Сатане и курила как паровоз. Божественное правосудие, наконец, настигает ее в тюремной больнице. Благочестие работавших в ней монахинь вызывает в Бабетте такую ненависть к себе и демоническую одержимость, что она начинает истекать кровью и в итоге утопает в собственной крови.

Согласно Брешиани масоны были настолько чудовищны, что свою организацию выстроили в виде перевернутого зеркального отображения Церкви Христовой:

В своей вероломной церкви [то есть масонстве] дьявол создал иерархию, священство, таинства, культ, мощи, календарь, праздники, паломничества… свои храмы, своих миссионеров, религиозные обеты, нечестивые ордена, общины, писание, догмы, заветы, соборы, литургию, обрядовый и литургический язык. Все; но все это со смыслом и целями, диаметрально противоположными Церкви Божьей.

Секуляристы в долгу не оставались, сочиняя свои теории заговора, в которых главными лицами обычно становились иезуиты. Церковь столкнулась с целой армией профессиональных антиклерикальных полемистов. Во Франции самым злобным из них был Лео Таксиль, который с конца 1870-х годов выпускал по две книги и полудюжине брошюр в год с названиями вроде «Забавная библия» (1881), «Тайные влюбленности Пия IX» (1881) и «Папа женского пола» (1882). Таксиль был отлучен от Церкви преемником Пия IX Львом XIII в 1879 году — немалое достижение для человека, которому было всего двадцать шесть лет. Но этот билет в один конец в преисподнюю только ободрил его. Он высказал свое чистейшее презрение к иезуитам, например, в полупорнографических романах «Сын иезуита» (1881) и «Исповедник-дебошир» (1883). Таксиль был страстным борцом за культуру, но также человеком беспринципным и жадным, и у него были проблемы с законом из-за плагиата и клеветы.

Лео Таксилъ (1854–1907), противник католицизма и клерикализма. Был неожиданно обращен в 1885 г.

В 1884 году Лев XIII выпустил энциклику Humanum genus, которая быстро стала главным оружием культурной войны: она была целиком посвящена масонству. Энциклика стала самым суровым из многочисленных осуждений «искусства» Святым Престолом. Лев XIII описывает масонство как орудие Сатаны против царства Божьего на земле. Никаким поступкам масонов верить нельзя, ибо сама сущность братства — обман. На протяжении десятилетий оно неуклонно разрасталось до тех пор, пока «обманом или дерзостью оно не стало вхожим в структуру государства, почти оказавшись самой светскою властью». Клятвами и ритуалами масоны «повязывают людей будто рабов» с конечной целью полного разрушения Церкви и возвращения язычества. Для противостояния этой «нечистой заразе» духовенство должно разоблачать ее дурные тайны, «срывать маску с масонства», бичуя «безнравственность их мнений и греховность их поступков».

Humanum genus стал безумной реакцией на тот факт, что к 1880-м годам масонство действительно приобрело большое влияние. «Искусство» стало массовым движением среднего класса, неотъемлемой частью жизни все большего числа демократических и капиталистических национальных государств. В Италии масонство было запрещено до объединения, но в 1860-х годах оно стало процветать. В 1870-х годах было около сотни лож, а к 1923 году их было в четыре раза больше. Итальянское масонство было политизировано и тесно связано с государством, которое, как считал Ватикан, украло его земли. Несмотря на частые разногласия по идеологическим вопросам, у итальянских масонов были общие точки соприкосновения: типичный итальянский брат был патриотом и инстинктивно поддерживал такие нововведения, как развод, кремация и светское образование. Масонский антиклерикализм был подкорковым: один Великий мастер говорил о борьбе «искусства» с «папской оспой».