Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Повторяю последний раз – отпусти ее, слизняк.
Глер?! Он что, совсем спятил?
И – о чудо! – лапища Дэмоса внезапно исчезает с моего горла. Как-то даже слишком резко, потому что я мешком грохаюсь на пол и очень неприятно прикладываюсь затылком. Из глаз брызжут искры - уж не знаю, то ли от удара, то ли от внезапного притока воздуха в легкие, то ли от всего сразу.
— Йоэль, ты в порядке? – На этот раз голос Глера звучит почти над ухом.
Я не успеваю ответить, потому что Дэмос резко бросается на библиотекаря и валит его на пол, подмяв под себя. Глер пытается выбраться из-под него, и ему это почти удается, но кулак Дэмоса тараном врезается ему в нос. Раздается противный хруст, кровь брызжет во все стороны и ее запах щекочет мне ноздри. Они борются в метре от меня, и я отлично вижу, с каким остервенелым отчаянием библиотекарь пытается справиться со значительно превосходящим его по силе врагом. Ему даже удается высвободить одну руку и врезать противнику. На миг Дэмос запрокидывает башку. Глер пользуется случаем и опрокидывает врага на спину, но тут на помощь Дэмосу прибегают товарищи. Двое хватают библиотекаря за руки, рывком ставят на ноги. И начинается настоящий ужас: Дэмос колотит его, словно мешок с сеном. Беспощадно, с обеих рук, – по голове, груди, животу. Голова Глера болтается из стороны в сторону, кровь заливает лицо. До меня уже вообще никому нет дела. На миг, когда наши с Глером взгляды встречаются, мне кажется, что он шепчет: «Беги». И это действительно может быть лучшим выходом: убраться, пока Дэмос не вспомнил о зачинщице и точно таким же манером не выместил зло на мне. Вот только…
Прежде чем до головы доходит, что делают руки, я хватаю горсть нефтовой пыли и с чувством, что иду на верную смерть, бросаюсь на Дэмоса. Наверное, это безумие происходящего делает меня такой смелой - другого объяснения такому несвойственному мне бестолковому геройству просто и быть не может. С пронзительным визгом я налетаю на Дэмоса и впечатываю ладонь с пылью прямо ему в рожу. Его вой перекрывает мой визг. Не знаю, как объяснить, почему он вообще не отбросил меня, как котенка. Почему то же самое не сделали его дружки. Дэмос падает подо мной, словно срубленное дерево. А я взбираюсь на свою «добычу» и щедро растираю пыль по его мерзкой перекошенной физиономии. Когда пыль попадает гаду в глаза, раздается такой оглушительный вопль, что дрожат стекла.
Происходящее заставляет опешить даже дружков Дэмоса. Воспользовавшись их замешательством, хватаю Глера за руку и волоку к выходу, потому что сам он, судя по заплывшим глазам, ничего не видит. Да и на ногах еле держится. Странно, что вообще не грохнулся в обморок - из мордобоя с Дэмосом мало кто выходит на своих двоих.
Где-то на половине пути меня пытается задержать нерадивый преподаватель, видимо вылезший из своей коморки на шум борьбы. Я ловко отделываюсь от бестолковых вопросов, и через секунду мы с Глером уже на лестнице.
— Ты дурак! Тупица! Идиот! Хренов герой! – Я не стесняюсь в выражениях. – Он же мог тебя убить!
— Почему ты не сбежала? - отдышавшись, еле шевеля разбитыми губами, спрашивает Глер.
— Потому что ты за меня вступился, - нехотя бросаю я. – Спасибо. Хоть ты и дурак, каких поискать, но все равно – спасибо. Я отведу тебя в лазарет.
— Я не пойду в лазарет.
— Куда ты денешься, - бормочу себе под нос, но, стоит нам спуститься в холл, библиотекарь настойчиво и бесцеремонно вырывает у меня свою руку. Поверить не могу, что я только что поблагодарила его за спасение. Да я еле сдерживаюсь, чтоб ему не наподдать! – Слушай, Глер, ты в своем уме? Да ты еле живой!
— Я не пойду в лазарет, - упрямо и жестко снова отказывается он. – Если хочешь помочь, я был бы признателен… если бы обо мне позаботилась… ты. Ты же делаешь лекарства для Рэна.
— Не твоего ума дело, что и для кого я делаю. И не воображай, что твоя дурацкая выходка заставит меня до конца дней выносить за тобой ночной горшок.
Он только пожимает плечами. Я с тоской смотрю на его попытки держаться на ногах. Бедолаге приходится прислониться к стене, чтобы не упасть. Проклиная все на свете и в первую очередь свою так некстати проснувшуюся совесть, молча подставляю библиотекарю плечо.
— Тебе нужно лечь, умник, и обработать раны, пока ты не истек кровью. У тебя могут быть сломаны ребра, повреждены внутренние органы. Я могу сделать настойку, чтобы притупить боль, и мазь для заживления ран, но я не умею сращивать кости и штопать печень.
— Со мной все в порядке, Йоэль. Правда.
Правда, как же. Но раз уж герой сегодня он, а не я, то так и быть – сыграю по его правилам.
— Давай-ка для начала я отведу тебя в комнату, уложу в постель и смою кровищу. Хочу своими глазами увидеть все твое «в порядке».
Он как-то странно косится на меня, но не возражает.
— Только я тут подумала, наверное, будет лучше, если мы зайдем в общежитие преподавателей через черный ход. Не хотелось бы нарваться на лишние вопросы.
— Моя комната на первом этаже, мы можем влезть в окно.
— В твоем-то состоянии?
— Я же сказал, что в порядке, - упрямо повторяет мой подопечный.
Глава двадцать вторая
Глава двадцать вторая
Чтобы не вдаваться в подробности, скажу лишь, что к заветному окну нам приходится продираться сквозь заросли терновника, который, кроме того, что дьявольски колючий, так еще и в самом разгаре цветения. Нам крепко достается от диких джаггров – противных прыгающих тварей с зубами длиной в фалангу пальца. Обычно они селятся в густом кустарнике и не нападают без веской необходимости. Мы же притащились разорять их гнездо.
— Ты всегда держишь окно открытым, или приходится частенько заходить не через парадный вход? – спрашиваю я, когда мы, наконец, оказываемся в комнате.
— Бывало пару раз, - уклончиво отвечает Глер.
Его комната совсем небольшая
