испугалась. Испугалась, что темнота пригласит непрошеные воспоминания обратно, но затем теплые губы обхватили мой сосок, когда Ричард втянул его в рот. Палец прошелся по другой груди, затем тихонько коснулся ареолы. Он прикусил сосок зубами, заставляя мою спину выгнуться, в то время, как палец продолжал двигаться. Контраст этих двух прикосновений был пьянящим, и мои трусики мгновенно намокли. Палец прошелся под моей грудью и спустился вниз к пупку, обвел его пальцем, заставляя меня хихикнуть.

— Мы нашли твое слабое место. — Я не видела его лица, но чувствовала, что Ричард улыбается. Он снова сомкнул губы на моей груди.

Палец прошелся ниже, быстрым движением расстегнул мои брюки и стал поглаживать у кромки трусиков. Мне так нужны были его прикосновения.

— Ричард…

— Тише, мышка, ты получишь все, что заслуживаешь.

Он скользнул под ткань, на секунду коснулся клитора, посылая импульсы, затем погрузился ниже туда, где я была почти насквозь мокрая. Это заставило меня смутиться, но когда он провел пальцем вверх и вниз еще раз, я отбросила эти мысли и застонала. К этому моменту мои трусики были испорчены.

— Идеально готовая. — Сказал Ричард низким голосом.

Он продолжал нежно дразнить меня, доводить до грани, пока я сидела на его коленях с закрытыми глазами. Сразу два пальца проникли в меня, с губ сорвался тяжелый вздох.

Я хотела его всего. Его пальцы, его член.

Он стал медленно двигать рукой внутри меня, продолжая играть языком с сосками. Затем пальцы пропали, и он резко натянул мои трусики, создавая трение клитора об ткань.

— Черт… — Застонала я.

— Встань. — Приказал Ричард.

На ватных ногах, опираясь руками о его плечи, встала перед ним. Ричард придвинулся ближе и поцеловал меня в живот. Мои пальцы запутались в его волосах, когда он начал снимать с меня брюки и трусики. Я осталась полностью голая.

— Идеально.

От его похвалы моя кожа покрылась мурашками. Он продолжил целовать мой живот, спускаясь ниже. Моё возбуждение практически стекало по бедрам. Так сильно я хотела его.

Его пальцы вновь оказались во мне. Ощущения от такого положения были сильнее. Он продолжал мучать меня, медленно вводил их и выводил. Я застонала, желая получить освобождение, но пальцы исчезли.

— Сядь обратно. — Я повиновалась, все еще не открывая глаза.

Пальцы, покрытые моей влагой, коснулись губ.

— Открой. — Мне стало неловко, но я сделала это. — Соси, мышка.

Мои щеки вспыхнули, я аккуратно облизала кончики пальцев, пробуя себя на вкус и неожиданно возбуждаясь еще больше. Ричард погрузил их глубже в мой рот, и я стала сосать. Я представляла, какого это будет, взять в рот его член. Каков будет его вкус? Понравится ли мне так же?

— Такая послушная девочка.

Он резко вытащил пальцы, от чего прозвучал характерный всхлип, и мне снова стало неловко. Некоторое время ничего не происходило. Мне потребовалось все моё самообладание, чтобы не открыть глаза. Губы раскрылись от удивления, когда толстый кончик коснулся моих складочек. Я не ожидала этого. Когда он разделся? Ричард водил им по моему клитору, пока я пыталась дышать от насыщенных ощущений. Благодаря моей скользкой похоти, он двигал им очень легко.

— Приподнимись. — Я сделала это и тут же почувствовала сильное давление на мой вход. — Садись.

Прикусив губу, я стала медленно опускаться, ощущая, как каждый сантиметр раздвигает мои стенки все шире. Я выдохнула, когда кончик уперся в заднюю стенку, и попыталась расслабиться.

Несмотря на то, что мы занимались сексом менее десяти часов назад, мне все равно пришлось привыкать к его размеру. Растяжение уже не было болезненным, наоборот, оно усиливало очень глубокое ощущение удовольствия, которое заполняло все моё тело.

Ричард больше нигде не касался меня, кроме того места, где были соединены наши тела.

— Эта поза позволяет тебе иметь контроль. Делай то, что тебе хочется, мышка.

Я не могла ничего сказать, слишком потрясенная ощущением того, как хорошо он ощущается внутри. Но, когда я поняла, что Ричард хочет от меня, мне стало не по себе. Я не просто не опытна, я понятия не имею, что должна делать.

Но инстинкты подсказали мне двигаться. Мне хотелось получить оргазм и, как хорошая ученица, я бы постаралась, чтобы получить его.

С закрытыми глазами, я протянула руки и коснулась его груди, провела вверх и сжала плечи, находя точку опоры. Приподняв медленно бедра, я так же медленно опустилась. Ричард выдохнул, и я поняла, что все делаю правильно. Повторив движение, но теперь более резко, я приземлилась ягодицами на его бедра.

Установив ритм, я повторяла это движение вновь и вновь, получая ошеломляющие ощущения.

Руки Ричарда крепко вцепились в мою задницу, он стал помогать мне, пока я скакала на нем, как наездница.

Вот, что это значит.

Он застонал, прижимаясь своим телом к моей груди. На нем все еще была рубашка, и мне показалось, что это не честно. На ощупь, я нашла пуговицы и быстро их расстегнула. Он помог мне, скинув её в сторону. Движимая каким-то невероятным желанием, я прижалась губами к его шее, поцеловала место, где должна быть расположена татуировка и облизала сосок. Ричард зарычал, схватил меня за волосы, и теперь он вколачивался в меня снизу вверх.

Вот тебе и иметь контроль. Но меня нисколько не беспокоило это. Мне не нужен был контроль с ним. Более того, я хотела полностью избавиться от него в его присутствии. Это был большой шаг, но я жаждала подчиниться дьяволу.

— Встань. — Я замедлилась. Не понимая, чего он хочет, медленно поднялась на ватных ногах. — Развернись и сделай шаг назад. — Делаю, как он говорит. Теплые губы касаются верхней части моих ягодиц, и меня почти трясет от желания продолжить. — Садись.

Я сажусь на его колени, как на стул, когда снова чувствую давление на вход. Желая поскорее вернуть его внутрь себя, делаю это резче, и Ричард слегка стонет. Он сжимает мои бедра, перекидывает через свои колени, затем разводит ноги, тем самым очень широко раскрывая меня. Его член глубоко во мне, пальцы касаются клитора, но больше никаких движений. От нетерпения начинаю двигаться, но он обвивает мою талию свободной рукой и удерживает на месте.

Не понимаю, почему он медлит. Я точно знаю, что хочу большего. Но… Замираю, когда он проводит губами по моей спине, где я точно знаю расположен самый большой шрам. Моё дыхание учащается, веки мгновенно опухают от такой нежности.

Я не сказала ему, но Люк ненавидел смотреть на мои шрамы. Он почти всегда выходил, когда я переодевалась, и сразу обозначил, что секс только в миссионерской