— И тот, у кого больше всего очков, выигрывает, — заключил Кеннет.

— Не знаю точно. Похоже, играть можно до бесконечности.

— И все же, это компьютерная игра?

— Это — всё. Это дело так разрослось… Есть передачи по телевизору, карточная игра, мягкие игрушки. Конфеты, видеоигры, компьютерные игры, «Нинтендо» и так далее.

— Не знаю, намного ли я поумнел, — заметил Кеннет.

— Ненамного, — помедлив, ответила Симоне.

Отец посмотрел на нее:

— О чем ты думаешь?

— Я понимаю только, что взрослые должны вроде как устраниться. Не мешать детям, надо не мешать детям, потому что мы не сможем захватить мир покемонов, он слишком обширный, слишком большой.

— Думаешь, Беньямин снова начал играть в эту игру?

— По-другому. Это… это должна быть какая-то другая игра, — ответила Симоне и указала на экран.

— По-твоему, Вайлорд — реальный человек? — удивленно спросил Кеннет.

— Да.

— Который не имеет отношения к покемонам?

— Не знаю… Братишка Аиды, Никке, говорил со мной о Вайлорде как о чем-то, что касается покемонов. Может, это просто его манера выражаться. Но я хочу сказать — все совершенно меняется, когда Беньямин пишет: «Не разрешай Никке спускаться к морю».

— К какому еще морю?

— Вот именно. Нет здесь никакого моря, оно есть только в игре.

— Но фраза звучит так, будто Беньямин воспринял угрозу всерьез, — заметил Кеннет. — Это все на самом деле или нет?

Она кивнула.

— Море воображаемое, а угроза — настоящая.

— Надо найти этого Вайлорда.

— Он может оказаться «Лунаром», — медленно сказала Симоне.

Отец посмотрел на нее и улыбнулся:

— Начинаю понимать, почему мне пора на пенсию.

— «Лунар» — это персонаж из чата, — сказала она и придвинула компьютер поближе. — Я поищу имя «Вайлорд».

Поисковая система выдала 85 000 ссылок. Кеннет ушел на кухню, и Симоне услышала, что он прибавил звук приемника. Треск и шум смешивались с человеческими голосами.

Симоне просматривала информацию о японских покемонах страницу за страницей. «Wailord is the largest of all identified рокémon up to now. This giant pokémon swims in the open sea, eating massive amounts of food at once, with its enormous mouth».[14]

— Вот и море, — тихо сказал Кеннет, читая через ее плечо.

Она и не слышала, как отец вернулся.

На сайте описывалось, как Вайлорд охотится: бросается прямо в середину косяка, а потом уплывает с полной пастью рыбы. Страшно смотреть, читала Симоне, как Вайлорд одним махом проглатывает свою добычу.

Она уточнила параметры поиска, чтобы оставить только страницы на шведском языке, и зашла на форум, где обнаружила диалог:

«Привет! Как добыть Вайлорда?»

«Чтобы добыть Вайлорда, проще всего поймать Вайлмера где-нибудь в море».

«О'кей, в море — это где?»

«Почти везде. Только возьми „Суперрод“».[15]

— Нашла что-нибудь? — спросил Кеннет.

— Поиск может затянуться.

— Пройдись по всей почте, проверь корзину, попробуй найти следы этого Вайлорда.

Симоне подняла глаза и увидела, что Кеннет надел свою кожаную куртку.

— Ты куда?

— Еду, — коротко ответил он.

— Едешь? Домой?

— Надо поговорить с Никке и Аидой.

— Поехать с тобой?

Кеннет покачал головой.

— Ты лучше поройся в компьютере.

Кеннет попробовал улыбнуться, когда она вышла следом за ним в прихожую. Обняла его, заперла за ним дверь, услышала, как он вызывает лифт. Загудел механизм. Симоне вдруг вспомнила, как однажды простояла целый день в прихожей, уставившись на дверь и дожидаясь папу. Ей было, наверное, лет девять; она поняла, что мама собирается покинуть их. Она не смела верить, что папа останется с ней.

Зайдя на кухню, Симоне увидела, что Кеннет нарезал сдобную булочку прямо в пакете, в котором она лежала. На столе стояла кофеварка с темным осадком в колбе.

Жженый запах кофе смешивался с паническим чувством того, что счастливый период ее жизни, видимо, подошел к концу. Что ее жизнь делится на два акта. Первый — счастливый — только что закончился. О том, что впереди, она была не в силах даже подумать.

Симоне взяла сумочку, достала телефон. Как она и ожидала, несколько раз звонила Ильва из галереи. Шульман тоже был в списке звонивших. Симоне набрала его номер и нажала кнопку соединения, но еще до первого гудка передумала. Отложила телефон и вернулась в комнату Беньямина, к компьютеру.

За окном — декабрьская темнота. Кажется, поднялся ветер. Висячие уличные фонари раскачиваются, сквозь их свет падает влажный снег.

В корзине «Удаленные» Симоне нашла письмо от Аиды: «Мне жаль тебя, ты живешь в доме лжи». Письмо было с большим присоединенным файлом. Наводя курсор, Симоне почувствовала, как запульсировало в кончиках пальцев. Когда она выбирала программу, чтобы открыть файл, в дверь тихо постучали. Почти поскреблись. Симоне задержала дыхание, услышала новый стук и встала со стула. На ватных ногах пошла через длинный коридор, ведущий к прихожей и входной двери.

Воскресенье, тринадцатое декабря, Люсия, вторая половина дня

Кеннет сидел в машине возле дома Аиды в Сундбюберге и размышлял о странной угрозе, пришедшей Беньямину: «Никке говорит, что Вайлорд сердится, что он раскрыл пасть на тебя». «Не разрешай Никке спускаться к морю». Кеннет вспоминал, насколько часто ему случалось видеть и слышать страх. Он и сам знал, что это такое, ибо избежать страха не дано никому.

Дом, в котором жила Аида, был довольно низким, всего три этажа. Он выглядел неожиданно идиллически, старомодно и надежно. Кеннет посмотрел на фотографию, которую ему дала Симоне. Девочка с пирсингом, черные тени вокруг глаз. Он с удивлением подумал: почему ему так трудно представить себе Аиду в этом доме, за кухонным столом, в комнате, где картинки с лошадями сменил Мерилин Мэнсон?

Кеннет уже собирался вылезти из машины, чтобы подкрасться к балкону, который, как он решил, принадлежал семье Аиды, но остановился, заметив на тротуаре за домом мощную фигуру.