Однако в этот момент пробка стронулась с места, и черездесять минут я подъехала к дому Ирины Борисовны.

Мне открыла крупная, очень красивая дама, ухоженная, сабсолютно несчастными глазами.

— Бронислава?

— Здравствуйте, Ирина Борисовна.

— Заходите, прошу вас. Странно, я представляла вас себесовсем другой. Вы не сердитесь, что я сдернула вас откуда-то? Прошу, несердитесь. Мы попали в отвратительную историю благодаря этой девке. Я всегдазнала, что она дрянь, но чтобы такая… Садитесь, Бронислава. Хотите кофе? Или выголодны?

— Нет-нет, спасибо, ничего не нужно.

— Хорошо, тогда.., я скажу вам, чего я жду от вас…

У нее были редкой красоты руки — крупные, породистые и в тоже время изящные. Она нервно сцепляла пальцы в замочек, потом начиналавыпрямлять их по одному. Она же пианистка, вспомнила я. Наверное, она такразминает пальцы… Или это то, что называется «ломать руки»?

— Ирина Борисовна, простите, чем я могу помочь?

— Ах, боже мой, если бы я знала… Я никогда не виделаАндрея в таком состоянии. У него.., трудный характер, он иногда впадает вдепрессию… Он внутренне какой-то страшно неустроенный.., именно внутренне,ведь, по сути, он как раз совсем неплохо устроен. У него успех, популярность,он талантлив, хорош собой, казалось бы… Ну что значат в наше время какие-тогрязные статейки в газетах, которые годятся лишь для деревенского сортира…

Она выжидательно уставилась на меня.

— Да, конечно, но я думаю, что дело в том… — Язапнулась. Начать с ходу поливать Ларису показалось мне недостойным. Ведь ИринаБорисовна может подумать, будто я хочу к ней подольститься. Но, с другойстороны, скорее всего, именно этого она от меня и ждет.

— Простите, а как вас сокращенно называть? Бронислава —это так торжественно.

— Броня. Мой двоюродный брат зовет меня Буськой. Каквам больше нравится.

Она улыбнулась:

— Мне больше нравится Буська. Бусенька, ответьте мнекак на духу, что у вас с Андреем?

— Ничего себе вопрос… Я не знаю пока. Все еще тольконачиналось…

— Но вы его.., любите?

— Да, — ответила я, сама того не желая.

— Вы не думайте: мол, старая дура лезет куда ее непросят. Андрею пятый десяток, но для меня-то он все равно ребенок. Несчастныйребенок. Знаете, почему я стала вас разыскивать? Потому что он сказал мне вабсолютной истерике, обычно он не делится со мной своими.., личнымипереживаниями.., он сказал: «Мама, почему это должно было случиться именнотогда, когда я встретил наконец женщину, которую мне хочется защищать? Икоторая меня, скорее всего, не предаст». Тема предательства у негонавязчивая.., а о желании защищать женщину я впервые от него услышала. Яобрадовалась.., если можно в такой ситуации чему-то радоваться.

— Послушайте, Ирина Борисовна, а что, собственно,случилось? Злобная, глупая бабенка дала скандальное интервью. Ну и что? Мало липодобных материалов публикуется каждый день? Да чепуха! Надо на это наплевать ижить дальше. А вы и Андрей смотрите на это как на мировую трагедию. Да она,скорее всего, видимо, нимфоманка, ну и сука вдобавок. Если хотите знать, она,как только заметила, что нас с Андреем тянет друг к другу, сразу сообщила мне,что он импотент. Только я не поверила ни на секунду. И была права. Я понимаю,его угнетает то, что он был на ней женат. Но он ведь уже исправил эту досаднуюошибку.

— Но он говорит, что теперь на него будут показыватьпальцем…

— Черт возьми, на всех знаменитых артистов показываютпальцем. Ему надо не отсиживаться на даче, а появляться везде, трахнуть,наконец, какую-нибудь не менее известную бабенку, и все! Скандал рассосетсясразу. Да хуже будет только ей. Начнут говорить, что просто она его невозбуждает…

Я выпалила все это единым духом! И вполне искренне. Мнесамой в этот момент стало ясно, что почем в этой истории.

— Вы правда так думаете?

— Конечно! Андрей.., он изумительный актер, потрясающекрасивый мужчина. У него масштаб, а у нее… Знаете, мой отец говорит, чтоглупость — это прежде всего безмасштабность.

По мере того как я говорила, у нее в глазах появляласькакая-то жизнь.

— Бусенька, а вы могли бы все это повторить ему?

— Да запросто! Только он вряд ли захочет меня слушать.Он будет упиваться своим горем. И пошлет меня в жопу!

Она вдруг рассмеялась:

— Он что, вас уже посылал?

— А как же. Можно считать, с этого начался наш роман.

— Буся, вот что, вы на машине? —Да!

— Поедем сейчас к нему! И вы все это ему скажете.

— Едем!

Я была настроена очень решительно. В самом деле, нашлимировую трагедию!

Ирина Борисовна объяснила мне, как ехать. Потом спросила:

— У вас, кажется, есть дочь?

— Да.

— А где она сейчас? Почему вы так свободнораспоряжаетесь временем?

— Она в Италии с отцом. Мы разведены.

— Но вообще она живет с вами?

— Конечно, просто отец каждое лето возит еекуда-нибудь.

— Поняла. Сколько лет вашей дочке?

— Двенадцать.

— А моему внуку тринадцать… У него тоже трудныйхарактер. Мать настроила его против меня. У него очень выраженные музыкальныеспособности, а она почему-то категорически против того, чтобы эти способностиразвивать. Это ведь глупо, правда?

— Наверное. Он потом может не простить ей этого…

— В том-то и дело. А ваша дочка учится музыке?

— Нет. У нее нет слуха.

— Вы убеждены? У детей иногда нет выраженного слуха, ноприводите ее ко мне, я посмотрю. А вообще слух можно развить. А чем вы самизанимаетесь?

Я объяснила.

— Буся, а у вас.., есть.., поклонник?

— Есть. Даже не поклонник, а целый жених.

— Целый жених? — засмеялась она. — И вы..,собираетесь выйти за него?

— Господи, Ирина Борисовна, да я ничего не знаю! Он былеще до того, как я познакомилась с Андреем. И…

— И что?

— Его обожает моя дочь. Просто души в нем не чает.

— А вы?

— А я… Наверное, это было бы разумно…

Почему я говорю с ней так откровенно? Ей же наверняканеприятно это слышать. А может, она боится, что Андрей опять совершит роковуюошибку?

— И кто ваш жених?

— Строитель. У него своя фирма.