Правда, «Гонзага» в конечном итоге все-таки продули, как и «Висконсин», но они могли с таким же успехом и выиграть, учитывая тот урон, который они нанесли своим противникам. «Гонзага» довели могучую «Аризону» до двух овертаймов и едва не добились третьего, проиграв только в самый последний момент из-за единственного промаха, который мог бы решить судьбу матча. Но зато им удалось выпить всю кровь у могучих парней из Тусона: те выложились по полной в игре с «Гонзага» и потом проиграли «Канзасу», так что теперь тот числится фаворитом в финале, который пройдет в Новом Орлеане в эти выходные. Кстати, этот мальчик Коллисон — высоченный, черт, и отличный баскетболист!

Но кто настоящая кувалда, так это Дуэйн Уэйд из «Маркетт», который почти в одиночку размазал «Кентукки». Они были настолько вымотаны после произошедшего двумя днями раньше чудесного спасения в матче против «Висконсина», что уже не имели никаких шансов в схватке с этой бандой иезуитов из Милуоки, несмотря на то что считались фаворитами с 11 очками разницы. Эту самую разницу в счете, понервничав, дал и я — дал и сразу же пожалел, как только лидер и основной разыгрывающий команды «Кентукки» Кит Боганс выбыл из строя, получив растяжение связок голеностопного сустава после 15 минут на площадке и всего лишь пяти набранных очков. После этого все было кончено не только с Богансом, но и с «Кентукки». «Великая стена» из страны мятлика обвалилась, как дешевая штукатурка. Нечего и говорить, что без Боганса я потерпел сокрушительное поражение. Счастливо оставаться.

В иные времена после такой трагедии я мог бы на три-четыре недели или даже на несколько лет впасть в кому, но нынче я быстро пришел в себя и забылся часов на двадцать, так что сейчас уже едва могу вспомнить счет.

Или моя память просто блокирует тяжелые воспоминания. Так или иначе, безумие любви, охватившее нас с тех пор, как Анита выбралась-таки из снежной бури, затмило все остальное. В такие дни я чувствую себя лордом Байроном, Шелли и Китсом вместе взятыми, как говорят в Новом Орлеане, и для меня нет ничего невозможного.

Что, к сожалению, на самом деле неправда. Я по натуре романтик и прирожденный игрок на ставках и могу с полной уверенностью сказать, что проигрыши неизменно сопутствуют нашему бизнесу. Все игроки регулярно проигрывают, но редко рассказывают об этом. Это вредит имиджу, парни: ведь никто не захочет покупать ценные сведения у неудачника. Помните об этом.

Это был впечатляющий турнир, с самого начала изобиловавший неожиданностями: зажигательными прорывами, многочисленными овертаймами, рухнувшими в последний момент надеждами и внезапными трагическими поражениями.

Вылет в одной шестнадцатой финала навсегда оставит шрамы в сердцах этих юных, еще недавно беспечных спортсменов. Такое не забывается и не прощается — никогда. Проиграть в «Большом танце» — грех. И помните, что 64 из 65 команд обречены на поражение в турнире Национальной ассоциации студенческого спорта и лишь одна станет победительницей. В национальном чемпионате на высшую ступень пьедестала поднимается только один участник. Остальные — лузеры. Вот как это работает в США, особенно во время войны — этой отвратительной проигрышной войны в Ираке, которая кончится еще не скоро. Это история про Смоляное Чучелко, дорогие любители спорта.

Нынешняя война уже подорвала доверие к нашей стране и выставила опасными дураками тех, кто заправляет Пентагоном, кем бы они ни были. Я уж не говорю о том, что каждые 24 часа мы тратим миллиард долларов на то, чтобы бомбить Ирак, возвращая его в каменный век, и мучить миллионы беспомощных, безоружных, затерроризированных людей во имя исполненного ненависти, ненужного и, по сути, обреченного крестового похода на другом конце света. Доколе, о господи, доколе? Раньше мы были умнее.

Мы пускаем на ветер то, что раньше было американской мечтой, да и нашими собственными мечтами. За два года этот безмозглый сын Техаса превратил нас из преуспевающей мирной нации в обанкротившуюся воюющую нацию, и ведь мы еще не достигли дна.

Как такое могло случиться, спросите вы. И будь я проклят, если смогу дать вам вразумительный ответ в тот девятисекундный отрезок времени, который отводится теперь на цитаты политиков по радио и телевидению. Все, что отнимает больше девяти секунд, считается в Белом доме пустой тратой сил.

Это, конечно, самое настоящее дерьмо. Банда невежественных мерзавцев втянула нас в кровавое месиво событий. Нынешняя война уже не будет такой стремительной и победоносной, как война папаши[92], этот старый спорт. Он-то выиграл, но и ему через девять месяцев пришлось убираться из Белого дома.

Но невыносимо думать о том, как много молодых американцев вернутся домой в цинковых гробах, прежде чем великий американский избиратель наконец-то сообразит: обезумевший от алчности придурок, перерезавший глотку американской экономике во имя снижения налогов и бездумно развязавший войну, был на самом деле не прав. Ах, какое же это дерьмо с самого начала, и оно с каждым часом воняет все сильнее! Джорджа Буша-младшего постигнет та же участь, что и его отца десятилетие назад.

Ох ты! В Скалистых горах светает, а я снова запаздываю со сдачей материала. Прозвенел звонок, пора заканчивать эту писанину. Моя прекрасная, упившаяся шампанским невеста бродит вокруг меня, и мне нужно уложить ее в постель. Сияние ее кольца с бриллиантом действует на меня гипнотически. Раньше я не обращал особого внимания на бриллианты, но ведь это совсем другое дело. Я просто очарован им.

Да, я просто торчу от всего, что вижу и к чему прикасаюсь. Мы все время смеемся и ласкаем друг друга даже на глазах у шерифа, который сам недавно женился и поэтому должен понимать, что с нами происходит. Истинная романтика всегда воодушевляет таких наркоманов, как мы, и мне это нравится.

Вот и все на сегодня. Хватит с вас. Алоха! Прощайте!

Стоило нам устроиться поудобнее, чтобы посмотреть матч «Канзас» — «Сиракузы», как на нашей кухне появился мой странный сосед Омар в сопровождении дикого вида бразильянки, не говорящей по-английски, но, казалось, понимающей все, о чем говорим мы.

— Можно ли нам посмотреть «Большой танец» с вами? — вежливо спросил он. — Сегодня у моей семьи особый день.

Не успел я ответить, как он схватил меня за плечи и поцеловал в оба уха, а затем закружился за моей спиной и столкнулся лицом к лицу с шерифом, который сбил его с ног и впечатал в мой обитый черной кожей холодильник.

— Кажется, я велел тебе здесь больше не появляться! — заорал он. — У меня есть по меньшей мере пять оснований для твоего ареста.

Омар взвизгнул, но потом улыбнулся и попытался привести в порядок свою одежду.

— Ты же знаешь, что я ни в чем не виноват, — сказал он. — Неужели ты не помнишь, кто я такой? Я же твой сосед, принц Омар из Нью-Йорка. Я живу выше по дороге. Почему ты пытаешься разделаться со мной?