— Они тебя обидели?

— Ага, такую обидишь! — донеслось с третьего этажа.

— Спускайтесь, — громко сказал Бер.

— А вы обещаете, что она нас не тронет?

— Обещаю. — И чуть тише для Насти добавил: — Мы же их не тронем?

— Фи! Не нужны мне их облезлые скальпы! — Девочка высвободилась.

— Признавайтесь, из-за чего боевые действия? — поинтересовался Александр у малолетних беглецов, когда они не без опаски спустились вниз.

— А чего она не дает на Пушке покататься! — с жаром выпалил один.

— Он тебе не лошадь. Он мой друг! — выкрикнула Настя.

— Тихо, тихо, тихо! — Бер легонько дернул девочку за косу.

— Ой! Дядя Саша?! — Возмущению Насти не было предела. Мальчишки захихикали.

— Пушок действительно не лошадь. Он хищник и может поранить кого-нибудь, — веско сказал Бер. — Поэтому я запрещаю вам на нем ездить. Это понятно? Не слышу!

— Понятно. — Разочарование мальчишек было велико.

— Тебе, Настя, выговор за попытку учинить драку! И дополнительные занятия в школе и со мной. — Бер пытался выглядеть максимально грозно. Кажется, внушение возымело действие. Вся троица обиженно насупилась. — А теперь — марш на улицу!

Ребятня не заставила повторять. Лестничная клетка вмиг опустела.

— Тебе пора жениться и детишек завести, — ехидно ухмыльнулся Никифоров.

— Пора, — серьезно кивнул Бер. — Да не на ком.

— Было бы желание, а невесту найдем.

— Ищите. Самому некогда.

— Вот наглец! — весело возмутился Вячеслав.

— Да, я такой! И у меня появилась наглая идея.

— Какая?

— Давай уговорим Любу остаться, — выдал Александр.

У бывшего майора от такого предложения глаза на лоб полезли. Бер между тем вслух развивал возникшую идею:

— По реакции и высказываниям Любы я понял, что особого желания и положительных эмоций в компании Глеба она давно не испытывает. Все женщины ищут безопасную, стабильную жизнь. Постараемся убедить ее, что мы сможем предоставить и то и другое.

— Забыл, что она предсказательница? Вдруг наше будущее не столь радужное, как тебе представляется? Она увидит и откажет, — в сомнении покачал головой Никифоров.

— И хорошо!

— Что ж тут хорошего?

— Люба упоминала, что ее дар проявляется не всегда. Возможно, что неопределенность собственного будущего подстегнет женщину, и она выдаст прогноз на ближайшее время. Мы выиграем в любом случае. Останется — хорошо. Не останется — тогда будем точно знать, что ждет клан. Предупреждены, значит, вооружены!

— Такое будущее я тебе сам могу предсказывать хоть каждый день.

— Нет. Тебе нельзя. Накаркаешь! — хмыкнул Александр.

— Спасибо на добром слове, — дурашливо поклонился Никифоров.

— Не за что! Можно сделать по-другому. Отправим Любу, с ее согласия конечно, к Петровичу, получим причитающуюся награду, а затем уведем женщину обратно. Типа сама так решила, мы ни при чем.

— Думаешь, наши оппоненты дураки? Да за такую наглость против клана ополчатся все кому не лень! — покрутил головой Вячеслав. Несмотря на очевидную глупость, сама идея ему понравилась. Вопрос был в том, как осуществить задумку и не перехитрить самих себя.

— Не перегибай! Ты плохо думаешь о людях. На самом деле подавляющему большинству очень даже лень ввязываться во что-либо, — успокоил Александр.

Они немного помолчали, обдумывая высказанное.

— Что нашим скажем? — Бывший майор посмотрел на Бера.

— Ничего. Просветим некоторых. Людям вредно зря волноваться. Даже не всем членам совета следует знать. Например, инженеру и Гофману абсолютно такие познания ни к чему. Достаточно будет приобщить твоего брата, моего отца и Коновалова. Эдика и Старицкого предупредить, чтобы помалкивали, откуда Люба и Полина Егоровна.

— Согласен.

— Раз согласен, действуй, а кому правда на данном этапе противопоказана, соври, — распорядился Бер.

— А самому влом?

— Я — самый большой босс здесь. Боссам ложь не к лицу. Начальники, перед людьми и Богом, должны выглядеть чистыми и непорочными.

— Сашка, ты негодяй, — констатировал Никифоров.

— Знаю, — вздохнул тот. — Поэтому пойду проведаю пленного гнолла, а ты иди, куда я тебя послал.

— Я тебе это припомню!

— Да пожалуйста! Когда соберешься, не забудь у Вась-Вася пол-литра взять.

Вячеслав не нашелся что ответить. В этот раз Бер в дружеской перепалке смог его переиграть.

Довольный окончанием разговора Бер спустился в подвал. У камеры с пленником на табуретке сидел Гвоздь и дремал. Александр подумал, что раздолбайство парочки несостоявшихся гопстопников исправит только могила. Он тихонько подошел к Алексею и немного понаблюдал за посапывающим на посту товарищем и подчиненным в одном лице.

— Спишь, — шепнул он Лехе в ухо.

Гвоздь резво подскочил, испуганно хлопая заспанными глазами.

— Н-нет, — соврал он.

Бер решил пока не заострять внимания на проступке. Но пообещал себе указать Сапрыкину — пусть вздрючит подопечного. Его обязанность воспитывать подопечных. И вообще пора с разгильдяйством этих двоих кончать, пока не стало слишком поздно.

— Как там наш гость? Напоен, накормлен, не буянит?

Леха сначала закивал своей бестолковкой вверх-вниз, затем вправо-влево.

— Открывай, — приказал Бер.

— Нельзя, — воспротивился Гвоздь. — Он не привязан.

— Как так? — искренне удивился Александр. — Да что здесь творится? Стоило уехать на пару дней, как все распустились!

— После последней кормежки начал шипеть и клацать зубами. Побоялись подходить, — сознался Гвоздь.

— Беги за подмогой, — распорядился Александр. Поддержка не помешает. Черт знает, что у гнолла на уме? Ксенопсихолога в наличии нет, придется самому разбираться с мышлением местных жителей. — Сапрыкина позови и Махно… Отставить Махно! У него рука до конца не восстановилась. Позови Подберезина.

Леха опрометью бросился по коридору и вверх по лестнице.

Прежде чем войти в камеру, Беру пришлось выдержать настоящий бой с подошедшими клановцами. Те не желали впускать Александра без бронежилета. Он же был уверен, что опасность ему не грозит, но в конце концов пришлось Лехе сбегать за защитой в оружейную.

Бер стоял напротив гнолла и смотрел в подвижные глаза пленника. Тщетная попытка прочитать в них… Что? А хрен его знает! Все равно что смотреть в зрачки жабы и пытаться уловить в них отблески эмоций.