– У нас расход боекомплекта больше половины, – заметил начальник штаба.

– Вы хотите сказать, осталось по сорок снарядов на ствол?

– Под башнями. На семидюймовки по шестьдесят пять снарядов.

– Полагаю, у бурландов не больше, – улыбнулся адмирал.

Одним рывком вскочив с кресла, Аранг Винг выбежал на мостик. Командир броненосца и офицеры вытянулись при виде решительно надвигающегося на них командира эскадры. В этот день авторитет контр-адмирала на эскадре вырос до недосягаемых высот. Сведенный в ничью бой против превосходящего противника, горящие и тонущие корабли врага всегда повышают самооценку у моряков. И уж тем более способствуют любви и уважению к человеку, под знаменем которого они дрались.

– Бурланды, полагаю, утомились? Пора им добавить. Капитан первого ранга Иркан Урдо, распорядитесь готовить корабль к бою. Мы идем добивать Тропана.

– Слушаюсь, мой адмирал! – Иркан тан Урдо склонил голову в легком изящном поклоне.

Отступив чуть назад, командир броненосца набрал полную грудь воздуха.

– Боевая тревога! Все по местам! Сигнальщики на мостик! Передать в машинное, пусть поднимают пары. Где мой артиллерийский офицер? Что у нас с дальномером? Гальванеров на пост управления огнем! – когда было нужно, Иркан Урдо орал так, что на юте было слышно.

Контр-адмирал согласно кивнул. Время не ждет. Больше всего он боялся, что бурланды решатся на ночной бой. Защитить конвой в темноте нереально. Невозможно от слова вообще. Потери будут обязательно. А сейчас, когда уже началась война, ни одного судна терять нельзя. Особенно войсковые транспорты.

– Думаете, они откажутся от боя? – негромко проговорил Урин Корг.

– Я надеюсь на это, – с нажимом произнес контр-адмирал. – Я надеюсь, у них тоже кончаются снаряды, а повреждения не позволяют вести бой. Я надеюсь, Тропан окажется умнее меня и отвернет.

От последней фразы бровь кавторанга Корга приподнялась. Однако он вовремя прикусил язык. Сейчас не время уточнять: что именно начальник имел в виду?

– Распорядитесь запросить «Буйный». Пусть свяжутся с конвоем. Нам давненько не передавали искрограммы от Грона Варга. Непонятно, жив ли он еще.

Четверка броненосцев под флагом дракона медленно разогналась до двенадцати узлов и легла на курс сближения с противником. Броненосные крейсера шли параллельным курсом.

Контр-адмирал Винг решил обойтись без тактических ухищрений. Его план был прост, как кувалда, – броненосцы завязывают бой, а крейсера разгоняются и ложатся на курс охвата головы вражеской колонны. Несложное тактическое построение. Неприятель, разумеется, попытается парировать охват, но у него уже маловато крейсеров для того, чтобы связать Куттера боем.

Утро не дало избавления от ночных тревог. Флот и караван крейсировали у входа в Наветренный пролив. Поднявшееся над волнами солнце осветило обожженные огнем сражения корабли. Служба шла по-прежнему. Утренний торжественный подъем флага. Оркестры играли гимн. Лазурные знамена с черным драконом медленно торжественно поднимались на гафели и флагштоки кораблей.

Стихли последние звуки гимна. На огромный броненосец обрушилась тишина. Минута, другая. Капитан первого ранга Урдо дал команду «разойтись». Новый день начался.

Контр-адмирал Винг начал утро с обхода флагманского броненосца. В сопровождении старшего офицера и штабных он прошел весь корабль от бака до юта, от киля до клотика, побывал везде, где только мог. В принципе, доклады о полученных повреждениях «Королевского дуба» и других кораблей он получил, представление о боеспособности своей эскадры имел. Но читать – это одно, а видеть своими глазами совсем другое.

Был и еще один момент, о котором часто забывают молодые офицеры. Смертельно уставшие после боя люди работали без продыха всю ночь напролет. Их надо было поддержать. Контр-адмирал Винг не мог позволить бросить корабли без ремонта, с пустыми снарядными погребами и опустошенными угольными ямами, с затапливаемыми трюмами, сбитыми, покалеченными орудиями. Не в его силах это было. А если бы и захотел, все равно – не позволил бы. Каждая минута дорога. Впереди Наветренный пролив, залив Лайм и вражеские эскадры на пути к порту.

Однако Аранг Винг мог хотя бы показать людям, что они не одни, командование тоже не спит, работает как проклятые, все видит, все знает и не собирается бросать корабль и людей на произвол судьбы. Достаточно одного одобрительного взгляда, как бы случайно брошенного слова, разговора между делом, и настрой у нижних чинов идет в гору. Неоднократно проверено. Кроме того, контр-адмирал во время обхода наблюдал за людьми, нескольких нижних чинов он своим личным приказом снял с вахты и отправил кого в кубрик, а кого и в лазарет.

В целом, обход удовлетворил командующего эскадрой, не так все плохо, как казалось после боя, могло быть хуже. Корабль выглядит страшно, но драться может и тонуть не собирается. Все три башни старшего калибра готовы в любой момент открыть прицельный огонь. Кормовой дальномер уцелел. Из казематных орудий потеряны только три. В машинном отделении уверенно докладывают, что к вечеру смогут держать шестнадцать узлов. Пробоины заделывают. В трюмах набралось пятьсот тонн воды, это ерунда – откачают, когда дыры в бортах залатают. От искровой рубки остались только обгорелые обломки и рваное железо. Не страшно. На «Буйном» достаточно мощная искровая станция. До Порт-Маурта уверенно дотягивает. Нет, не так все плохо. Жить можно.

Поднявшись в рубку, Винг плюхнулся на диванчик и с наслаждением вытянул ноги. Через минуту рядом с ним вырос буфетчик с бокалами горячего благоухающего смородиной и лимонником отвара. Как будто специально ждал момента. А скорее всего, так и было.

– Лейтенант, найдите капитана второго ранга Корга и передайте ему: сегодня на три часа собирается совет эскадры. Быть всем командирам броненосцев и крейсеров. Начальнику штаба оповестить эскадру и быть готовым к разбору вчерашней драки.

Отослав лейтенанта, Винг откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Хоть четверть часа отдыха. Он это заслужил. Больше суток на ногах. Дикая усталость, глаза сами закрываются, хочется спать, и в то же время сон не идет. Перед глазами встают картины вчерашнего боя, вспоминаются ошибки и те минуты, когда надо было действовать иначе.

Самый сложный момент – бесшабашная атака с полупустыми погребами. Контр-адмирал Винг сам не верил своей удаче, но Тропан отвернул. Противник испугался. Вражеские броненосцы и крейсера дали полный ход и повернули на вест, разрывая дистанцию. Аранг Винг и не стремился догнать противника, дождался, когда тот исчезнет за горизонтом, и приказал повернуть к точке рандеву с конвоем.

Скупые строчки искрограмм сложились в одно целое, когда с мостика «Королевского дуба» увидели обгоревшие, покалеченные конвойные крейсера. Эскорт дрался до последнего, они лишь чудом не пропустили вражеских рейдеров к транспортам. Нет, не чудо, а самоотверженность, хладнокровие и готовность идти на смерть ради долга. Только так.