Дорога вела прямо к вершине гряды. Один из броневиков съехал на обочину для дозаправки горючим. Солдаты стаскивали канистры с керосином с одной из повозок, прицепленных сзади к машине, и выливали драгоценную жидкость в топливный бак, находившийся в передней части броневика. Несколько пехотинцев, выполняя приказ своего сержанта, без особого энтузиазма наполняли водой резервуары, расположенные по бокам бронированной машины. Горный ручей не замерзал даже на ледяном холоде, и солдаты прилагали все усилия, чтобы не облить себя.

На крыше машины стоял Тимокин, который принимал у солдат ведра с водой и выливал их в открытые резервуары. Завидев Ганса, молодой полковник вскинул руку к виску.

— Эта чертова вода все время замерзает в баках, — пожаловался он Гансу. — Мы должны были подумать об этом заранее.

Опорожнив последнее ведро, Тимокин спрыгнул на землю.

— Один из наших броневиков рухнул в овраг, — сообщил ему Шудер.

— Проклятье! Какой именно?

Ганс перевел взгляд на Кетсвану.

— «Святой Василий Муромский», — ответил зулус.

Тимокин покачал головой.

— А экипаж?

— К сожалению, все погибли.

— Большинство моих ребят не успели пройти подготовку, — горестно вздохнул Тимокин. — Мы рассчитывали, что военные действия возобновятся по меньшей мере через пару месяцев, а то и после таяния снегов, и мы сможем потренироваться в спокойной обстановке. Мои люди даже не знают толком, как управлять этими новейшими машинами, а уж о том, как сражаться, не имеют ни малейшего понятия. Опытные ветераны из 1-го полка еще как-то справляются, но новобранцам приходится туго — вы сами всё видели.

— Как машины выдерживают этот переход? — спросил у него Ганс.

— Значит, если считать «Святого Василия», то из строя вышли уже шесть броневиков. В двигателе машины номер двадцать два, «Дух Испании», сломалась головка поршня, и весь пар выходит наружу.

— А у тебя что, нет запчастей? — удивился Ганс.

— Я могу послать несколько человек к обломкам «Святого Василия». Пусть они посмотрят, что там можно взять.

— Так сделай это!

— Ганс, большая часть этих машин была направлена сюда прямо из заводских цехов. Они еще не прошли обкатку, и не забывайте, что мы имеем дело с новой моделью. Во всех двигателях нужно будет закрепить поршни. Кое-где в местах соединения труб происходят протечки, а это значит, что всю конструкцию придется разбирать на части. Почти на половине ведущих валов расшатались подшипники, и мы расходуем больше топлива, чем планировалось.

— Что ты хочешь всем этим сказать? — встревоженно спросил Ганс.

— К тому моменту, когда придет время спускаться на равнину, мы лишимся трети наших машин, — ответил Тимокин.

— Трети? — поразился Шудер, с трудом сдержав рвущееся с языка проклятие. От мороза у старого сержанта начали коченеть руки, и ему приходилось все время их тереть, чтобы согреться.

— Да, и это только к началу спуска с гор. Не забывайте, что катиться вниз по склону гораздо опаснее, чем ехать вверх. Когда поднимаешься в гору, то, если что-то пойдет не так, можно просто остановиться. Но уж если начал спускаться, то либо благополучно скатишься вниз, либо во что-нибудь врежешься. Третьего не дано.

— Скажи мне, когда Готорн впервые рассказал тебе о своем безумном плане, что ты ему на это ответил?

— Я сказал генералу, что это, в принципе, осуществимо.

Ганс сердито уставился на молодого полковника:

— А что же ты скажешь теперь?

Тимокин замялся:

— Э-э, по правде говоря, сэр, я все еще думаю, что мы можем это сделать.

— Думаешь или уверен? — не отставал от него Шудер.

— Сэр, а что еще нам остается? Я слышал, что нашим парням в Риме приходится совсем туго. Если мы не попытаемся им помочь, что тогда будет?

Ганс кивнул:

— Хорошо, сынок. Кажется, отсюда начинается хорошая дорога. Сделай все возможное, чтобы до каменоломен добралось как можно больше машин. Это не должно занять у тебя много времени. Когда мы окажемся на месте, выбери те из броневиков, которые, на твой взгляд, лучше других перенесли этот переход, а все прочие машины оставь в тылу. Если повезет, то морпехам, что прибудут сюда после нас, достанутся несколько лишних броневиков и, возможно, какие-то запчасти и инструменты.

— Так и было задумано, сэр. На заводе решили не собирать несколько последних машин, а упаковать в ящики те запасные части, которые могли бы нам понадобиться, и отправить их сюда вместе с готовыми броневиками.

— Так почему же, черт возьми, вы этого не сделали?

— Сэр, в этом случае у нас было бы на три или четыре машины меньше. Я прикинул, что примерно столько же мы потеряем на этой горной дороге, и решил, что мы сможем разобрать их на запчасти прямо здесь.

— Возможно, во всем этом есть своя логика, — сказал Ганс. — Но, честно говоря, сынок, в данный момент я ее не вижу.

Тимокин слабо улыбнулся и пожал плечами.

— Ладно, поехали.

— К нам скачет курьер, — произнес молчавший все это время Кетсвана.

Из-за поворота показался всадник, мчащийся во весь опор. Остановив взмыленного скакуна рядом с Гансом, кавалерист соскочил на землю и подошел к сержанту. В этот момент задние ноги его лошади заскользили на обледенелой дороге, и несчастное животное чуть не рухнуло в пропасть.

— Ну и из-за чего такая спешка? — сварливо обратился к гонцу Ганс, которого в этот день, похоже, раздражало абсолютно все.

— Каменоломни, сэр. Полковник Василий велел передать вам, что они захвачены бантагами.

— Что? — взревел Ганс, не веря своим ушам.

— Да, сэр.

— Расскажи мне все.

— Сэр, я скакал впереди, в колонне разведчиков. Мы остановились на привал. Только расставили патрули, как вдруг, откуда ни возьмись, прямо на нас выехали четверо бантагов. Мы даже не сразу поняли, кто это такие, но, к счастью, эти ублюдки тоже явно не ожидали встречи с нами. Мы уложили их прежде, чем они успели ускакать.

— Как далеко было от того места до каменоломен?

— Около двух миль. Собственно, мы видели то место, где выработки выходят на поверхность.

— Бантаги знают о том, что произошло?

— Нет, сэр. Мы спешились и осторожно рассмотрели все из-за деревьев. Бантаги заняли каменоломни и деревню. Страшное зрелище, сэр, там повсюду валяются расчлененные трупы людей. Похоже, бантаги только что вошли в деревню. Некоторые люди были еще живы. Мы видели, как их заставляли рубить лес, словно рабов.

На лицо кавалериста набежала тень.

— Проклятые ублюдки — они убили девушку прямо у нас на глазах. Ребята еле сдержались, чтобы не напасть на них.