В коридоре послышались быстрые шаги. Это Кэтти уже бежит за мной. Я быстро спрятала письмо и утерла слезы. Малышка уже была у меня в комнате.

– Мисс Анна, что вы возитесь так долго?

– Уже идем, моя хорошая.

Кэтти взяла меня за руку.

– Вы что плакали? – спросила девочка, останавливаясь, – у вас красные глаза.

– Нет, не плакала, – ответила я и взглянула в зеркало, – немного разболелась голова.

– Так мы не поедем кататься? – печально спросила девочка.

– Поедем, – решительно сказала я, – свежий воздух, быстрая езда и приятная компания – и головную боль как рукой снимет.

Я взяла Кэтти за руку, и мы вышли из комнаты, спустились по лестнице, никого не встретив. Зашли на кухню за сахаром, миссис Роза как всегда упаковала бутерброды и как-то иначе взглянула на меня. Или мне показалось? Кухарка шутила и давала напутствия, она всегда так делает, когда мы уходим кататься. Неужели мне теперь все будут казаться не такими? Когда же это все закончится? Скорее бы уже приехал Норман. Он обязательно что-нибудь придумает, выведет на чистую воду подлого человека, распечатавшего мое письмо. Как же тяжело не знать кто твой враг. А почему сразу враг? Я разозлилась на себя, на неизвестного любопытного. Это точно женщина, я чувствую. Да и мужчины в имении не ходят в дом, тем более на верхние этажи. Лукас, дворецкий, вхож везде, но он порядочный человек, хорошо ко мне относится, и я не думаю, что он может вот так обидеть меня. А служанки вечно сплетничаю на кухне. Хотя миссис Роза и гоняет их, но они все равно умудряются за чаем обсуждать то новое платье герцогини, то помолвку дамы, живущей по – соседству. Но кто, кто мог взять чужое письмо?

– Уже отзанимались и теперь на уроки верховой езды вместе? – спросил Джеймс.

Его слова отвлекли меня от раздумий.

– Мы будем учиться быстро скакать, – с улыбкой произнесла Кэтти.

– Вам, леди, можно и быстро, а вот, мисс Анне, придется еще немного потерпеть, – сказал конюх, седлая пони для девочки.

Мы вскочили в седла и выехали на луг с молодой травой. Постепенно я привыкла к тому, что при езде на лошади тебя немного трясет. Мне объяснили, что необходима правильная осанка и все получится. Я сосредоточилась на дыхании, и постепенно, проблема с распечатанным письмом отступила на второй план. Я наслаждалась прогулкой, вдыхая свежий воздух. Чувствую, что щеки разрумянились, а волосы развеваются на ветру. Сегодня мы катались дольше обычного. Кэтти то пускала лошадь галопом, то медленно шагала около меня. Вдоволь накатавшись, мы отправились домой. Леди Генриэтта встретила нас в холле и пригласила меня поужинать вместе в маленькой гостиной. Я поднялась по лестнице, сменить ездовой костюм. Герцогиня обычным тоном говорила со мной, значит, она еще ничего не знает. Или знает, но молчит? Переживания вновь закрались в мое сердце. Это же надо, прошло всего лишь несколько часов с того момента, как я увидела распечатанный конверт, а я уже вся извелась. Как я смогу продержаться до приезда Нормана, я не представляю. Нужно взять себя в руки, иначе наделаю ошибок. Я надела простенькое платье, убрала волосы и спустилась в герцогине. Войдя в гостиную, я увидела, что леди Генриэтта сидит и читает что-то. Сердце екнуло. Неужели мое письмо.

– Аннушка, проходи, – сказала герцогиня, подняв глаза от письма, – присаживайся.

Говорит леди Генриэтта обычным тоном, улыбается, значит все нормально, буду на это надеяться.

– Получила письмо от Нормана, – сказала герцогиня, складывая листок бумаги, – пишет, что скоро приедет домой.

Я уже открыла рот, чтобы сказать, что Норман приедет в среду, но вовремя остановилась.

– Пишет, что у него ко мне будет серьезный разговор, – продолжала герцогиня, – неужели надумал жениться? Скажу честно, Эмилия мне никогда не нравилась, но если Норман остановит свой выбор на этой девушке, то я смирюсь, и даже буду нянчить внуков.

Я молчала. Впрочем, что я могла сказать? Что разговор пойдет совершенно о другом: о разрыве помолвки, о неизбежном скандале в обществе, о его любви к простой гувернантке?

– Я всегда мечтала, чтобы женой Нормана стала порядочная и добрая девушка, а Эмилия под эти характеристики никак не подходит.

– Может, она изменится после свадьбы? – возразила я.

– Такие люди не меняются никогда.

Мы поговорили еще немного, потом отужинали и разошлись по комнатам. Спать не хотелось, наверное, от переизбытка эмоций. Герцогиня узнала от Кэтти, что у меня болела голова, и приказала принести чай на травах мне в комнату. Как я ни отказывалась, говорила, что сама возьму чашку на кухне, герцогиня настояла на своем. Я поднялась в комнату, разделась, взяла ларец с письмами Нормана и легла под одеяло. Дверь комнаты открылась, на пороге стояла Молли с подносом в руках.

Я едва успела спрятать ларец под одеяло.

– Чай тебе принесла, болящая ты наша, – язвительно сказала Молли.

Она всегда уклонялась от выполнения обязанностей горничной, старалась переложить на чьи-то другие плечи, а когда не получалась ужасно злилась. Вот и сейчас, я думаю, любое мое слова и Молли может вспыхнуть, как спичка. Ведь, ей велели подать чай не кому-нибудь из семьи, а гувернантке, такой же служанке, как и она.

– Спасибо, Молли. Но не стоило беспокоиться, я же сказала, что сама спущусь на кухню и выпью чай, – осторожно, словно прощупывая почву, сказала я.

– Как же спустилась бы она, – Молли поставила поднос на столик и развернулась ко мне, – может тебе еще и чашку подать? – подбоченившись, спросила девушка.

– Что ты заводишься? Я же сказала: «Спасибо». Присядь, вместе попьем чай, – сказала я, вставая с кровати.

На Молли сегодня накричала Марта, что-то она сделала не так, а потом еще миссис Роза сделала замечание, но взрыв вулкана произойдет именно в моей комнате, я это поняла, когда взглянула на нее. Ну, за что мне еще и это! Я не хочу ни с кем разговаривать, тем более скандалить, а Молли, видно, настроена решительно. В другом месте она бы не посмела говорить со мной таким тоном, потому что ее сразу бы поставили на место, но тут я оказалась один на один с ней. А девушке очень нужно выплеснуть всю негативную энергию, накопившуюся за день. Вот она и нашла жертву в моем лице.

– Как же я могу сидеть за одним столом с такой высокопоставленной дамой, как ты?

Я оторопела. Я предполагала услышать что угодно, но только не такую чушь.

– Молли, ты что, какая высокопоставленная дама? – сказала я, подходя к столику и разливая чай по чашкам.

– Как какая? Не придуривайся, – со смешком в голосе, сказала Молли, – скоро станешь герцогиней, и на нас не посмотришь вовсе.

Чашка замерла в руке, так вот значит, кто прочитал письмо. Ее раздражает тот факт, что Норман обратил внимание на меня, а не на нее. Молли всегда хотела взабраться на верхушку общества любой ценой. А тут какая-то гувернантка, без особых усилий, может получить все.