– А покупатели надежны, они нас не сдадут?

– Этим людям безразлично, откуда приходит товар. Они скупают все самое ценное и возьмут что угодно: полотно Пикассо, корону Российской империи, яйцо Фаберже… При этом всегда дают хорошие деньги и никогда не задают неприятных вопросов. Так что ты скажешь, а? Решайся!

– Предложение неожиданное, надо переварить.

– У нас нет времени на размышления, – горячо настаивал Всеволод. – Завтра вместо нас могут прийти другие. Нас могут вывести за скобки – поверь мне, я знаю, о чем говорю. Не справился с заданием, и прощай! Мы для Пономарева всего лишь расходный материал, из которого он строит личное благосостояние.

Было над чем подумать. Вырученных денег хватит до конца жизни. Финансовые проблемы отпадут сами собой, как листья с высохших веток. Единственной проблемой останется, как поудачнее потратить вырученные деньги и в какой части света провести следующий отпуск. Весьма приятные хлопоты!

– Посмотри, вот он, – негромко произнес Сева, выводя Константина из задумчивости.

Обернувшись, тот увидел, как из подъезда выскочил высокий худосочный парень и, сжимая в руках какой-то пакет, быстрым шагом устремился по двору.

– Послушай, парень, как там тебя, – громко проговорил Константин. – Ты отсюда? Мы у тебя кое-что хотим спросить…

Тощий убыстрил шаг.

– Его надо валить!

Выхватив пистолет, Сева устремился следом, стараясь перехватить бежавшего у забора. Однако парень, уже не таясь, проворно устремился к лазу.

– Стоять, урод! – закричал Сева.

Беглец юркнул в заборный проем, растворяясь в сумерках. За ним, не сбавляя темпа, устремились Всеволод с Константином. Уже переваливаясь через лаз, Сева вдруг увидел тощего рядом с собой, даже сумел рассмотреть его лицо, на котором застыло какое-то удовлетворенно-злобное выражение… В следующую секунду он увидел занесенную для удара ногу и получил сильный удар в лицо.

– Я тебя урою, сука! Я тебя на куски порву! – закричал Сева, вытирая кровь с разбитой губы.

Вытащив ствол, он прицелился в удаляющуюся спину и нажал на курок. Грохнул выстрел, за ним еще один. Втянув голову в плечи, беглец запетлял, подобно зайцу, стремившемуся сбить с толку преследующих его гончих. Пробежав сотню метров, он проворно заскочил в ближайшую подворотню.

– Не уйдет! Мы его там сделаем!

– Это проходной двор, – стараясь не сбить дыхание, проговорил Константин. – Он может выбежать на другую улицу.

– Мы его достанем.

Вбежали во двор, осматриваясь.

– Где он?

– Он не мог убежать куда-то далеко, должен быть здесь.

Впереди послышался удар, какой случается, когда шагаешь по металлической кровле.

– Он там! – устремился Сева в узкий коридор проходного двора.

Следом, зацепив носком ботинка обломок кирпича, бросился Константин.

Пробежав полсотни метров, они выскочили на параллельную улицу, встретившую их абсолютным безмолвием.

Улица представлялась вымершей, не было видно даже одиноких прохожих. Сунув пистолет за пояс, Сева уныло спросил:

– Что будем делать?

– У нас есть в запасе часок, не больше. Потом к сторожу придет сменщик. Надо бы успеть осмотреть чердак, может, что-то и найдем. Ты хоть рассмотрел его?

– Никогда не забуду этого гада!

Весь последующий час, забыв про пыль и грязь, они шаг за шагом обследовали чердак, а когда стало ясно, что яйцо Фаберже не сыскать, Константин, глубоко вздохнув, достал сотовый телефон.

– Слушаю, – услышал он глуховатый голос Михаила Степановича.

– Тут такое дело, – не стал вдаваться в детали Константин. – Мы перерыли весь чердак, но яйцо Фаберже не нашли.

На некоторое время в трубке повисло гнетущее молчание, после которого Пономарев уныло произнес:

– Вы уверены, что обыскали все?

– Абсолютно. Под балками просмотрели все. Разгребли тонны разного хлама, но все впустую.

– А первый тайник нашли? Надеюсь, шкатулку забрали?

– Тайник вскрыт, причем «взяли» его перед самым нашим приходом.

– Кто это мог сделать?

– Думаем, что на него наткнулись случайно. Это мог сделать один из тех, кто шарахается с металлоискателями по старым домам в поисках старинных кладов.

– Так вы его видели?

– Был там один… Он убежал, как только заметил нас. В руках он держал какую-то сумку.

– Дьявол!.. Вот что: разыскать этого молодца и забрать у него то, что ему не принадлежит. Надеюсь, мне не нужно подсказывать, где его нужно искать?

– Нет, – твердо заверил Константин. – Справимся сами. Наверное, это один из кладоискателей. Их сейчас полно в Москве. Обычно они рыщут в старых домах, что идут под снос. Сам много раз наблюдал. Найдем без проблем!

– Вот и отлично!

Телефонные мембраны ударили короткими гудками.

* * *

– Теперь с такой рожей нигде не появишься, – посетовал Сева, размазывая перед зеркалом на лице тональный крем. – Полицаи повсюду цеплять будут. Не хотелось бы просто так по глупости палиться…

– Не запалишься, – успокоил приятеля Константин, – просто веди себя по-умному, вот и все.

– Это как по-умному? – повернулся Всеволод к Константину. – Нигде не показываться, что ли? Нам надо побыстрее найти этого урода, пока нас самих не отыскали.

В словах напарника была правда. Пономарев оплошностей не прощал. Кто его знает, сколько у него таких групп по Москве… А потом, за хлопоты он платил весьма неплохо, так что вправе был спрашивать строго.

От сторожевой будки они отошли в тот самый момент, когда заявился сменщик. Тот даже глянул в их сторону, правда, расстояние было значительным, и он вряд ли сумел рассмотреть их лица. Наверняка сейчас в Староконюшенном рыщет полиция, и лучше места, чем собственная квартира, чтобы переждать неприятности и как следует все обдумать, не найти.

– Сколько, ты полагаешь, у нас времени?

– Пара дней, не больше.

– За это время мы что-нибудь придумаем. Кстати, а что у него в записной книжке?

Константин вытащил из куртки блокнот и принялся перелистывать страницы.

– Что там? – отошел от зеркала Всеволод.

– Телефонов много, в основном все из Сибири. Он и в самом деле из Мегиона.

– Если бы жил в другом месте, остался бы жив, – угрюмо заметил Сева. – И что его так проперло? Не хотел грех на душу брать, так заставил!..

– Есть мобильный телефон Мурата Курбанова… Зачеркнутый. – Константин глянул на подошедшего Всеволода, тот уверенно выдержал этот взгляд.