– Ну это не в том случае, когда жена старше тебя на много лет, – отрезал Вадим. – Если верить метрике, которую держит в руке Луиза Ивановна, Виктор появился на свет в столице. Значит, паспорт ему выдавали в Москве. Он ходил в школу, учился в медицинском институте, работал где-то. За каждым человеком тянется бумажный след, и если пойти по нему, можно найти много интересного. И я это сделал. Странности начались сразу. Отец нашего героя, Марк Викторович Шкодин, в Москве никогда не жил, квартиры в столице СССР не имел. Оксаны Степановны Шкодиной тоже в Москве не было. Я отправил запрос: где же обитали мужчина и женщина с такими именами-фамилиями? И довольно быстро выяснил, что Марк имел дом в грузинской деревне и в сорок шестом году первый раз стал счастливым отцом – у него родился сын Виктор, матерью которого была не мифическая Оксана Степановна, а Медея Дадиани. У меня есть все документы Вити Шкодина – запись в книге о его рождении, справка о зачислении в школу, аттестат об окончании восьмилетки, диплом медучилища, и все. Более на него в Грузии ничего нет. И вообще о Викторе Марковиче полная тишина, он словно исчез, растворился. Материализуется господин Шкодин через несколько лет после того, как стал фельдшером. Он женится на Валентине Матвеевне Нестеровой. Невесте было тридцать шесть лет, и это ее первая свадьба. Она кандидат наук, заведует отделением в роддоме, дочь известных, но уже покойных гинекологов Нестеровых. Живет в собственном доме в селе Кондаково. Если кто мне не верит, то может посмотреть, здесь все документы.

Антон встал и подошел к ноутбуку Вадима, а Легасов спокойно продолжал:

– Жениху, судя по бумагам, на тот момент было тридцать два года. В документах загса есть заполненная им анкета, где указана дата рождения. На самом же деле Виктору Марковичу чуть за двадцать – он прибавил себе возраст. Зачем?

– Чтобы окружающие не судачили о них с Валентиной, – предположила Лариса, – если мужик старше супруги на двадцать лет, то он молодец, орел, прямо секс-символ, а вот ежели женщина за парня намного моложе себя замуж выходит, то она развратная особа, соблазнительница малолетних, старуха, раскатавшая губу на мальчика.

– В большей степени дело было в образовании, – пояснил Вадим. – Виктор Маркович мог работать фельдшером, а врачом – нет; чтобы стать доктором, ему надо было поступить в институт и пять лет грызть асфальт науки. Это Валентине совсем не нравилось, она-то писала докторскую, которую, кстати, через несколько лет после свадьбы успешно защитила. Ну и, конечно, она боялась сплетен, ведь злые языки точно бы зажужжали: «Ага, окрутила парня-дурака, на молодое тело польстилась, сошлась с деревенщицей необразованной».

– То, что думала первая жена моего мужа, вы знать не можете, – отрезала Луиза. – Валентина Матвеевна была замечательным доктором, я у нее практику проходила. Она меня любила, выделяла из толпы студентов. Она была очень хороша собой. Но вот про ее личную жизнь никто ничего не знал, кроме того, что у нее есть супруг, замечательный врач и тоже красавец.

Вадим посмотрел на меня. Я вынула телефон, нажала на экран и попросила:

– Заходите, пожалуйста, в дом. Мы вас ждем.

– Секунду! – разозлилась Нина. – Это наш дом. Кого вы сюда зазываете?

– Одну знакомую вам женщину, – улыбнулась я. – А пока она идет, скажу пару слов. Валентина была хорошим специалистом, и у нее имелось большое количество не только своих пациентов, как говорится, со связями, но и тех, кому помогли когда-то ее родители. И с учениками старших Нестеровых, разлетевшихся по разным городам и весям СССР, да что там – по всему миру, она поддерживала отношения. Короче, через год после свадьбы Виктор Маркович защитил кандидатскую диссертацию.

– Это невозможно, – остановил меня Антон. – Ведь у него не было высшего образования.

– Фокус-покус, – сказала я. – Сейчас, когда диплом вуза можно легко приобрести в Интернете, афера, вдохновенно организованная Валентиной, не кажется фантастической.

– Хочу предостеречь всех желающих стать выпускником университета, никогда туда не поступавших, и получить потом престижную работу, – вмешался в беседу Феликс. – «Корочки» и в метро продаются, но любая серьезная организация проверит кандидата на должность, узнает, что документ фальшивый, и тогда неприятностей будет куча.

– Согласен, – кивнул Сергей Кузнецов. – Лучше иначе поступить: заплатить денег и стать студентом чего-нибудь, потом платить за хорошие отметки и честно получить диплом. Вот тогда никто не подкопается. На лекции и семинары можно не ходить, жить как всегда, но не будет конфликта с законом.

– Очень честно, – ехидно заметила Нина. – Только как был дураком, там им и останешься. Это та же покупка диплома.

– Зато никто не прижучит, – возразил супруг Виктории. – Ведь есть же сведения, что ты пять лет занятия посещал.

– В советские времена мошенники тоже существовали, – продолжала я, – однако аферы с дипломами были большой редкостью. В те годы уличить человека в том, что у него «липовое» образование, было непросто – приходилось обращаться в разные архивы, рыться там в бумагах, делать запросы. Валентина Матвеевна это очень хорошо знала, поэтому организовала Виктору Марковичу диплом медицинского института далекого от Москвы города. Вуз просуществовал всего пятнадцать лет, а потом его слили с университетом в областном центре, сделали из института медицинский факультет, а еще через пару лет и факультет расформировали… В общем, захочешь архивы того вуза искать – поседеешь, но не найдешь.

– С ума сойти, – прошептала Луиза. – В голове не укладывается. Виктор Маркович был гениальным доктором. Я же с ним рядом всю жизнь работала, он врач милостью божьей, талант, помог многим женщинам. А теперь вы говорите, что у моего мужа было только медучилище за плечами, да еще не московское, а бог весть какое.

– Старательный ученик и в провинции прекрасные знания получит, а балбес из Кембриджа идиотом выйдет, – заметил Феликс. – Если человек захочет, он сам нужные учебники изучит.

– Если он историк, то да, – заспорила Луиза, – но в гинекологии это не пройдет. Необходима практика.

– Кое-какие базовые знания у Виктора имелись, все же он был фельдшером, – заметил Вадим. – И не забудьте, на ком парень женился – на Валентине Матвеевне Нестеровой. Он стал работать вместе с супругой, и та за короткий срок натаскала его. А потом ученик превзошел педагога. Ведь так, Роза Михайловна? Что вы стоите скромно на пороге и молчите? Мы вас с нетерпением ждем.

– Это же баба Роза, наша молочница! – удивилась Нина. – Она здесь зачем?

Старушка села на край дивана и чинно сложила руки на коленях.

– А затем, Ниночка, что я в долгу перед Валей, которая намного старше была. Она спасла меня от смерти, когда я в колодец упала, и с той поры для Матвея Петровича и Ирины Павловны я вроде как племянницей стала. Валя закрытым человеком выросла – веселиться не умела, по танцулькам не бегала, все училась. Единственной близкой подругой я ей была. Она за младшую сестру меня держала, много о своей жизни рассказывала. Валя все про измены Виктора Марковича знала. Первое-то время они хорошо жили, а потом…