– У нас есть весьма основательное предположение относительно мотива, – поспешил сказать я. – Фогарти стало известно нечто, сделавшее его опасным для преступника.

– Склонен согласиться с вами, мистер Дулут. Но все же каким образом человек, против которого вы готовы выдвинуть обвинения, ухитрился надеть на Фогарти смирительную рубашку? – Доктор снова окинул нас отечески заботливой улыбкой. – Поймите, что только убедительное объяснение этого способно заставить полицию принять и все остальное в вашей версии.

Я почувствовал, как энтузиазма у меня заметно поубавилось.

– У нас не было достаточно времени, чтобы основательно поразмыслить над этим, – промямлил я. – И должен признать, что действительно не имею ни малейшего представления, как такое удалось проделать.

– Стало быть, не имеете? – Доктор Ленц погладил бороду, а потом неожиданно добавил: – Но пусть это не лишает вас надежды, джентльмены. Так уж получилось, что над данным вопросом много раздумывал я сам. И благодаря вот этой превосходной и очень редкой книге, как мне кажется, сумел добраться до вероятного объяснения загадки.

Он взял фолиант со стола и протянул нам его для осмотра. Книга была написана каким-то профессором со сложной немецкой фамилией, а называлась «Колдовство и медицина».

– Научный трактат, объясняющий всевозможные фокусы, – объяснил Ленц. – Очень полезное и отрезвляющее чтение для слишком самоуверенных психиатров. Непременно рекомендовал бы как учебное пособие.

Он бережно открыл книгу и снова положил ее перед собой на стол.

– Здесь даже есть глава о магии театра, мистер Дулут. Но сейчас вас может главным образом заинтересовать та часть, которую я выделил особо, поскольку она вполне применима для объяснения загадки смерти Фогарти. Почти уверен, что это значительно упрочит доказательную базу того, с чем вы собираетесь обратиться в полицию.

Как обычно, сила личности директора оказала на нас с Геддесом совершенно покоряющее воздействие. Придя сюда, чтобы говорить самим, мы мгновенно превратились всего лишь в слушателей. Мы стояли молча, а Ленц смотрел на нас ясным взором, временами серьезным, временами насмешливым.

– Наша главная проблема, – заговорил он уже без тени иронии, – состоит в том, чтобы понять, как человек, не обладающий сверхъестественной силой, смог одолеть такого могучего мужчину, каким был Фогарти. Для меня ответ выглядит просто. Я почерпнул его из этой книги, – в его голосе снова промелькнуло едва заметное ехидство. – Тут все дело в магии.

Я вяло кивнул в ответ, а Геддес склонился над книгой и принялся листать страницы.

– Давайте восстановим ход событий, – продолжал директор. – Мы исходим из посылки, что убийца по каким-то одному ему известным причинам стал воспринимать Фогарти как угрозу своим зловещим замыслом. Он принял решение разделаться с ним, а любой из нас в достаточной степени знает психологию, чтобы догадываться: своя ахиллесова пята имеется у каждого человека. И он спланировал нападение на Фогарти с учетом индивидуальной особенности нашего санитара. А именно – его склонности к театральным эффектам, стремлении попасть в шоу-бизнес.

Я бросил беглый взгляд на часы, но доктор Ленц явно не считал фактор времени хоть сколько-нибудь важным.

– Миссис Фогарти сообщила нам, – продолжал он, – что в вечер гибели муж объявил ей о своем намерении покинуть службу в лечебнице и попробовать себя в мире развлечений. Поначалу я отнес возникновение этой достаточно нелепой амбиции у простого санитара за счет вашего присутствия у нас, мистер Дулут. Теперь же понимаю, что свою роль в гораздо большей степени сыграл тот самый подрывной элемент, о котором я упоминал в разговоре с вами. Именно он подтолкнул Фогарти принять окончательное решение в тот самый роковой вечер. В ту субботу убийца в полной мере воспользовался ахиллесовой пятой своей жертвы.

Директор повернулся ко мне:

– Теперь вы понимаете, о чем речь, мистер Дулут? Вы же человек театра. Подумайте, как бы вы поступили, если бы задумали убить Фогарти. Вы бы непременно догадались сыграть на его тщеславии, не так ли? Вы могли бы, например, предложить ему обучиться сложному трюку, владение которым намного увеличило бы его шансы попасть на подмостки театра или на цирковую арену. А в этой книге как раз описывается достаточно распространенный в прошлом фокус со смирительной рубашкой. Артист позволяет надеть ее на себя, а потом на глазах у восторженной публики чудесным образом, словно по волшебству, избавляется от нее.

– То есть вы хотите сказать, – взволнованно подхватил Геддес, – что убийца пообещал научить Фогарти этому трюку, обездвижил его, а потом затянул на шее веревку?

– Совершенно верно, – с важным видом кивнул Ленц, – но только все обстояло, думаю, несколько сложнее. Фогарти был по-своему тоже не так глуп. Я, например, не верю, что он позволил надеть на себя смирительную рубашку, не заставив сначала убийцу самому продемонстрировать ему этот трюк. И, по моему мнению, произошло следующее. Злоумышленник отправился вместе с Фогарти в кабинет физиотерапии, где показал санитару этот фокус сам. А затем…

– Но ведь он должен был обладать ловкостью Гудини, чтобы проделать такое! – воскликнул я.

– Вовсе нет, – сказал доктор, глядя на меня почти с сожалением. – Из этой книги явствует, насколько фокус на самом деле прост. Его может выполнить любой, зная маленький секрет, – он взял карандаш и принялся выстукивать дробь по краю стола. – Чтобы окончательно убедить вас, я могу даже попытаться исполнить этот номер сам. Вам, вероятно, понравится демонстрация чуда в моем исполнении? Известный психиатр в роли фокусника!

И он посмотрел на нас с почти озорной улыбкой. Мы с Геддесом в один голос подтвердили свой интерес к подобному эксперименту.

– Что ж, очень хорошо, – пробормотал директор. – Так и быть, изображу для вас факира.

Он нажал на кнопку звонка, а потом отправил явившегося на зов Уоррена за единственной оставшейся в этом заведении смирительной рубашкой. Через несколько минут санитар вернулся и не без мрачного изумления подал начальнику столь странный даже для него предмет.

– Спасибо, Уоррен, – сказал Ленц с благодушной улыбкой. – Да, между прочим, мистер Дулут и мистер Геддес располагают информацией, которой хотели бы поделиться с полицейскими. Не могли бы вы попросить капитана Грина ненадолго прервать работу в лаборатории и прийти сюда. – Он снова обратился ко мне: – Кроме того, представляется полезным пригласить всех моих сотрудников, кто может на время оставить рабочие места. Так, на всякий случай. Если вдруг возникнут непредвиденные затруднения и потребуется их помощь.

– Пусть приходят! – с готовностью воскликнул я. – Мы охотно продолжим беседу в присутствии всех медиков вашей лечебницы. Получится что-то вроде научного консилиума.

– Очень хорошо. Уоррен, попросите, пожалуйста, мисс Браш, миссис Фогарти, доктора Морено и этого нового санитара Кларка тоже зайти ко мне. А доктору Стивенсу передайте мое поручение присмотреть какое-то время за пациентами мужского отделения.