Впрочем, я всё же сунул корявую дубинку в кошель. Так и не смог расшифровать внутренние ощущения: земледелец тужился, но подсказать не мог. Вздохнув, я пошёл к своим.

***

Беседка тоже пока была разбита, хотя её уже вытащили из траншеи. Разобрали на брусья, доски, секции.

Ругань было слышно издалека: Дафна надрывалась, отчитывая пару гоблинов. Те в таких же оранжевых жилетах стояли, облокотившись о кувалду и лопату, и с очень равнодушным видом слушали дриаду.

— Сад Баттонскилла — очень важное место. Здесь ученики тренируют свои магические способности, здесь выращивается большинство растений для магических зелий… — пыталась втолковать Дафна.

— Понятно, на.

— Место, на.

— А вы только дрыхнете здесь целыми днями, гоблины!

— Устали, на! Совсем хана.

— На кухне работы до хрена!

Блонди с Биби ждали чуть поодаль и сразу помахали мне. Едва я подошёл, как Дафна Дубыня устало махнула на работяг:

— Если до вечера не справитесь, я отряжу вас в оранжерею.

Гоблины сразу округлили глаза.

— Не надо, на!

— Там гоблинов это… на.

Но дриада уже подошла к нам:

— Здравствуйте, люди.

Выслушав нашу просьбу насчёт ногтей, Дафна с интересом глянула на меня. И сказала совсем другое:

— Сын Гончей, я не знаю ответ на твой вопрос.

Я округлил глаза.

— Эээ… то есть… но откуда вы их взяли тогда? — я показал коробочку.

— Зёрна есть, ответа нет, — улыбнулась Дафна.

— Это нечестно, — вырвалось у меня.

Дриада вздохнула, потом всё же дала нам свиток для перемещения через портал. Правда, протянула она его Блонди.

— Наша старшая дриада может подсказать тебе, Гончар.

Тут же послышался топот шагов: Боря с Лекарем спешили к нам, весело махая рукой. Точнее, Бобр махал, а позади его Толя хмуро наблюдал за этим весёлым процессом.

***

Портал магического леса выглядел, как небольшая, заросшая зелёной травкой, полянка. Ровным кругом по краям поляны росли тысячелетние дубы, и через их плотные кроны не пробивался солнечный свет.

Но света здесь и так было достаточно — из травы то и дело взлетали светлячки, они маленькими огоньками парили вокруг, придавая этому месту поистине магическую атмосферу.

Но если что-то идёт не так, то можно найти в этом и хорошее. Как в нашем случае: мы поняли о косяке сразу.

Потому что после перемещения через портал мне не дали насладиться красотой: в мою шею уткнулось что-то острое. А потом ещё и ещё…

Вокруг стояло несколько дриад, и они, протянув деревянные копья, сделанные будто из живой ветви, угрожали мне.

— Э, братва, — выдал позади Бобр, вытягивая булаву из кошеля, но в него упёрлось сразу несколько десятков древесных наконечников.

Остальным не угрожали, и я сразу прошептал:

— Боря, убери…

— Но братан!

Я рискнул махнуть рукой, ведь лица дриад были очень серьёзными. К счастью, Бобр понял, и кинул булаву обратно, в кошель. Хотя по его лицу было видно, как же он хотел помахаться со своей обновкой. А то кроме манекенов, никто больше не заценил огромные шипы.

От Бори сразу же отвели копья.

— Мы пришли за ногтями, — Блонди старалась говорить ровно, её тоже покорёжило, что меня окружили.

— Проходи, дочь Венеры, — из-за дуба выступила ещё одна дриада, и гостеприимно показала в лес, — И вы, дети Баттонскилла.

Моя группа сделала шаг, а потом замерла. Бобр с сомнением смотрел на меня, и всё же спросил:

— А с ним что? Чего вы его держите?

— Сын Чекана и Гончей в лес не пройдёт, — упрямо сказала одна из дриад, держащих передо мной копьё.

На её шевелюре было много оранжевых и жёлтых цветов, а к правому уху даже спускался небольшой подсолнух.

Я бы даже назвал её рыжей. Или солнечной.

Вот только лицо у неё было не под стать.

— Но ведь… — вырвалось у меня, — Дафна сама давала мне квест сюда, в ваш лес.

— Дубыня давно позволяет себе вольности, — недовольно бросила дриада с подсолнухом, — Жизнь с магами омрачила её разум, лишила рассудка.

— Дубыне надо бы подольше времени проводить с сёстрами, чтобы вернуть истинное понимание природы, — подхватили остальные.

— Остальные могут пройти, а ты нет, — прозвучал вердикт.

Я стиснул зубы. Вот так нахрапом эту проблему не решить, и надо бы подумать.

— Золото достану? — спросил я, и осторожно протянул руку в кошель, чтобы потом передать Блонди пару монеток.

— Мы с тобой, братан, — упрямо сказал Боря.

— Не бойся, сын Дубогрыза, в лесу дриад не прольётся кровь.

Я чувствовал, что сейчас мы будем разговаривать с этими травоголовыми, и речь пойдёт о моих родителях. А это личное…

Поэтому я покачал головой, делая знак Бобру, чтобы он шёл с остальными. Потом я расскажу своим о разговоре, но сейчас хотел услышать сам.

Когда моя группа удалилась в дебри, воцарилась тишина. Несколько дриад вокруг застыли, словно они и вправду были деревьями. Только лесной сквозняк шевелил травинки на их шевелюрах, играл с лепестками цветов.

— Мне надо поговорить со старшей.

Ноль реакции. И вправду будто растения.

— Чекан же помог вам, — не унимался я.

— Молчи, — копьецо надавило ещё сильнее.

Ага, теперь есть реакция. Я сглотнул, потом стал лихорадочно думать. Надо бы врубить дипломатию.

Блин, с Дафной Дубыней у меня всё так ровно было. А тут…

— Я со всеми говорил, — проворчал я, — С гномами.

Дриады молчали, обдумывая, потом рыже-жёлтая сказала:

— Гномы — это не все.

— Но они тоже ваши… ну, эти, магические.

— Разве тебе разрешали говорить? — недовольно произнесла ещё одна, с ворохом синих листьев на шевелюре.

Эта, значит, будет сине-зелёная.

Я упрямо замолчал. Так продолжалась минута, две, три…

— И что сказали гномы? — вдруг спросила жёлто-рыжая.

— Гелия! — возмутилась сине-зелёная, — Это дурная кровь, не разговаривай с ним.

И опять дриады замолчали. Я осторожно поднял руку, чтоб почесать затылок. Посмотрел наверх.

— Хорошо, — зло бросила сине-зелёная, — Так что сказали твои гномы?

Та, которую она назвала Гелией, возмущённо повернулась к соседке, и я ойкнул: копьё сильно надавило.