— Да? Тем лучше для тебя. Кроме того, никакой личной жизни. Тоже отвлекает. Никаких там романов на съемочной площадке, страстей и рыданий. Узнаю — выгоню. Не посмотрю ни на что. Все должно быть посвящено работе. Ясно?

— Да.

— Это пока наш предварительный разговор. Иди. Если понадобишься, я тебя вызову.

Лариса довольно быстро разобралась в Васине. Это был самовлюбленный франт и позер. Отчаянный карьерист, которого больше всего на свете волновали престиж и успех. Все остальное он выбрасывал за борт. Как ненужный балласт. У него была большая семья. Жена и трое детей. Жена, красивая блондинка, полностью растворилась в муже. И стала его бессловесной тенью. Все в жизни Васина было направлено на поддержание собственного имиджа, на то, чтобы завоевывать первые позиции в кинематографе. Рулить и командовать. Ларисе он казался бездушным роботом. Поэтому она очень удивилась, когда через неделю Васин позвонил ей и пригласил в ресторан. За рестораном последовало интимное свидание в роскошной квартире на Фрунзенской набережной. Секс с Васиным был механическим и бездушным. У Ларисы было такое чувство, что она переспала с манекеном. После того как все закончилось, Васин прошел в ванную и застрял там на полчаса. Потом он вышел и бросил Ларисе, что они уезжают. Она оделась за пять минут, и они спешно покинули «гнездышко любви». Васин подбросил ее до ближайшего метро и, кивнув на прощание, отъехал. За одним свиданием последовало другое, потом третье. Но потом Васин потерял к ней интерес. Он насытил свое мужское «альтер-эго» и на этом успокоился. Он словно поставил на Ларисе свое «клеймо» и отпустил ее. Но она была этому только рада. И с облегчением подумала: «Слава богу, что все закончилось!»

На студии царила приподнятая атмосфера. Все жили ожиданием будущих съемок, которые должны были начаться в августе. А в сентябре планировался выход на экраны первых серий. Оставался месяц до съемок. Стояла хорошая погода, и Васин предложил всем поехать в Серебряный бор. На яхте. Там он планировал устроить грандиозный пикник. В своем стиле: с помпой и размахом. К пикнику стали готовиться за несколько дней. Обсуждалась программа мероприятия. Вся организационная часть легла на Надежду Анисину, ответственную за кастинг, и на Дениса. Анисина, серьезная девушка с прекрасной фигурой и сдержанными манерами, нравилась Ларисе, которая всегда сторонилась развязных людей. В процессе кастинга им удалось найти общий язык. Близкими подругами они не стали, но общались друг с другом охотно и с удовольствием.

Наконец наступил день Великого Пикника, как иронично называла его Анисина. В этот день Лариса проснулась рано, быстро собралась и вдруг подумала, что давно не звонила матери. Примерно полгода. Позвоню сразу, как вернусь, решила Лариса. Но почему-то помимо ее воли рука потянулась к телефону. Она набрала номер. Пошли протяжные гудки. Один, второй, третий… Трубку сняли, и Лариса услышала глухой материнский голос.

— Мам! Это я, Лариса!

— Лариса? — удивились на том конце. — Но тебя же нет.

— Как — нет? Я здесь. Звоню тебе!

— Это не Лариса, — ив трубке раздались частые гудки.

Лариса сидела, прижав трубку к груди, и слышала, как отчаянно бьется ее сердце. «Что за ерунда? Может, я не туда попала? Нет, это был голос матери! Я не могла ошибиться. Перезвонить? Или потом, когда вернусь?»

Много позже Лариса вспоминала этот тревожный сигнал, предупреждающий ее о будущей катастрофе. Но тогда она не придала этому никакого значения.

На яхте было шумно и весело. К Ларисе клеился заместитель Васина — Игорь Семенов, бодрый толстячок, постоянно всех смешивший и вплескивающий руками по поводу и без повода. Правда, это была одна видимость. Хватка у него была железная, и финансовыми вопросами студии он ведал не хуже какого-нибудь воротилы с Уолл-стрит. Он знал, что «служебный роман» Васина и Ларисы подошел к концу, и хотел занять вакантное место. Лариса вежливо давала ему отпор.

Когда они пристали к берегу, Лариса, сходя на землю, поскользнулась и чуть не упала. Она подумала, что это еще один плохой знак. Первый — утренний разговор с матерью… «С каких это пор я стала верить в приметы? Надо выкинуть все из головы. Ну, что может случиться в такой приятный солнечный день? Впереди потрясающая работа, новая жизнь…»

Незаметно все разбрелись кто куда. Ненадолго. Потом надо было приступать к Великому Пикнику. Лариса решила отойти в сторонку и собраться с мыслями. Ей не нравилась развязность Семенова. Она не хотела наживать в его лице врага, но и ложиться под него не собиралась… Лариса углубилась в прибрежный лесок…

Много раз потом Лариса прокручивала в голове события, которые случились во время пикника. Как видеокассету. Замедляя в одном месте и убыстряя в другом. Пока не приказала себе остановиться. Толку в этом никакого не было. Потому что все уже произошло. И изменить прошлое она была не в силах.

Лариса провела языком по прересохшим губам. Когда ее привезли сюда, в эту турецкую лавчонку, она подумала, что лучше — умереть. Как она оказалась здесь, она не помнила — хоть убей. Она помнила только, как на нее напали в лесу. И сделали укол. Потом она провалилась в беспамятство. И очнулась только на чужой квартире. Наедине с молодым человеком, которого она раньше никогда не видела. Его челюсть двигалась взад-вперед, как у Щелкунчика. Он говорил кратко и отрывисто. И каждое высказывание подкреплял энергичным жестом, рассекая воздух ладонью. Он сказал, что отныне она — Валентина Дергачева и ей предстоит лететь в Стамбул. «Зачем?» — прошептала Лариса. Ее голова раскалывалась на тысячи частей. «Работать». — «Кем?» — «Это решится на месте», — услышала она в ответ. «Да?..» — Мысли ее путались. Она попыталась сконцентрироваться. Но — не получалось. В голове вертелись какие-то обрывки: вот она улыбается перед зеркалом и видит в нем свое отражение, вот высокая красивая девушка с распущенными по плечам волосами поворачивает ее голову вправо и, отойдя от нее, прищуривается. «Кто она? — задала себе вопрос Лариса. — Такое знакомое лицо…» — «Ты все поняла?» — задал ей вопрос мужчина. Она слабо кивнула головой. И снова провалилась в небытие.

Перелет в Стамбул она помнила как в тумане. Кажется, ее вели под руки. У нее было странное состояние. С одной стороны, она ощущала себя, свое тело. С другой — двигалась и говорила как заведенная, словно повторяя чужие слова и мысли. Позже, размышляя над этим, она пришла к выводу, что ее накачали каким-то наркотиком или веществом, отбившим мозги и память. Сохранив ей при этом физическую дееспособность.

Полностью она пришла в себя только в пыльной лавчонке. Память возвращалась к ней медленно, постепенно. В течение нескольких недель. Вначале проступили слабые очертания, как на контурных картах. Потом жизнь начала приобретать те краски и звуки, которыми она когда-то была наполнена. Она оживала в Ларисе как река, которая внезапно обмелела в период засухи, а сейчас, в сезон дождей, вновь стала полноводным бурлящим потоком. Вокруг Ларисы сновали незнакомые люди, слышалась чужая гортанная речь.

Лариса жила в маленькой комнате с двумя узкими окнами наверху. Обстановка была спартанской. Кровать со скрипящими пружинами, маленький дощатый столик размером с табуретку и два рассохшихся стула. Одета она была в длинное черное платье и стоптанные черные туфли.