Я неоднократно подмечал, что когда ты собираешься кому-нибудь написать или вдруг случайно вспоминаешь человека, то он каким-то образом вдруг сам тебе звонит или пишет. Как и все немного помешанные на статистике люди, я даже считал количество таких совпадений. Например, за прошлый год у меня их получилось больше тридцати из пятидесяти. То есть больше тридцати раз кто-то словно читал мои мысли – Никса, или Кристини, или кто-то из коллег, а один раз мне так позвонил даже мой научный руководитель.

Наука не подтверждает факт передачи мыслей на расстояние. Учёные предпочитают объяснять подобные совпадения либо склонностью нашего мозга выискивать закономерности там, где их нет, либо случайной синхронизацией планов у разных людей.

Вероятность того, что два человека вдруг захотят связаться в один и тот же момент (в особенности если они ещё и заранее договаривались), не так уж и мала, поэтому наука считает, что тут нечему удивляться.

Некоторые совсем смелые ученые считают, что одни люди в ходе общения бессознательно контролируют других, частично синхронизируя работу структур, отсчитывающих в мозге время. Такое программирование позволяет действовать более слаженно. Программа включается синхронно в нужный момент, и люди одновременно вспоминают, что собирались связаться друг с другом. Но я всё-таки придерживаюсь мнения, что это не совсем так.

У меня есть своя теория – совершенно безумная, как бы сказал профессор Нордман, категорически антинаучная. Вполне возможно, что в мозге есть приёмники пусть даже слабых электромагнитных полей. Эти приёмники и регистрируют какие-то наши мысли. Их-то так долго я и искал, но пока безрезультатно. Вообще они точно должны быть! Уж больно много «случайных» совпадений!

Коммуникатор продолжает надрываться писклявой мелодией, пока я, наконец, не отвечаю.

– Трэй, я уже иду к лифту, через минуту буду у тебя, – дыхание Кристини учащённое, а голос звучит так, словно это она, а не я целый вечер училась уворачиваться от линейного оружия.

– Ага, хорошо. Иду к лифту.

Когда мы встречаемся с Кристини, я замечаю, что из её лица будто выкачали всю кровь. Настолько бледной я ещё никогда её не видел. Она кидается на меня и обнимает. Мне хочется её оттолкнуть. Я с ужасом осознаю, когда я смотрю на нее, в груди лишь пустота. Во мне нет ни единого намёка на чувства к Кристини. Слава моим лобным долям, которые тормозят желание отодвинуть ее от себя. Кора лобных долей мозга помогает мне направить движение рук в нужном направлении и даже погладить Кристини по спине. Но тут же в работу включаются височные доли и амигдала, ответственные за стыд, и мне становится неловко перед проходящим мимо меня сотрудником из соседней лаборатории. Хорошо, что нашим отделом заведует Пош, который в курсе наших «отношений» с Кристини.

– Я сперва думала, что уже не получится встретиться, – начинает она, когда мы входим в лифт. – Но потом они ушли.

Мы встаём буквой «Т»: она лицом к дверям, я у стены. Смотрю на нее сбоку – в профиль особенно заметно, как она выпячивает нижнюю губу.

– Кто? – я лицемерно натягиваю маску недоумения, хотя прекрасно понимаю, о ком идёт речь. Откуда у меня взялся этот актёрский талант? Раньше я не позволял себе так врать.

– Полицейские, – злобно цедит Кристини с обидой в голосе. Кажется, что она вот-вот заплачет.

– Что случилось? – продолжаю я в том же духе.

– Да вломились в кабинет эти кабаны, и давай там всё описывать, какие-то сканеры притащили, потом вопросы задавали о том, кто имел доступ к ключам от лабораторий, кто не имел.

Мне хочется улыбнуться, когда она произносит слово «кабаны». Уж в чем – в чём, а в умении навешивать животные клички на людей Кристини нет равных.

– И что они хотели?

– Если бы я знала! Ещё один идиот спросил меня, что я делала в одиннадцать часов вечера какого-то там июня… Сейчас не вспомню дату.

– И что ты ответила? – спрашиваю я, глядя на неё сбоку.

– Что пила водку и распевала гимн Аридафии у себя в гостиной.

– Ты серьёзно? – я улыбаюсь.

– Нет! – она почти вскрикивает, когда мы выходим из лифта. – Сказала, что была дома у мамы. Пусть попробуют там потягаются с ней, – произносит она с ядовитой ухмылкой.

Кажется, я придал ей немного бодрости.

– А сейчас где они? – осторожно осведомляюсь я.

– Вроде свалили. Я подождала несколько минут после того, как они ушли, и к тебе. Сейчас всё равно в моём кабинете ничего нет, кроме стола и двух стульев. Не думаю, что кто-то будет против, если даже ты зайдёшь. Мы же ведь с тобой не какие-то там террористы или грабители, правда же? – она смотрит мне в глаза, ища поддержки.

В моём мозге происходит биохимический взрыв. Молекулы хаотично гоняют импульсы по разным его участкам. Мысли сбиваются в кучу, потом словно рассеиваются, но несколько из них высвечиваются самыми яркими образами. Кристини ошибается – я как раз и есть тот самый грабитель. Это по моей вине она сейчас вынуждена страдать. Я в очередной раз обманываю себя, надеясь, что цель оправдывает средства.

– Конечно, – произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально небрежно.

– Да и чёрт с ними. Я ничего такого не делала. Забудем про этих идиотов. Давай я принесу нам что-нибудь из общей комнаты, а ты пока иди ко мне в кабинет.

Я согласно поворачиваю налево, а Кристини направляется в противоположную сторону. Мне хочется сказать, что это плохая идея – идти в её кабинет. Я даже не успеваю додумать эту мысль, как вижу, что из двери в конце коридора слева выходят шесть человек в форме. В голове быстро всплывают слова Тода: «Пока лучше избегать встреч с полицией и службой безопасности».

Идущие впереди что-то обсуждают. Я медленно двигаюсь им навстречу, прокручивая в голове различные варианты действий. Спокойно пройти мимо или спрятаться? Вижу справа, дальше по коридору, чуть приоткрытую дверь. Решаюсь всё-таки нырнуть внутрь. В просторном помещении на окнах плотные прямоугольники тканевых жалюзи. Вокруг мельтешат ослепительно-яркие зелёные пятна света. Когда я привыкаю к освещению, и мой мозг в состоянии распознать увиденное, по спине пробегает холодок страха.

Передо мной несколько больших прозрачных аквариумов с зеленоватыми биологическими объектами. Слева, в самом крупном, мечется не то растение, не то животное. Три буро-зелёных бутона бьются в стенку аквариума. Как зачарованный, я подхожу ближе, но тут же отскакиваю, когда один из бутонов раскрывается в пятиконечную звезду с жёлтой пастью внутри. Тонкие полупрозрачные зубы, напоминающие рыбьи косточки, скрипят по стеклу. Предполагаю, что это какое-то хищное растение, которое способно реагировать на движение. Такая пасть вполне могла бы заглотить всю мою голову или руку целиком. Когда отростки звезды вновь собираются вместе, по стеклу стекает желтоватая слизь.

Меня начинает слегка мутить. «Какого чёрта здесь происходит? Зачем они выращивают такое?!» Два бутона врезаются в верхнюю крышку аквариума, чуть сдвигая её в сторону. Теперь там есть щель между крышкой аквариума и стенкой. До моего носа доносится запах гнили. «Что у них вместо мускулатуры? Как растение может так быстро передвигаться?» – в ужасе думаю я.