Обожаемый ещё не знал этой особенности Элюни и не так её понял. Переведя взгляд с экрана автомата на лицо девушки и заметив на нем вроде бы требовательное выражение, он поспешно проговорил:

— Как жаль, что у меня так мало времени.

Поскольку Элюня не отреагировала, Стефан добавил:

— Боюсь, нам не удастся встретиться несколько дней. Надеялся увидеть тебя вчера, но ты не пришла.

Элюня на редкость быстро растормозилась, в конце концов, не такой уж неожиданностью было появление обольстителя, ведь она надеялась его увидеть. Только было бы лучше, подойди он к ней не так внезапно. Теперь пришлось оправдываться.

— Ах, вчера мне пришлось пережить такое, такое… Послушай, неужели мы можем встречаться только в казино?

И сама пришла в ужас от собственной смелости.

Стефан Барнич понял, куда гнёт девушка, и решил не дать ей договорить до конца.

— Лично мне кажется, мы встречаемся не только в казино, — иронически заметил он. — Возможно, мне это снится, но очень уж сны живые. И восхитительные. Жаль, тут все автоматы заняты, пойду к рулетке, больше ничего не остаётся. Тут у меня на сегодня назначена встреча…

И ушёл так же внезапно, как и появился. Элюня, ошарашенная, осталась сидеть в оцепенении, не в состоянии даже нажать на кнопку автомата.

Шея совсем одеревенела, девушка тряхнула головой и пришла наконец в себя. Не глядя, ткнула в какую-то клавишу, получила фулл, ткнула второй раз, удвоила, рассеянно ткнула ещё раз в удвоение, и опять вышло. Азарт всегда положительно сказывался на Элюне, вот и теперь помог, она увлеклась и одним махом вдруг отыгралась за весь вечер. Интуитивно перебросила все на кредит и этим ограничилась.

Подумала: все-таки что-то в этом есть. Как все игроки на свете, Элюня была суеверной. Не до такой степени, чтобы верить в чёрных кошек, перебегающих дорогу, в пятницы, приходящиеся на тринадцатое число, встреченных монахинь, трубочистов или баб с пустыми вёдрами, не говоря уже о том, что в городах бабы перестали ходить по улицам с вёдрами.

Не пугало её, если случалось пройти под прислонённой лестницей. Но игра — это было совсем другое. Как правило, она начинала выигрывать с приходом Стефана, ведь не случайно же. Или везёт в любви, или везёт в игре, одно из двух. Ни разу не доводилось слышать другое — если везёт в одном, то уж и в другом повезёт, увы. Тогда какой вывод?

Хоть и корова, идиоткой она не была, не думала, что один поцелуй связывает людей до конца жизни, до гробовой доски. Впрочем, такому положению вещей Элюня вряд ли бы обрадовалась, ибо, когда ей было четырнадцать лет, её неожиданно поцеловал брат подруги, отвратительный прыщавый юнец, она потом целый день оттирала щеку. Не хватало за такого идти замуж, лучше уж сразу в могилу. Так что две ночи с суперменом ещё ни о чем не говорили, мог расценить их как обычное, рядовое, ни к чему не обязывающее приключение.

Как только он появляется, она выигрывает… Что же, выбить из головы всякую мысль о любви?

Ну ладно, он её не любит, только лишь пользуется сексуально. Такое часто бывает. И что, время от времени, когда ему приспичит, подчиниться, удовлетворить, а потом опять ждать, до следующего раза, как рабыня в гареме? А с кем он спит в остальных случаях? Допустим, ни с кем, допустим, она у него одна такая, он пользуется ею редко и нерегулярно, пусть! Но по крайней мере она должна об этом знать! Она может быть ему верна до омерзения, может смиренно ждать, когда господин снизойдёт к ней, может отставить всех остальных мужчин, но пускай он хотя бы по-человечески объяснится!

Такие мысли проносились в голове Элюни, в то время как она не переставая нажимала клавиши автомата и все увеличивала выигрыш. Будь она на двадцать лет старше, имей уже взрослых детей, возможно, азарт в ней переборол бы страсть к мужчине, но ей было всего двадцать пять, и она не рассталась с надеждами завести семью, а странное поведение Стефана, который то одарял её страстными ласками, то обдавал ледяным равнодушием, могло молодую и в меру темпераментную женщину легко довести до полного нервного истощения. Здоровый инстинкт протестовал.

И Элюня решила все выяснить немедленно.

Оглянулась — Стефана за самой дорогой рулеткой уже не было. Девушка слезла со стула и отправилась на поиски. Стефан играл за другим рулеточным столом, подешевле, по десять злотых, то проигрывал, то выигрывал. Элюне вдруг пришло в голову интересное соображение: раз она в его присутствии выигрывает, с ним должно быть то же самое. Подойдя вплотную к Стефану, почти касаясь его спины, от чего по всем её членам пробежал упоительный трепет, Элюня глянула на рулетку, почувствовала в себе какую-то неведомую силу и, подчиняясь ей, прошептала любимому на ухо:

— Двадцать три. Двадцать три. Двадцать три.

Барнич дёрнулся было, но не обернулся, посомневался и вдруг бросил на подсказанную цифру максимальную ставку и ещё в последнюю секунду успел поставить на красное какую-то чудовищную сумму.

Двадцать три вышло. Красное, понятно, тоже.

Стефан и Элюня ни словом не отметили это событие. Он лишь повернул голову, с улыбкой взглянул на девушку, и у неё голова пошла кругом.

Барнич, напротив, сохранял полнейшее хладнокровие и трезвый рассудок. Ясно, девушка из тонких, одарённых натур, обладает даром ясновидения и очень хороша собой. Однако для его жизненных целей она никак не подходила, слишком много с ней было бы хлопот, а главное, её отличало нечто такое, возможно, чистота и порядочность, что преодолеть было не в человеческих силах. А тратить силы на посторонние вещи Стефан Барнич не собирался. И вообще он предпочитал худосочных брюнеток с огненным темпераментом и сексуальной изощрённостью. Нет у него ни времени, ни желания заниматься воспитанием невинных и стыдливых паненок…

— А сейчас уходи отсюда, — вполголоса сказал он ей. — Чудо случается лишь раз…

* * *

Время от времени приходилось закупать продукты. Элюня делала это в большом магазине Билли на Мокотове, недалеко от дома. Загружала багажник запасом на целую неделю и отправлялась дальше, по делам. Зимние холода способствовали сохранности скоропортящихся продуктов.

Вот и на следующий день после памятной встречи с суперменом Элюня поехала по делам, решив по дороге запастись продовольствием. Оставила машину у магазина, взяла у входа магазинную тележку, закупила что надо и, когда по выходе из магазина перекладывала покупки в свой багажник, вдруг увидела Казика.

Похоже, он делал то же самое, что Элюня, потому что в этот момент взял злотувку, оставленную в залог за тележку, и направился к машине, припаркованной с самого края. Спокойно открыл дверцу, сел и уехал.

Будь на месте Элюни Иола, наверняка бросилась бы к Казику и установила личность, чтобы раз навсегда решить вопрос — Казик это или действительно двойник. Успела бы пять раз, сомнительная личность не торопилась.

Но это Иола, для Элюни же такие подвиги были немыслимы. Всего каких-нибудь минут сорок назад она разговаривала с Казиком по телефону, он звонил из Осло, из аэропорта, перед отлётом в Копенгаген. В Варшаву он намерен вернуться послезавтра. За сорок минут никакие достижения современной цивилизации не позволили бы ему переместиться из Осло в Варшаву, разве что помогла какая-то сверхъестественная сила. Поэтому при виде Казика в варшавском Мокотове Элюня совершенно закономерно замерла столбом и даже не шевельнулась, когда Казик преспокойно покидал стоянку перед Билли.