– Мне нужен пропуск в главе, – говорю я больше себе, чем ему.

Он идет на шаг позади:

– Не понимаю.

Его голос звучит подавленно и потрясенно. Он хватает меня за руку, чтобы спросить о чем-то, но я отталкиваю его и поворачиваюсь к нему лицом. Не хочу, чтобы он спрашивал, как я себя чувствую, потому что не имею об этом понятия. Я испытываю всю гамму чувств, причем о существовании некоторых я раньше и знать не знала. Во мне нарастают ярость, страх, печаль и недоверие, и я хочу, чтобы это прекратилось. Хочу избавиться от всех теперешних ощущений, поэтому я сжимаю в ладонях его лицо и впиваюсь в его губы. Целую поспешно и яростно, ожидая ответа, но он не отвечает на поцелуй. Он отказывается помочь мне избавиться от боли, поэтому гнев берет верх и я наотмашь бью его по лицу.

Он даже не вздрагивает, и это еще больше выводит меня из себя. Я хочу, чтобы ему было так же больно, как и мне. Пусть знает, что сделали со мной его слова. Я снова бью, и он не уклоняется. Тогда я принимаюсь пихать его в грудь, пытаясь вернуть всю боль, которой он затопил мою душу. Я сжимаю кулаки и колочу его по груди, но это не действует, и я начинаю визжать и вырываться из его объятий. Он разворачивает меня и прижимает к себе спиной, а наши руки стиснуты в замок на моем животе.

– Дыши, – шепчет он на ухо. – Успокойся, Скай. Я знаю, ты шокирована и напугана, но я с тобой. Я здесь. Просто дыши.

Его голос отлично успокаивает, я закрываю глаза и вслушиваюсь. Холдер изображает усиленное дыхание, заставляя меня делать глубокие вдохи вслед за ним, и его грудь движется в такт с моей. Мы дышим медленно и в полную силу. Когда я перестаю брыкаться в его руках, он медленно снова разворачивает меня и притягивает к груди.

– Я не хотел тебя расстраивать, – шепчет он, бережно держа мою голову. – Потому и молчал.

Тут до меня доходит, что я даже не реву. Я не плакала с того момента, как с его уст слетели слова правды, и изо всех сил стараюсь сдержать подступающие слезы. Они не помогут, только ослабят.

Я кладу ладони ему на грудь и слегка отталкиваю. Когда он обнимает и утешает меня, я чувствую себя более уязвимой для слез. Мне не нужно ничье участие. Мне надо научиться полагаться на себя, потому что я могу доверять лишь себе, хотя уже сомневаюсь даже в собственной надежности. Все, что я знала, оказалось ложью. Не знаю, кто за этим стоит и кто знает правду, но во мне не осталось ни капли веры. Ни Холдеру, ни Карен… ни даже себе.

Я отступаю от него и заглядываю ему в глаза.

– А собирался ли ты вообще говорить, кто я такая? – спрашиваю я, негодуя. – А вдруг я бы так и не вспомнила? Сказал бы хоть когда-нибудь? Ты, наверное, боялся, что я брошу тебя и тебе не представится случай меня трахнуть? Ты поэтому постоянно лгал?

По глазам видно, что мои слова задели его.

– Нет. Дело не в этом. Я молчал, потому что боялся последствий. Если я сообщу об этом, тебя заберут у Карен. Вполне вероятно, что ее арестуют, а тебя отправят до восемнадцатилетия к отцу. Тебе это нужно? Ты любишь Карен и счастлива. Не хочу усложнять тебе жизнь.

Посмеиваясь, я качаю головой. Его доводы лишены смысла.

– Во-первых, – возражаю я, – Карен не тронут, потому что она ничего об этом не знает. Я уверена. Во-вторых, мне уже исполнилось восемнадцать в сентябре. Смущай тебя мой возраст, ты бы уже все выложил.

Он потирает затылок и смотрит под ноги. Мне не нравится его нервозность. Похоже, исповедь еще не окончена.

– Скай, мне еще много надо тебе объяснить. – Он опять поднимает на меня взгляд. – Твой день рождения не в сентябре, а седьмого мая. Восемнадцать тебе исполнится через полгода. А Карен? – Он делает шаг и берет меня за руки. – Она должна знать, Скай. Должна. Подумай об этом. Кто еще мог это сделать?

Я моментально вырываюсь и отступаю. Понятно, как он мучился с этой тайной. По его глазам видно, как он страдает от надобности рассказывать. Но он позволил себе сомневаться в моей личности с момента знакомства, и мое сочувствие улетучивается, ибо он намекает, что в это дело замешана моя мать.

– Отвези меня домой, – требую я. – Я больше ничего не хочу слышать, никаких откровений.

Он снова пытается придержать меня, но я бью его по рукам.

– ОТВЕЗИ МЕНЯ ДОМОЙ! – кричу.

Я направляюсь к машине. Я услышала достаточно. Мне нужна моя мама. Мне необходимо увидеть ее, обнять и увериться, что я не одинока, потому что сейчас я себя чувствую совершенно потерянной.

Я дохожу до забора раньше Холдера и пытаюсь подтянуться, но не могу. Руки ослабли и дрожат. Я продолжаю попытки, когда он проворно подходит сзади и подталкивает. Я спрыгиваю с другой стороны и иду к машине.

Он садится, захлопывает дверь, но не заводит двигатель, а упирается взглядом в руль. Я со смешанными чувствами смотрю на его руки, потому что очень хочу, чтобы они обнимали меня. Обнимали и гладили по спине и волосам. Но в то же время я гляжу на них с отвращением, думая об интимных ласках, которыми он меня одаривал, зная, что обманывает. Как мог он быть со мной, зная всю подноготную, и дать мне поверить лжи? Не знаю, прощу ли я его.

– Я понимаю, на тебя многое навалилось, – тихо произносит Холдер. – Я отвезу тебя домой, но завтра нам надо будет поговорить. – Он поворачивается ко мне, его взор непроницаем. – Скай, нельзя говорить об этом с Карен. Понимаешь? Сначала давай сами разберемся.

Я киваю, лишь бы угомонился. Не может же он всерьез рассчитывать, что я промолчу.

Он разворачивается ко мне всем корпусом и наклоняется вперед, кладя руку на мой подголовник:

– Я серьезно, детка. Знаю, ты не веришь, что она способна на нечто подобное, но пока мы не выясним окончательно, тебе следует держать это при себе. Если проговоришься, изменится вся твоя жизнь. Обдумай все хорошенько. Пожалуйста. Обещай, что подождешь до завтра и мы снова поговорим.

Намек пугает меня до глубины души, и я снова киваю.

Несколько мгновений он смотрит на меня, потом медленно отворачивается, заводит машину и выезжает на дорогу. За весь путь до моего дома мы не произносим ни слова. Я уже собираюсь выйти, когда он берет меня за руку.

– Подожди, – просит Холдер. Я жду, но не поворачиваюсь к нему. Одной ногой в машине, другой – на дорожке. Он заправляет мне за ухо прядь волос. – Ночь выдержишь? Все будет хорошо?

Я вздыхаю над наивностью его вопроса.

– Как? – Я откидываюсь на спинку и смотрю на него. – Как может быть хорошо после сегодняшнего?

Не отрывая взгляда, он продолжает гладить меня по волосам:

– Это ужасно… отпускать тебя в таком состоянии. Не хочу оставлять тебя одну. Можно, я вернусь через час?

Я знаю, он просит разрешения залезть в окно и лечь со мной, но сразу мотаю головой.

– Не надо, – срывающимся голосом отвечаю я. – Слишком тяжело сейчас быть с тобой. Мне надо подумать. Увидимся завтра, ладно?