— Куда же делись остальные? Трупы пересчитают.

— Утонули в болоте. Такой поход без потерь не проходит.

— Они прочешут ущелье.

— Значит, нужных людей надо оставить здесь.

— А как на это посмотрит Калюжный? Он их командир. Что мы ему скажем? «Ты этих оставь, а остальных уводи». Дурак догадается, что ему указали путь в капкан. Он не станет расчленять на части отряд, где каждый боец на вес золота. Заманить его в ущелье мы сможем. У него выбора нет. Поверит он мне или нет, значения не имеет. Он поверит, что появился просвет во мраке.

В дверь постучали. В кабинет вошел капитан и доложил:

— Товарищ генерал, прибыл лейтенант Бучма.

— Кто такой? Не знаю. Капитан перешел на шепот.

— Адъютант Хворостовского. По непроверенным данным его приемный сын.

— Малюта Скуратов государя. Слыхал. Пусть зайдет через две минуты.

— Слушаюсь. Капитан вышел.

— Скорее «Око государево», — сказал майор. — Соглядатая подбросили! Это что же получается, Хворостовский нам не доверяет?

— Слишком откровенно. У Хворостовского прихвостней и здесь хватает. Тут что-то не так.

— А если он привез обычные инструкции?

— Я тоже склонен так думать, майор. По мелочам в такую даль своего приемыша Хворостовский посылать не станет. Если инструкции есть, то они не обычные, а секретные.

В кабинет вошел Антон, отдал честь и снял фуражку.

— Каким ветром, лейтенант?

Антон забыл, каким ветром его сюда занесло: перед ним стоял полковник Болинберг, начальник разведки армии. Они не виделись восемь лет. За эти годы из пятнадцатилетнего мальчишки вырос мужчина, да еще с усами, а полковник практически не изменился, только в звании вырос от полковника Абвера до генерала госбезопасности СССР. Антон очень хорошо помнил, как его бабка-ведьма лечила рану немецкого полковника. Он все такой же красивый, интеллигентный, с хитрым прищуром глаз. Людей насквозь видит. Не узнал бы. Не дай Бог!

— Вы что, язык проглотили, лейтенант? Антон смело подошел к столу.

— Не надо сворачивать карту, Геннадий Семеныч, я ее наизусть помню. У меня есть допуск ко всем документам.

Антон нагло врал, но наглость иногда срабатывала. Чем увереннее он будет себя вести, тем убедительнее станет выглядеть.

— Доложите, как полагается.

— Я прибыл сюда с отрядом особого назначения, о котором никто, кроме вас, не должен знать. Включая ваших сотрудников. Даже по телефону об этом говорить запрещено, по этой причине вас не информировали. Связь сегодня не имеет стопроцентной надежности.

¦

— При майоре Юшине вы можете говорить, он ответственный за проведение операции, если мы имеем в виду одно и то же.

— Хорошо. Тогда вы меня поймете без лишних вступлений. Пустите несколько машин с хлебом по дороге на строительный объект. Без охраны. Взгляните на квадрат «13 Б». Он самый удобный для налета. Именно там отряд «Зет» нападет на продовольственную колонну. Вы понимаете, о каком отряде идет речь. Мои люди проследят и сумеют выявить гнездо беглецов.

— С какой целью? Бой в лесу? Вы понимаете, с кем мы имеем дело и каким вооружением обладает так называемый отряд «Зет»? Со дня на день в городе появятся разведчики, мы готовы их встретить. А развязывать языки мы умеем.

— Тогда вся операция потеряет смысл. Если вы отпустите разведчиков, в отряде будут готовы к появлению провокатора, который предложит им надежный и легкий выход из тупика. Эти люди в ловушку не пойдут. Дорогу к свободе им должен предложить такой же зек, как и они, а не вы или я.

— Ни одни зек не знает дороги. Люди, бежавшие из лагеря, даже приблизительно не знают, где они сидели. А уйти из капкана можно только одним путем.

Антон усмехнулся.

— Капкан — это мертвое ущелье? Нет. Туда вы их не заманите. Это же очевидно. В лесу мы бессильны, армии у нас нет, о ЧП в Москву не докладывали, а стало быть, на помощь из центра рассчитывать не приходится. Мы можем разбить отряд на выходе из ущелья. Что бы вы ни предлагали командирам отряда «Зет» через лазутчиков, любое ваше предложение будет рассматриваться как попытка выманить людей в чистое поле.

— Выкладывайте свой план.

— Сначала вопрос. Какая часть каторжников сбежала, а сколько осталось?

— Из двадцати четырех бараков сбежали два, в остальных заключенные даже не догадывались о побеге. Побег совершали ночью в полной секретности. В этом и кроется причина их успеха. План уникален. Я думаю, его готовили долго и сумели удержать в секрете.

— Отлично. Но кто-то еще мог сбежать под горячую руку. Мне нужна тюремная роба, номер, имя и номер барака, где сидели люди, не пересекающиеся с беглецами во время лагерных работ.

— Хотите заслать к ним своего лазутчика? — спросил генерал.

Антон понял, что идея нравится Улусову. Он всю жизнь готовил агентов и куда-то их засылал.

— Именно. Наш лазутчик и предложит им выход.

— Вот здесь вы, лейтенант, упираетесь в стену. Человека найти можно, переодеть его можно, снабдить достоверной легендой тоже можно. Ему поверят и примут за своего. Но даже генерал Калюжный, возглавляющий отряд, не знает, как выйти из тупика.

— Калюжный? Это тот, что начинал вместе с Шапошниковым реформировать Генштаб? Так он же штабист. Конторская крыса. Ему не хватает крыльев для полета.

— Как вы сказали?

— Так, как вы поняли. Наш лазутчик тоже должен быть военным. А почему он не может быть летчиком? У меня есть летчик, такой, какой им нужен. По земле уйти нельзя, так по воздуху улететь можно. Один из военных аэродромов можно атаковать и захватить транспортный десантный самолет. Ну а наш летчик знает, куда лететь и где приземлиться. Там их встретят.

— Аэродром захватить невозможно, — заметно волнуясь, сказал Улусов.

— Конечно. И самолет угнать трудно. Не велосипед. И истребитель послать наперерез можно, и зенитками его сбить нетрудно. Но мы-то на что? Почему бы не помочь ребятам, пусть почувствуют себя героями. Они же понятия не имеют, как охраняются аэродромы, каковы их уставы и на что способны летчики. Они живут в прошлом веке. А главное, верят в собственные силы, свою путеводную звезду и задыхаются от собственной беспомощности.

Впервые Улусов улыбнулся.

— Кто автор этого грандиозного плана?

— Пока лишь плана, Геннадий Семеныч. Давайте его претворим в жизнь, а потом поздравим автора вместе.

— Нужно обдумать детали. Присаживайтесь.

«Этот желторотый лейтенантик оказался провидцем», — подумал Яша Стрелов, взобравшись на паровоз. Машиниста словно ветром сдуло, но машина оставалась на парах. Самолеты продолжали перепахивать небо прямо над крышами вагонов. Яша скинул китель и начал кидать уголь в огонь.