Улыбка не сходила с лица князя Василия, когда он бил лежащую девушку ногами и кочергой, его удары становились все сильнее, а улыбка все счастливее.

- Не слышу, где «помилуй, дядя»? - ласковым голосом спрашивал он, нанося удары.

- Остановись, что ты делаешь? - крикнула Тамара Вахтанговна, вбежавшая на шум в комнату. Она кинулась к лежащей девушке, заслоняя ее собой.

- Отойди, - приказал князь Василий.

Он размахнулся изо всех сил и опустил кочергу, стараясь попасть по голове девушки, но рука его дрогнула, и тяжелая кочерга со всего размаху опустилась, размозжив голову старой грузинке. Отчаянный крик графини Апраксиной отрезвил садиста. Несколько мгновений он стоял, уставившись на окровавленный труп, потом бросил кочергу, вышел из комнаты и приказал закладывать карету, чтобы ехать в Бельцы.

- Откуда мне взять силы? - шептала старая графиня весь день и всю ночь, просидевшая у постели Елены, - ведь если я сейчас свалюсь, что будет с девочками?

Елена, после того как слуги принесли ее в спальню на руках, так и не пришла в себя. У нее открылась горячка, она металась в бреду, выкрикивая то имя брата, то бессвязные угрозы дяде. Горничная Марфа, заботившаяся еще о матери девочек, помогла тетке обмыть искалеченную девушку. Все ее лицо казалось огромным распухшим шаром, переливающимся лиловыми и черными красками. Они ощупали нос, кости, на первый взгляд ничего не было сломано, но девушка была без сознания, и они не знали, где она чувствует боль.

Графиня поднялась и попросила Марфу:

- Посиди с ней, я пойду к остальным.

Тяжелой походкой, опираясь на трость, она вышла из комнаты. Девочки сидели в классной комнате вместе со своей гувернанткой мисс Йорк. Перед ними стояли чашки с чаем и тарелки с остатками пирога. По крайней мере, их догадались покормить. Она улыбнулась племянницам, поцеловала их и велела ложиться спать всем вместе. Решили перенести кровати в спальню старшей из девочек Долли. Поняв, что нужно делать, и девочки и слуги приободрились и занялись переноской мебели, а старая графиня пошла вниз, исполнять свой самый тяжелый долг.

В столовой слуги уже скатали и унесли большой персидский ковер и сейчас две молоденькие горничные оттирали следы крови с паркета. Графиня позвала дворецкого Ивана Федоровича, умного пожилого человека из крепостных, освобожденного еще покойным князем Никитой. Дворецкий проработал всю жизнь в Ратманово, и графиня знала, что может на него положиться.

- Иван, - обратилась она к подошедшему слуге, - гроб в церковь отвезли?

- Да, ваше сиятельство, отвезли, отпевают Тамару Вахтанговну.

- Скажи, чтобы коляску для меня заложили, я сейчас к ней поеду,- графиня замолчала, а потом заговорила снова.- Через четверть часа приходи в мои комнаты, ты мне нужен.

С трудом поднявшись к себе, старая женщина села за маленький письменный столик, стоящий в нише около окна. Взяв перо, она тяжело задумалась. Девочки стали на старости лет радостью и смыслом ее жизни. Бездетная вдова, она нашла в них сразу дочерей и внучек и была благодарна покойной кузине, оставившей ей на попечение этих сирот.

Многолетний опыт жизни при дворе, где она навидалась всякого, подсказывал ей, что князь Василий твердо собрался обобрать племянниц, а та легкость, с какой он изувечил Елену и убил старую няню, яснее слов говорила мудрой женщине, что он не остановится ни перед чем. Уже не состояние, а жизнь и судьба девочек были в опасности.

Графиня взяла перо и начала писать письмо императору Александру Павловичу. В нем она кратко описала требования, предъявленные дядей к Елене и последовавшие за этим зверское избиение девушки и убийство няни. Она просила защиты своим питомицам и наказания для князя Василия. Закончив письмо, она подписала его. Под своей подписью она написала, что подтверждает ее слова вольный человек Иван Федорович Петров, дворецкий из Ратманова, бывший свидетелем убийства. Постучавшего к ней в дверь дворецкого она пригласила войти и дала ему прочитать письмо. Старый слуга не подвел ее, ничего не говоря, он подписал письмо и молча остался ждать указаний. Слезы выступили на глазах графини.

- Спасибо тебе, Иван, а теперь поедем в церковь к Тамаре Вахтанговне, - поблагодарила она, спрятала письмо в ящик стола, поднялась и с помощью дворецкого пошла вниз к коляске.

В церкви, где стоял гроб с телом старой няни, читали заупокойный чин. У стен жались дворовые слуги с перепуганными лицами. Гроб был закрыт. Графиня и Иван Федорович отстояли всю службу, а потом подошли к отцу Василию.

- Батюшка, если мы с княжнами не сможем прийти на похороны, помолитесь за нас о покойнице, - попросила графиня,- и положите ее на кладбище поближе княгине Анастасии Илларионове. Иван Федорович вам поможет.

- Хорошо ваше сиятельство, я все сделаю,- пообещал отец Василий, сочувственно глядя на старую женщину, - не волнуйтесь.

Вытерев слезы, графиня оперлась на руку Ивана Федоровича, села в коляску и поехала домой. Ей нужно было спасать своих девочек.

В комнате Елены были зажжены свечи, повеселевшая Марфа устремилась навстречу графине.

- Ваше сиятельство, барышня пришла в себя, - служанка кивнула головой в сторону кровати.

Действительно, Елена сидела в кровати, опершись спиной о подушки. Лицо ее по-прежнему было ужасно распухшим, Кожа на скулах и на лбу была рассечена и губы разбиты, но оба глаза были открыты и не повреждены. Обычно темно-голубые, почти синие, сейчас они казались совсем светлыми на фоне лиловых синяков, заполнивших глазницы.

- Элен, дорогая, скажи нам, где у тебя болит, - попросила графиня, - нам нужно понять, есть ли переломы.

- По-моему, переломов нет, может быть, только ребра треснули, они сильно болят, но ногами и руками я двигать могу. - Елена говорила хрипло, язык ее распух от запекшейся крови из разбитых губ и еле двигался.

- А зубы целы? - графиня подняла голову девушки и посмотрела на ее рот. - Да целы. Покойная няня сохранила тебе жизнь, отдав взамен свою. Графиня заплакала, за ней заплакала Марфа. Только глаза Елены остались сухими, они совсем посветлели, и в них вспыхнул огонек ненависти.

- Он поплатится, тетушка, я не успокоюсь, пока он тоже не умрет, - пообещала девушка, подняв сжатую в кулак тоненькую руку, - клянусь тебе.

- Дорогая, нам нужно подумать о том, что делать сейчас, защитить нас может только император, для всех остальных князь Василий хозяин имения и ваш опекун. В губернии никто не будет разбираться в семейных делах князя Черкасского. Я написала письмо императору, но как его передать? - графиня замолчала, в очередной раз подумав, что ее сил может не хватить для защиты сирот.

- Я поеду в столицу, - решила Елена, - я напомню императору, что наш брат был крестником его великой бабушки и его другом детства, и жизнь свою отдал за своего государя на поле брани.

- Но ты даже не можешь встать, - тихо сказала тетушка, с сомнением посмотрев на девушку.