Неудивительно, что, поскольку 4,71 % ВВП Великобритании по-прежнему шло на военные расходы (а в ФРГ, например, 2,63 %), вооруженные силы страны все еще смотрелись достойно. Победа в войне сыграла свою привычную роль, изменив статус вождя победителей. Многим казалось, что после десятилетий безнадежной деградации наступило возрождение. По итогам выборов 1983 г. протэтчеровских членов парламента от Англии оказалось вдвое больше, чем лейбористов. Теперь партия Юга могла делать все, что ей заблагорассудится.

Куча денег

После начала промышленной революции уголь и работающие на угле отрасли промышленности позволили Северу Англии и неанглийским частям Британии бросить вызов политической гегемонии Юга. Национальному союзу шахтеров небезосновательно приписывалась ведущая роль в свержении предыдущего южного правительства в 1972–1974 гг. Настало время их добить.

В 1984 г. 200 тысяч шахтеров начали забастовку против планов закрытия шахт. Возглавлял их Артур Скаргилл – йоркширский демагог, который только что перебрался из штаб-квартиры Национального союза шахтеров ближе к центру забастовки – в Шеффилд. Только 1 % бастующих работал на Юге (в Кенте), так что линия фронта была очевидна: внутренним врагом Тэтчер вновь стал английский Север (разумеется, вместе с кельтскими союзниками).

Артур Скаргилл с шахтерами в Барнсли, 15 сентября 1984 г. (© PA / Alamy)

Противостояние было таким напряженным, что, когда в его разгар ИРА в Брайтоне чуть не взорвала Тэтчер, некоторые британцы открыто выражали сожаление об их неудаче. Однако правительство одержало победу: шахтеры проиграли, шахты на Севере были закрыты, и Юг снова выдвинулся на те же роли, что и до начала промышленной революции, готовый к будущему, в котором требовалось не сырье, а образование и навыки.

В 1986 г. на Юге появилось 449 тысяч новых рабочих мест, а на Севере – только 83 тысячи. Меж тем «право выкупа» – программа, введенная Тэтчер в 1980 г. и действующая до сих пор, которая позволила арендаторам муниципального жилья по дешевке выкупать свое жилье, – еще более усугубила старинные культурные различия, поскольку оказалась гораздо более популярной на Юге (где арендаторы часто имели соседями собственников дорогого жилья), чем на Севере (где выгоды программы нередко были неочевидными).

А затем Юг окончательно оторвался. 27 октября 1986 г. Сити навсегда изменился в результате «Большого взрыва». Была введена электронная торговля, отменены различия между маклерами и брокерами, на биржу допустили иностранные фирмы. Теперь естественные преимущества Лондона засияли во всем своем блеске. Различия между Севером и Югом вновь стали предметом публичного обсуждения, как в 1930-х гг. Фанаты лондонских клубов нередко встречали гостей с Севера скандированием: «Вы все на пособии!»

Персонаж Гарри Энфилда по прозвищу «Куча денег» (Loadsamoney), к разочарованию создателей телепередачи, стал настоящей иконой для новых богатых собственников жилья с Юго-Востока страны. 25 апреля 1988 г. (© Mirrorpix / Alamy)

После третьей победы на выборах в 1987 г. Тэтчер посчитала себя неуязвимой и объявила, что собирается и дальше продолжать реализацию своих планов. Но что ей еще оставалось делать? Север был разгромлен, а процветающий Юг находился под ее полным контролем. Помахивая своей легендарной сумочкой, она добилась значительного сокращения выплат Великобритании в кассу ЕЭС. Британия оставалась важнейшим партнером США, а холодная война уже явно близилась к концу: Тэтчер первой признала нового советского лидера Горбачева «человеком, с которым мы можем иметь дело».

Настоящий тэтчеризм

Причина, по которой она считала необходимым остаться на посту, состояла в том, что Тэтчер на самом деле вовсе не была типичным британским консерватором. Сильнее всего на нее повлиял не Дизраэли, не Солсбери, не Черчилль, а пожилой австрийский экономист Фридрих фон Хайек, кумир американских правых.

Когда Тэтчер выступила в 1988 г. со знаменитой речью в Брюгге, глубоко консервативный немецкий канцлер Гельмут Коль и другие лидеры ЕЭС с удивлением услышали, что весь европейский проект, оказывается, представляет собой квазисоциалистический заговор: «Не успели мы прорвать рубежи государственного регулирования в Британии, как обнаружили, что теперь они действуют на европейском уровне». От атак Тэтчер теперь не мог чувствовать себя в безопасности ни один орган, даже если это была древняя, частная организация.

Даже когда экономический бум сменился в 1989–1990 гг. рецессией, она потребовала от органов местного самоуправления ввести подушный налог, который должен был быть абсолютно одинаковым для бедных и богатых. План состоял в том, чтобы лейбористские местные советы вынуждены были сократить расходы и впали в ничтожество – или вызвали негодование собственных избирателей. По Хайеку, все это звучало очень логично, но огромное число британцев посчитало это решение крайне несправедливым. Последовали массовые акты гражданского неповиновения, которые увенчались крупнейшими в истории бунтами в центре Лондона.

«Битва на Трафальгар-сквер». Беспорядки из-за введения подушного налога, 31 марта 1990 г. (© David Hoffmann Photo Library)

Нил Киннок на митинге лейбористов в Шеффилде, 2 апреля 1992 г. Кадры и звуки из Шеффилда затронули самые потаенные уголки южноанглийских душ. Намеренно или нет, но английский флаг на этом кадре расположен позади валлийского и флага святого Патрика1, не говоря уже о самом «Юнион Джеке» (© Mirrorpix / Alamy)