– в Канчипураме, Манимангаламе, Тирувортриюре, Тирувеннайналлуре, Тируккойилуре, Тируваннамалае (Тируваннамалае?), Девикапураме, Тирупати, Шрирангаме и в других храмах Южной Индии. Они разрешали споры и конфликтные ситуации и могли, к примеру, вместе со жрецами и настоятелями распоряжаться распределением храмовых земель (Ghose, 1996: 78). Более того, известны случаи, когда кайкколары становились настоятелями храмов. Один такой случай произошел в 1573 году в Вашудеваналлуре (Шолапурам), когда настоятелем местного храма был назначен кайкколар (Алаев, 1964: 48).

Помимо ткачества кайкколары занимались музыкальным искусством. Часть их общины (поннамбала-куттары или наянары) являлись храмовыми певцами и поэтами. К ним принадлежал, к примеру, Оттакуттар[152] – поэт XII века, который высоко почитается даже сегодня.

Возможно, впервые кайкколары начали заниматься изящными искусствами и выступать в качестве храмовых певцов в Тирувеннайналлуре, в дистрикте Южный Аркот. Надпись, датируемая XIII веком, описывает один конфликт, который произошел из-за права исполнять во время праздничной процессии гимны Tēvāram. Видимо, спор разгорелся нешуточный, потому что в результате этого конфликта погиб кайкколар, и почести ему воздавались уже посмертно. При этом Л. Орр отмечает, что в данном случае не ясно, являлось ли исполнение гимнов Tēvāram профессиональным занятием или же считалось почетной должностью, предоставляемой человеку храмом за какие-либо заслуги и дары (Оrr, 2000: 255). Похоже, эта надпись впервые упоминает о причастности кайкколаров к сфере музыки и поэзии.

Иногда можно встретить утверждение, что уже в XIII веке мужчины-кайкколары выступали в роли учителей танца для деварадияр – храмовых танцовщиц[153]. Это довольно спорный момент. Но если судить по надписям, примерно в это время кайкколары уже действительно были как-то связаны с деварадияр. Об этом говорит, к примеру, надпись из Илуппура, в дистрикте Тиручираппалли, которая датируется XII–XIII веками. Здесь речь идет о некоем мужчине, который одновременно является деварадияром и кайккола-мудалияром (Оrr, 2000: 255)[154]. А в постчольский период надписи все чаще начинают говорить о связи кайкколаров с храмовыми танцовщицами. И хотя нет никаких оснований утверждать, что тамильские деварадияр ведут свое происхождение от кайкколаров, тем не менее, на рубеже XIX–XX веков связь между этими двумя общинами стала очевидной. Согласно Э. Терстону и К. Рангачари, существовала традиция, что от каждой семьи кайкколаров как минимум одна девочка должна быть посвящена храму (Thurston, Rangachari, 1909: 37, Kaikōlan).

Храмовые музыканты

Особенностью южноиндийских храмов является наличие многочисленных музыкантов, к числу которых относятся различные категории певцов и исполнителей гимнов, танцовщиц и танцоров, учителей танца и специалистов, владеющих музыкальными инструментами – струнными, духовыми, ударными.

Наряду с услугами и предметами первой необходимости, что обеспечивалось вышеперечисленными специалистами, храм очень нуждался в прекрасном. А для этого ему нужны были уже совершенно иные специалисты. Показательный пример – танджавурский храм Брихадишвары, куда после его возведения в начале XI века по распоряжению Раджараджи I было доставлено более четырех сотен музыкантов. Согласно надписям, здесь было около 400 танцовщиц; 8 учителей танца и 4 их помощника; 5 певцов; 3 исполнителя санскритских гимнов и 4 исполнителя тамильских гимнов; 7 флейтистов; 2 музыканта, играющих на вине; 3 специалиста по дутью в раковину; 3 других музыканта; 2 барабанщика, бьющих в малый барабан, 2 барабанщика, бьющих в большой барабан, а также 17 других барабанщиков, и еще группа из 66 барабанщиков, точнее, 6 групп по 11 человек. Кроме того, здесь числится 2 надсмотрщика, которые должны были присматривать за женщинами и музыкантами храма (Алаев, 2011: 263). Получается, что Раджараджа I помимо танцовщиц подарил храму порядка ста музыкантов. При этом предполагалось, что если кто-либо из этих музыкантов умрет или перейдет в другой храм, то его место займет ближайший родственник. Если же окажется, что родственник некомпетентен и не обладает нужной квалификацией, то освободившееся место может занять и не родственник, а кто-то другой.

Храмы нуждались в музыкантах, однако не все из них были необходимы дому Бога в равной степени[155]. Как показывают надписи, нужнее всего были барабанщики. Без них не обходился и не обходится сейчас практически ни один ритуал. Особенно если принять во внимание, что трижды в день для главного божества храма принято совершать подношение шрибали, в котором активное участие принимают и храмовые барабанщики (Orr, 2000: 92–93).

Пятиликий барабан кудамужа в храме Чидамбарама

Барабанщики играли на различных видах барабанов, и для разных случаев нужны были разные виды – в зависимости от религиозного праздника, культа, традиции и т. д. В южноиндийских храмах встречаются такие барабаны, как тавил (taviḷ), мридангам (mirutaṅkam), панчамукха-вайдьям (pañca-muka-vāttiyam) или кудамужа (kuṭamuḻā), и многие другие.

Панчамукха-вадьям с пятью «ликами» имеется, например, в храме Тьягараджи в Тируваруре. Он представляет собой большой округлый сосуд, к верхней части которого присоединены небольшие барабанчики. Центральная часть украшена головой антилопы. На остальных трех барабанах тоже есть изображения – змея, свастика и лотос, и только на последнем, четвертом, барабане, какие-либо изображения отсутствуют. Как гласит местная легенда, на этом инструменте играл сам Нандин, когда Шива исполнял свой танец (Vijayabhanu, 1985: xviii). Считается, что панчамукха-вадьям – уникальный барабан, характерный лишь для культа тируварурского храма, хотя в некоторых храмах тоже имеются такие инструменты.

Тавил обычно используется во время храмовых ритуалов и свадеб. Его можно встретить практически во всех тамильских храмах – в отличие от барабана панчамукхам, который характерен лишь для некоторых шиваитских храмов и встречается довольно редко. Мридангам же является основным музыкальным инструментом во время выступления и репетиций храмовых танцовщиц – девадаси, или деварадияр[156].

Конечно, барабанщики всегда были важны для храма, являясь неотъемлемой частью его ритуальной и экономической жизни. Тем не менее, все они даже в пределах одного храма имели различный социальный статус и принадлежали к различным кастам. Более того, на протяжении многих веков некоторые категории барабанщиков вынуждены были бороться за право выполнять ту или функцию и не сразу заняли свое место в храмовой иерархии. При этом, как показывают надписи, одни категории барабанщиков вытеснялись другими.

Панчамукха-вадьям или кудамужа

Некоторые средневековые надписи отождествляют учителей танцев, или наттуванаров, с барабанщиками-уваччарами (uvaccar), а порой и с другими музыкантами. Например, надпись, относящаяся к XI веку, сообщает, что одному наттуванару было пожаловано uvacca-kāṇi, то есть земля, предназначенная для уваччаров. А в надписи XIII века говорится о наттуванаре как о главе группы уваччаров. В раннечольский период упоминания об уваччарах как ключевых специалистах, которые широко были задействованы в храмовых ритуалах, довольно многочисленны. Однако уже в XII веке их социальный статус значительно понижается, сближая их с теми барабанщиками и