Начинает играть песня The Night We Met, навевающая на меня слезливые воспоминания. Раньше я могла ассоциировать ее с моментом бала в сериале «13 причин почему», теперь же мне почему-то снова является сестра.

Лили стоит напротив меня, почти рядом со сценой, в обычных узких джинсах и бежевом худи. Она улыбается, и ее немного грустная улыбка успокаивает меня, как самый настоящий транквилизатор. Обзор резко закрывает «Черный квадрат» Малевича – чье-то плечо в темном пиджаке.

Здесь все понятно без слов. Артур протягивает мне ладонь и уводит туда, где медленно, в обнимку, плывут по паркету пары. Мы не смотрим друг на друга, все происходит само собой, совершенно стихийно, волшебно. Моя рука в его руке, моя голова на его плече, мы оба поначалу дрожим, но уже через пару движений забываемся.

Я не знаю, что сейчас чувствует Алекса, танцуя с незнакомым парнем: я бы вряд ли на такое согласилась. Я не знаю, что сейчас чувствует Марта, желая, чтобы на месте Давида сейчас был другой.

Но я знаю, что чувствую сейчас я: счастье.

Песня за песней мы двигаемся вне пространства, вне времени, пока следующая не меняет мою жизнь, не переворачивает мое естество с ног на голову. Мне никогда не нравился Эд Ширан. Too cheezy![50] Кажется, что песню Perfect я теперь буду слушать вечно.

Все это время мы молчим. Пока Артур Золотов дрожащим голосом не шепчет:

– Ты мне нравишься, Ви. Очень.

Что происходит со мной, описать трудно, но я попытаюсь. Я скачу на батуте из лепестков роз, ярко светит солнце, шумит море… С каждым скачком я вижу впереди себя то горы, то сады, то семь чудес света, то концерт симфонического оркестра…

И почему только я не могу сказать: «Ты мне тоже. Очень».

Через несколько секунд он аккуратно приподнимает мою голову и пододвигается ближе. Лоб ко лбу – между нами почти нет свободного места, я не могу дышать и чувствую приступ тахикардии. Сердцу слишком тяжело: вспоминаю, что в выпитой мной коле тоже содержится кофеин. И именно это помогает мне вспомнить фразы на языке жестов – выброс адреналина в кровь. Я аккуратно отодвигаюсь и, смотря перед собой, на свои руки, показываю то, о чем думала.

Артур смущенно улыбается, закусывает нижнюю губу и учащенно мотает головой. Пока песня не закончилась, он притягивает меня к себе, и мы, просто обнявшись, стоим, медленно двигаясь, как сбившаяся с курса воронка. Но я уверена в правильности своего курса как никогда прежде.

Чего не скажешь о наших гостях.

Всю неделю мальчики шутили о «проклятии ярмарки», которое обязательно должно передаться следующему мероприятию, раз она прошла без инцидентов. Шутки шутками, но, когда я слышу где-то совсем близко звук бьющегося стекла, а Артур машинально прижимает меня крепче и разворачивается, я понимаю, что вот оно – проклятие в действии.

Целых два стола с напитками и закусками оказываются опрокинуты; более того – один разломан надвое. Лимонадные лужи, смешавшись с осколками стекла, походят на кусочек полосы с препятствиями. Уверена, организаторы сейчас кусают локти: выбрали бы вредные напитки в пластиковых бутылках вместо органических в стекле – было бы безопаснее.

Но опять же никто не думал, что на балу случится драка. Да еще и между учеником городской гимназии, студентом университета и нашим добрым одноклассником – Бэкхемом. В половине десятого бал заканчивается именно из-за этого случая. Леськин сосед, не преуспев с девушками, отправился спаивать мальчиков.

– Какой идиотизм! Его на вечер нельзя оставить одного! Он пил два раза в жизни, его уносит с пары глотков. У меня нет хороших слов, чтобы его обозвать, одни матерные, – ругается Голд, стоя на крыльце. Я пишу ему смс: «Это все равно не испортило мне вечер. Не волнуйся, с Беком все будет хорошо».

– Спасибо. Ты права. Мне тоже. Хорошо, что Давид повез его домой. Хоть бы предки с ума не сошли, а то и классной достанется, и вообще… Идем?

– Нет, нет, нет, котики! Мы должны сделать селфи для моего коллажа «До/После»! – кричит выбежавшая из школьных дверей Анджела.

И пока мы фотографируемся, Вадим даже успевает взять у ребят интервью, отвесив мне комплимент: «Ви, застегни пальто, пожалуйста. Твои блестки засвечивают мне камеру!»

Домой мы добираемся в считанные секунды: Артур не отпускает мою руку до самых ворот. Заприметив подъезжающий автомобиль, моя семья занимает вакантные места у окон, поэтому ему остается только лишь позвонить в звонок. Когда мы заходим внутрь, мама сразу отправляется на кухню ставить чай, Саша – наверх, а отец – печатать на ноутбуке.

– Чаю? – кричит по-русски с кухни мама.

– Спасибо большое, но мне уже пора, – кричит в ответ Артур. Он гладит меня по голове и быстро чмокает в щеку. – До свидания! Я напишу, – шепотом добавляет он и выходит на улицу.

Стою около двери с идиотской улыбкой, пока мама не избавляет меня от чар Медузы Горгоны. Снимаю платье аристократки, распускаю и расчесываю волосы. Спускаюсь на кухню, где сияющая, словно пайетки на моем наряде, мама пьет чай в ожидании моего скупого рассказа. Я печатаю на ноутбуке отца очень быстро небольшой текст, рассказываю о бале, танцах и драке.

– Думаю, не это причина того, что ты светишься, как наша будущая гирлянда. Если она вообще у нас будет, – шутит Саша. Я пишу в заметке предпоследнюю фразу и успокаиваю себя кусочком сыра.

– Драка? Алкоголь? И это частная академия! – негодует отец.

«Скажу кое-что и иду спать».

Три пары любопытных глаз пожирают меня. Совсем не думала, что мой папа может быть таким забавным!

«Артур сказал, что я ему нравлюсь» – читает вслух Саша, отобравший телефон.

– Oh, honey! It’s so sweet! (О, дорогая! Это так мило!)

– Да подожди ты! Не это важно. А ты?

«А что я? Я иду спать. Спокойной!» – шевелю губами, шлю воздушный поцелуй каждому и убегаю наверх.

– Эй! Так нечестно!

Перед сном Артур присылает мне песни, под которые мы танцевали вечером, и желает спокойной ночи. А еще, когда я почти засыпаю, в комнату приходит мама, гладит меня по волосам и читает молитву. К чему бы это?

Впервые за долгое время я вижу сон. Очень короткий сон. Я стою на пустынном берегу моря, поворачиваю голову налево и вижу приближающуюся фигуру. Стараюсь сфокусировать взгляд, но не могу. Мне хочется, чтобы это была Лили, и я даже знаю, что это она, но несмотря на то, что фигура подошла уже ко мне вплотную, я не вижу ее лица, только слышу голос:

– Ты молодец. Видела тебя сегодня. Красивая.

Я хочу ответить, но не могу. Во сне мой рот будто бы зашит.

– Точно, ты же немая. Хм. Я еще долго не приду. Хотела сказать, что мартовские коты будут сильно царапаться. Be careful. (Будь осторожна.)

Смотрю на морскую гладь: надо мной резко возвышается волна с бешеной пеной. В самой воде я вижу небольшое серое пятно, стремительно на меня надвигающееся. Не успеваю я испугаться, как рядом с моим лицом предстает наглая кошачья морда с длинными усами и раскосыми глазами.

«Мяу!» – ревет котище и замахивается на меня постепенно увеличивающейся в размерах когтистой лапой! Shoot! It's gonna scratch me! («Блин, он меня поцарапает!») – думаю я во сне и просыпаюсь как раз тогда, когда лапа настигает мое сонное «я».

Мне нужно сказать Артуру правду. Я не могу ему лгать.

Глава 15

Happy New Year![51]

Мои выходные, отягощенные подготовкой к тестам, начинаются в приподнятом настроении, ведь послевкусие вчерашнего вечера чудесным образом действует лучше любых антидепрессантов. Вплоть до того момента, когда я, как и любой другой человек, в самый неожиданный момент вспоминаю свой сон. Должно быть, мое лицо в порыве недоумения изображает десяток комичных мин, так что Саша давится утренним