Созданное 1 сентября 1895 г. «состоящее под августейшим покровительством ее императорского величества государыни императрицы Александры Федоровны Попечительство о домах трудолюбия и работных домах», как и другие благотворительные ведомства под покровительством дома Романовых, должно было демонстрировать заботу монаршей власти о подданных. В высочайшем указе об учреждении Попечительства подчеркнуто, что супруга Николая II приняла новое ведомство под покровительство по влечению «любвеобильного сердца своего»[387]. В указе выражается «твердая уверенность», что «великодушная готовность» императрицы «подъять труды на пользу нуждающихся встречена будет с умилением во всех частях обширного отечества нашего»[388]. Иными словами, в указе выражалась надежда на то, что подданные российской короны не останутся безучастными к новому благотворительному делу и окажут посильную помощь. Как видим, в конце XIX в. императорская фамилия продолжала следовать традициям покровительства благотворительности, заложенным во второй половине XVIII столетия.

Александра Федоровна и ее венценосный супруг следовали этой традиции и по причинам личного характера. В 1894 г. она стала императрицей, но чувствовала себя в России неуверенно. Двор, Петербург и страна продолжали оставаться для нее чужими, хотя она искренне желала добиться расположения своих подданных. В. Н. Коковцов, занимавший ряд высших государственных постов и общавшийся с императрицей, отмечает в своих воспоминаниях: «в начале царствования императора Николая II общество мало знало молодую императрицу, тогда как вдовствующую императрицу оно знало перед тем уже 30 лет»[389]. Другой мемуарист, великий князь Александр Михайлович, указывает: «…молодая императрица делала ошибки незначительные сами по себе, но равносильные страшным преступлениям в глазах высшего света. Это запугивало ее и создавало известную натянутость в ее общении с окружающими»[390]. Положение Александры Федоровны осложняло то, что императрица Мария Федоровна неприязненно относилась к невестке. Это доставляло Александре Федоровне немало горечи. Хорошо знавший придворную жизнь начальник канцелярии министра двора А. А. Мосолов отмечает в своих мемуарах: «неприязнь императрицы к молодой принцессе сейчас же отразилась на отношении к ней всего русского двора. С ее высочеством обращались с нескрываемым пренебрежением и даже с насмешкой и иронией»[391]. Отношение Марии Федоровны к невестке мало изменилось и после того, как Александра Федоровна стала императрицей. Существовало своего рода соперничество между двором Марии Федоровны и императорским двором. Мария Федоровна обладала всеми привилегиями вдовствующей императрицы. Николай II, щадя ее самолюбие, оставил за ней руководство ведомством учреждений императрицы Марии и Российским обществом Красного Креста.

«Этим смягчалось то обстоятельство, что с браком сына вдовствующая императрица отходила на второй план», – отмечает А. А. Мосолов[392]. Создание нового общегосударственного благотворительного ведомства, поступившего в непосредственное ведение Александры Федоровны, позволяло ей самостоятельно выступать в роли покровительницы своих обездоленных подданных. Эта роль ей, однако, не удалась. Использовать «свое» благотворительное ведомство для достижения популярности в российском обществе она не сумела или не захотела. Но привилегированный статус Попечительства о домах трудолюбия и работных домах, призванного демонстрировать «великодушную готовность» государыни помогать бедным, в тех условиях способствовал развитию трудовой помощи в России.

Попечительство имело целью «…содействовать устройству домов трудолюбия, а равно оказывать поддержку дальнейшему развитию и преуспеянию существующих благотворительных заведений подобного рода»[393]. Дома трудолюбия создавались для того, чтобы «…приходить на помощь бездомным, выпущенным из больниц и не имеющим еще заработка, освобождаемым из мест заключения по отбытии наказания и всем вообще впавшим в крайнюю бедность – предоставлением им честного труда и приюта»[394]. Новое ведомство обязалось лишь «содействовать» и «оказывать поддержку». Прямой и полной ответственности за оказание трудовой помощи Попечительство о домах трудолюбия и работных домах на себя не возлагало. Это отмечается и в изданиях, посвященных его деятельности. В вышедшем в 1915 г. «кратком обзоре деятельности Попечительства о трудовой помощи. 1895–1915» признается: «При учреждении Попечительства, круг его деятельности намечался весьма скромно…»[395]. В Положении о нем указано, что для достижения поставленной цели оно: «а) способствует учреждению новых домов трудолюбия и оказывает в потребных случаях денежные пособия на открытие означенных домов; б) поддерживает существование учрежденных уже домов трудолюбия выдачею им единовременных пособий и срочных ссуд; и в) сообщает надлежащие указания, как относительно устройства домов трудолюбия, так и о способах и наиболее успешной постановке их деятельности»[396].

Главой Попечительства считалась императрица. Непосредственно работой ведомства руководил комитет, состоявший из председателя, вице-председателя и 10 действительных членов. Все они утверждались императрицей сроком на три года. Докладывал ей о делах Попечительства вице-председатель. Комитет управлял всей административной, финансовой и хозяйственной деятельностью, представлял к утверждению в звании членов-благотворителей, рассматривал ходатайства о присуждении почетных наград за услуги, оказанные Попечительству. Прямой его обязанностью было «привлечение частной благотворительности к делу развития домов трудолюбия»[397].

Попечительство о домах трудолюбия присваивало благотворителям почетные звания. Лица, обязавшиеся вносить в его пользу не менее 100 руб. ежегодно или внесшие 1000 руб. единовременно, получали звание членов-благотворителей. Вносившие не менее 10 руб. каждый год или пожертвовавшие не менее 100 руб. единовременно получали звания членов-соревнователей. Не внесшие очередной взнос лишались этих званий, но могли получить их вновь на общих основаниях. Кроме того, Попечительство присуждало звания почетных членов. Ими могли быть представители императорской фамилии, равно как и «иностранные высочайшие особы», а также «…духовные и светские лица, оказавшие Попечительству услуги выдающимися пожертвованиями или иным образом способствовавшие успешному развитию деятельности Попечительства»[398]. Количество членов этого ведомства было неограниченным. Почетные члены и члены-благотворители утверждались в звании императрицей, первые – по ее усмотрению, вторые – по представлению комитета. Члены-соревнователи утверждались комитетом. В отличие от Ведомства императрицы Марии и Человеколюбивого общества почетные звания не давали права на обладание чинами и мундирами. Это связано с тем, что престиж чина и мундира к концу XIX столетия в глазах общественности не был столь высок, как раньше.

Финансировалось Попечительство о домах трудолюбия в принципе так же, как и созданные ранее благотворительные ведомства дома Романовых. Средства его составлялись из благотворительных пожертвований, в том числе поступавших в форме членских взносов, доходов от недвижимости и капиталов. К этим поступлениям относились и доходы с «отчисленного с высочайшего соизволения из состоящих в распоряжении Министерства внутренних дел сумм общественного призрения капитала в пятьсот тысяч рублей»[399]. Основные капиталы, находившиеся в распоряжении руководства Ведомства императрицы Марии, Человеколюбивого общества и входивших в их состав учреждений, формировались, главным образом, за счет средств, поступавших от монархов и членов императорской фамилии. Но для образования основного капитала Попечительства о домах трудолюбия были использованы государственные средства. Этот факт можно рассматривать как свидетельство понимания властью того, что без ее поддержки невозможно было создать новую отрасль призрения. И, тем не менее, Попечительство на протяжении всей своей деятельности имело статус общественной благотворительной организации. Выделяя государственные средства благотворительным структурам дома Романовых, самодержавие не забывало демонстрировать «негосударственную» заботу монаршей власти о подданных.