– Я бы, если можно, Валенсию… а уж потом обязательно кишечник.

– Проходи! – открылась дверь.

Валенсия в стареньких, узеньких джинсиках, в серой кофтейке смотрелась старшеклассницей-сиротой, у которой в одночасье состарилась вся одежда, а новую купить не на что. Фигурка была неплохая, однако с таким гардеробом у модниц роддома ревности не вызовешь. Придется потратиться, побегать по магазинам, а на это нужно время.

– Валенсия! Я тебя пригласить хотел… – торопился Дуся.

– И куда? И зачем? – снова вклинилась в разговор Алиса Викторовна.

– Да так, знаете ли… прогуляться…

– Нет-нет и нет! – не позволила мать. – Я в данный момент не могу с вами отпгавиться, а отпускать с мущщиной невинное дитя…

– Мам! Тебе Степанов звонил, просил перезвонить, – проговорила Валенсия, и Алиса Викторовна тут же потеряла к невинному дитю всякий интерес.

Дуся и Валенсия ушли недалеко от дома. Почти под окнами пятиэтажки раскинулся сквер. Вот там, на лавочке Дуся и решил сделать девушке не совсем пристойное предложение.

Он долго мялся, краснел, а потом слова из него полились, будто из шланга.

– Валенсия! Вы знаете, у меня так сложились обстоятельства… понимаете, меня тут убить всякие хотят, двух девушек уже убили, теперь я им зачем-то понадобился. Я что, буду сидеть и ждать? Приходится защищаться, ну то есть надо первому убийц отыскать. Только я еще не понял – кто эти негодяи.

– Так если я правильно поняла, ты расследуешь криминальную историю? – вздернула брови девушка.

– Ну получается, что расследую. Только у меня не выходит… – путался в словах Евдоким.

Он и сам не мог понять, отчего с этой некрасивой Валенсией он так краснеет и волнуется. И говорить не может. А хочется говорить и говорить.

– Короче, я тебе зачем? – помогала ему девушка.

– Ты должна стать моей невестой! – выдохнул главные слова Дуся. – Ну то есть не по-настоящему, конечно. Мне бы тебя только показать! Они должны меня ревновать, наделать глупостей и проявить свою мерзкую сущность!

– Так значит, преступник – кто-то из девушек?

– Не знаю. Но девушки тоже замешаны.

– Вот что, друг, давай-ка рассказывай все по порядку, – мотнула головой Валенсия, и Дуся послушно принялся рассказывать.

Когда он замолчал, девушка тоже заговорила не сразу.

– Понимаешь… – опустила она глаза. – Тут такое дело… Я тебе помогу, только я боюсь…

– Если боишься – не надо! – торопливо перебил ее Дуся.

– Только я боюсь, мой любимый человек это неправильно поймет. Ну мало ли, могут и разговоры пойти. Ты не против, если я с ним переговорю?

Дуся оцепенел.

– Твой… кто? Любимый? А у тебя он есть?

– Здрасте! – весело фыркнула девчонка. – А что я, по-твоему, совсем не кондиция?!

– Нет, но… а нос? – на глазах глупел «жених». – У тебя же нос! Твой любимый не видит, что ли?

– Не-а! – откровенно хохотала Валенсия и ни чуточки не обижалась. – Не видит! Во-первых, он меня любит, а во-вторых, я его прячу – нос! И потом – отчего ты решил, что всем нравятся курносые?

Дуся пригляделся к Валенсии. Нет, а с чего он решил, что она страшная? Нос? Ну так нос ведь не уши! Интересно знать, а куда она его прячет?

– А чего тогда Алиса Викторовна тебе все женихов ищет? Чего ты ее не обрадуешь? Придите вместе, ты сразу похвастайся: «Мамочка! Вот это Вася! Он любит всех носатых и меня полюбил!» А мамочка твоя сразу обрадуется и начнет по комнатам лезгинку плясать. Или твой Вася не хочет тебя замуж пригласить?

Девушка отмахнулась, и с ее лица улыбка медленно сползла.

– Он не Вася! Он – Аркадий! И замуж он зовет давно, только мама для меня богатых женихов ищет. И исключительно сама! И Аркадия она не примет. Понимаешь, ей очень нравился Аркашкин отец, а она ему нет. Но она всем говорит, что сама его бросила, а он до сих пор по ней сходит с ума. А если мы родственниками станем, весь матушкин обман наружу полезет. Так что мы потихоньку собираем деньги на квартиру и пока не тревожим родителей. А когда накопим… Нам уже не так много осталось.

– Ты поговори со своим Аркашкой, скажи, что это надо для серьезного дела, а деньги я вам для квартиры добавлю.

Валенсия подскочила и звонко чмокнула его в ухо. Ухо оглохло.

– Чокнулась, что ли? – обиделся Дуся. – Ты не радуйся, нам с тобой нужно в магазин сходить, одежду там всякую купить, потом еще в салон какой-нибудь… Да что ты скачешь-то?! Ты свою задачу-то понимай! Тебе надо так выглядеть, чтобы все задохнулись!

Валенсия уже плясала в скверике.

– Дуся! А это ведь некрасиво, да? Я должна была гордо отказаться от денег? И сказать, что мы не возьмем, что сами…

– Да ну тебя… Про красоту она вспомнила! А думаешь красиво – я, значит, предлагаю ей стать своей невестой, а она бежит спрашивать разрешения у Аркадия! – Дусе неожиданно стало с девчонкой просто и весело. – Да ладно, я тоже с красотой-то… нельзя подставлять тебя под такое сомнительное дело… Ну мы идем в салон или нет?!

– Не идем! – остановилась раскрасневшаяся девушка. – Не идем. А чего нос-то баклажаном опустил? Я же говорю – Аркашку предупредим, а там я тебе такую «невесту» устрою – сам бы не задохнулся!

Дуся с сомнением оглядел красавицу, но смирился. Кто ее знает, может, и впрямь умеет быть неотразимой, вон, лягушка тоже могла в прелестницу обратиться. Да и потом, смогла же как-то Валенсия какого-то Аркашу заарканить!

Ближе к вечеру Евдоким Филин, смущаясь и ковыряя пальцем стол, уже стоял перед главврачом и канючил:

– Ну Матвей Макарыч, ну разрешите в субботу собрать небольшой сабантуйчик, а?

– Товарищ санитар! У нас здесь приличное заведение, а не дом терпимости! Я уже не раз предупреждал – пьянкам на работе не место! И потом – почему ты не хочешь отметить помолвку в ресторане? Я, к примеру, очень хочу в ресторан! Ну чего мы тут будем толкаться среди больничных коек? А вот в ресторане… Кстати, я слышал, у нас в «Чуде-юде» даже стриптиз показывают!

Главный очень хотел в ресторан.

– Ну как вы не понимаете! – не унимался Дуся. – В ресторан же не все пойдут! Вот дворник наш, к примеру, он не пойдет, а здесь стопочку примет с удовольствием. Или баба Глаша. Или тот же дядя Юра. А мне надо, чтобы все были. Ну, Матве-ей Макарович! Я же тут уже родной. В кои-то веки собрался жениться, невесту свою приведу, всем похвастаюсь, она у меня… красавица. Хотя, поймите правильно – на вкус и цвет… А давайте… а давайте сначала соберемся в комнате персонала, а потом все дружно поедем в «Чудо-юдо», а?

Такой поворот главному приглянулся.

– Только сидеть в роддоме недолго будем, договорились? Там стриптиз рано начинается, – поставил он условие.