Маэва наклоняет голову, некоторое время стоит неподвижно. По краям ее ладони появляется слабое бледно-голубое свечение. Сначала я едва различаю его. Но потом свет начинает пульсировать, набирает силу, и вот уже вместо тонкой линии вокруг ладони видно мягкое свечение, которое охватывает всю руку. Над головой раздается треск молнии, и сразу за ним – раскат грома. Он отзывается эхом на пустой арене.

Теперь от Маэвы исходит волна страха. Я ощущаю это изменение, как исстрадавшийся от жажды человек, которому дали напиться. По напряжению эта перемена равносильна шторму. Для того чтобы проникнуть в Нижний мир, нужно заручиться позволением той, что обитает на его поверхности, – Формидиты, ангела страха, божества, которое я видела раньше в ночных кошмарах. Каким-то образом я догадываюсь, что Маэва сейчас как раз там, на поверхности Нижнего мира, ищет вход внутрь.

Что-то начинает вытягиваться из глубины озера в центре арены. Нет, глубже. Глубже, чем из океана, является нечто, простирающееся вниз сквозь мир живых в царство мертвых. Вздымается тьма, какую я ощущала только во сне. Нити энергии в мире смертных наполнены жизнью, даже самые темные, самые перекрученные, запутанные, свившиеся узлами. Но эта новая энергия… она совершенно другая. Нити ее чернее черного, в них отсутствует биение жизни, и на ощупь они холодны как лед. Я мысленно отшатываюсь от них, но в то же время испытываю голодное влечение к ним, с каким прежде никогда не сталкивалась.

Ощущение такое, что эта энергия… отчасти присуща и мне.

Маэва меняет позу, чтобы приложить к земле обе руки. Вода в озере покрывается острой рябью. Волны бьются о дорожку с обеих сторон, в воздух летит белая пена. Энергия из глубины океана начинает выплескиваться наружу. Она проталкивается сквозь преграду, отделяющую жизнь от смерти. Когда тьма распространяется по воде вокруг нас, замутняя ее чем-то, к этому миру не принадлежащим, я ахаю.

На поверхность озера всплывает балира, издает страдальческий крик, потом отделяется от воды и взмывает в небо. Ее крылья простираются над нашими головами, и нас всех осыпает брызгами океанской воды. Я закрываюсь руками. Соленая вода смешивается у меня на языке со вкусом дождя. За первой балирой следует вторая, вода в озере яростно бурлит. Большая волна ударяет в борт дорожки, окатывая нас обеих брызгами с ног до головы.

Сияние из-под рук Маэвы теперь охватывает все ее тело. Энергия в воде тоже изменилась… стала знакомой. Очень знакомой. Я узнаю прикосновение этих нитей. В них есть огонь – такой, который сродни бриллианту, – сильный, беспощадный жар, который всегда ассоциировался у меня только с одним человеком.

Маэва открывает глаза. Они у нее остекленели, будто сама она находится не здесь. Девушка наклоняется вперед, к тому месту, где каменная дорожка обрывается у озера, и опускает руки в воду. С ее подбородка стекает вода. Она морщится – то ли от боли, то ли от страха, то ли от напряжения. Крепче стискивает зубы.

Затем руки Маэвы появляются из воды и тянут за собой нечто невидимое.

И океан разверзается.

Волны озера взрываются, и в небо летит столб воды высотой до края арены. В вышине гремит гром. Я в изумлении смотрю вверх и вижу, как струя вспыхивает языками пламени. На нас дождем сыплются водяные капли.

Горячие.

Огонь прокатывается по всему зеркалу озера. Он закручивается вихревыми потоками – ветер подхватывает вращающиеся огненные воронки и уносит к небу. Арена, еще мгновение назад темная, сейчас залита алым золотом, поверхность озера пышет жаром, обжигая мне кожу. Я заслоняюсь руками от яркого света.

Языки пламени располагаются по кругу на воде перед тем местом, где мы стоим. Слишком много огня! Я чувствую всепоглощающее желание сбежать отсюда, но заставляю себя не терять концентрации. Теперь уже недолго.

Над поверхностью воды появляется силуэт. Вода расступается, и к поднявшейся из глубин фигуре устремляется огонь, поглощая тело. Человек откидывает голову назад, делает большой глоток воздуха и нагибается вперед, опустив плечи и преклонив колени над водой. Языки пламени лижут его, но не обжигают кожу. Человек медленно встает на ноги посреди воды. Вокруг него суетятся огненные язычки, как будто им не терпится воссоединиться со своим господином. Его темные волосы дико всклокочены и закрывают лицо. Одежда та же, что была на нем в момент смерти. Дуплет спереди залит кровью. Руки охвачены огнем, пламя вьется вокруг них золотыми спиралями.

Он открывает глаза – это черные колодцы. Вождь. Принц. Жнец.

– Энцо, – шепчу я, не в силах отвести от него глаз.

Это Энцо, настоящий, он здесь.

Маэва оборачивается ко мне с того места, где стоит, склонившись над водой, и протягивает в мою сторону руку. Сплетенная из нитей сеть, холодная как лед, падает на мое сердце и связывает нас с Энцо. Меня бросает вперед, но я крепко упираюсь ногами в камни дорожки и возвращаюсь в вертикальное положение. У меня такое чувство, будто эти новые нити сейчас утащат меня прямо в воду.

– Не сопротивляйся, – командует Маэва.

Нити затягиваются сильнее и сильнее, пока не начинает казаться, что они вот-вот задушат меня. Моя собственная энергия откликается на мрак, царящий в Энцо. Потом что-то как будто склеивается вместе. Внезапно формируется новая связь – она создана из нитей, которые тянутся из подземного мира, – и присоединяет меня к нему, к Энцо.

Мы соединены. Я ощущаю это инстинктивно, так же как знаю, что умею дышать.

Энцо идет к нам по воде. Лицо его теперь повернуто ко мне, он тоже осознает нашу связь, и я не могу оторвать от него глаз. Он точно такой же, каким я его помню… за исключением глаз, которые выглядят как пустые впадины. «Сконцентрируйся», – продолжаю я твердить себе, так что это становится постоянным звуковым фоном у меня в голове. Жду, когда Энцо подойдет ближе. Наконец он делает шаг с поверхности озера на каменную дорожку. Нас окружает огонь. Исходящий от Энцо жар пронизывает меня насквозь, опаляет. Какое знакомое ощущение.

Не могу поверить, как же сильно мне его не хватало.

Энцо останавливается в шаге от меня. Пламя делает петлю вокруг нас, круг замыкается, языки вытягиваются в вышину, и образуется устремленная кверху воронка. Мы с Энцо остаемся одни в этом маленьком огненном мире. Принц смотрит на меня сверху вниз.

Проходит мгновение, прежде чем я осознаю, что текущая по моим щекам вода – это уже не дождь, а слезы.

Энцо дважды моргает. На месте черных колодцев глаз образуются водовороты, и они постепенно тускнеют, пока не появляются белки глаз, знакомые темные радужки, алые вкрапления. И вдруг он начинает больше походить на юного принца, чем на восставший из Нижнего мира фантом. Силы покидают Энцо. Он падает на колени и стоит сгорбившись и мотая головой. Окружающие его языки пламени гаснут, оставляя после себя дымовой обруч, и снова становится видна арена, над которой бушует шторм; озеро темнеет, вода в нем неспокойна, а дождь льет как из ведра.

Я тоже становлюсь на колени, протягиваю руки и прикасаюсь к щекам Энцо. Он едва способен поднять голову, чтобы посмотреть на меня, и вдруг меня охватывает порыв, я не могу больше сдерживаться – прижимаю Энцо к себе и нежно касаюсь губами его губ.