Порой королевам приходится принимать нелёгкие решения ради своего государства. Это одно из таких.

– А вот и нет! Антония моя подруга! Я бы никогда не нашла корону без её помощи. Она не заслуживает, чтобы её наказывали за поступок её прапрадедушки!

– Дело не в наказании, – настаивала Порфира. – А в том, чтобы создать прецедент. Ты должна показать силу. Нельзя, чтобы другие думали, будто от тебя можно избавиться, как это сделали с Горосом.

– Сослать лучшую подругу, – пылко возразила Моппи, – это демонстрация не силы, а слабости!

Порфира подавила тяжёлый вздох и повернулась к моей маме:

– Слишком поздно. Уже всё решено. Не так ли, советница?

Мама хмуро посмотрела на меня и кивнула:

– Верно. И это к лучшему. Этот остров не принёс нашей семье ничего, кроме горя.

– Горя?! – взорвалась я. – Нельзя просто так отказываться от чего-то только потому, что оно не оправдало твоих ожиданий! Нужно бороться! Даже если это тяжело! Как делал Фл… – Я задохнулась, не в силах произнести его имя, и договорила: – Как делал мой брат. – Мама приподняла брови, удивлённая моим тоном, но её взгляд едва уловимо потеплел. – Что бы он сказал, будь он сейчас здесь?

– Мы подписали соглашение… – начала Порфира.

Но Моппи, вспыхнув, её перебила:

– Я ничего не подписывала. И если вы вдруг не заметили, корона у меня! – Она ткнула пальцем в перламутровый обруч.

Чёрный Дракон внезапно поднял свою огромную клинообразную голову и вытянул длинную шею в нашу сторону:

– Моя королева, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Вы сильно покраснели. Желаете ещё шоколада?

– Нет, спасибо, – вежливо ответила она чудовищу, не сводя глаз с наших мам. – У меня есть всё, что мне нужно. – Она посмотрела на меня и протянула руку.

Я шагнула к ней. Наши пальцы сплелись. Мы были готовы противостоять всему миру. Мы не произносили магических слов, но захлестнувший меня в ту секунду поток был не менее мощным, чем любое заклинание. Я почувствовала тот же самый беззвучный щелчок, будто вся Вселенная неожиданно пришла в равновесие вокруг меня, потому что я нашла в ней своё место.

– Королевы не правят в одиночку, мама, – заговорила Моппи. – Хорошие – точно нет. И если ты действительно желаешь лучшего для Медазии, ты перестанешь разлучать людей и смиришься с тем, что мне нужны друзья. Мне нужна помощь, мама. От людей, которым я доверяю. А я доверяю Антонии. У меня бы ничего не получилось, если бы не она.

Она стиснула мою ладонь, и меня затопило тепло. Она была права. Вместе мы могли всё. Даже убедить мою маму передумать.

– Нельзя сдаваться, мама, – сказала я. – Я понимаю, здесь случилось много ужасного. Но мы в силах изменить всё к лучшему. Я знаю, ты невысокого мнения о магии, но я это сделала. Мы с Моппи. Мы остановили войну. Без всяких пушек, соглашений и императорских приказов. Только своими силами, только с помощью нашей магии. И я от этого не откажусь.

Под конец своей речи мне едва хватало воздуха. Всё это было чистой правдой, и осознание этого наделило меня феерическим чувством свободы, какой могут похвастаться разве что облака в небе. Я даже начала подпрыгивать на носочках, не в силах стоять спокойно. Лишь бы только мама меня поняла!

Они с Порфирой молчали. Но в маминых зелёных глазах блеснуло нечто очень похожее на гордость. Неужели мне наконец удалось до неё достучаться?

– Ты привела убедительный аргумент, Антония, – сказала мама. – Очевидно, ты всё-таки чему-то у меня научилась. – Её губы изогнулись в едва заметной улыбке. – Хорошо. Полагаю, нам нужно пересмотреть кое-какие условия, капитан.

– Да будет так, – согласилась Порфира. – Я хочу лишь самого лучшего для моей королевы. – Она взглянула на Моппи, и её хмурый лоб слегка разгладился. – И для моей дочери.

Моя мама кивнула и вернулась к столу с бумагами:

– Я перепишу соглашение без пункта о высылке.

Моппи повернулась ко мне:

– Ты можешь остаться! Только представь, какие нас ждут приключения! – Её улыбка ослепляла не хуже бликов на поверхности предзакатного моря. Больше всего на свете мне хотелось сказать «да». И я уже открыла рот, но…

– Нет.

– Что?! – Пальцы Моппи обмякли. Моя рука выскользнула из них.

– В смысле не прямо сейчас. Я… я поеду на материк.

– Но мы же только… тебя больше никто не сошлёт! Ты можешь остаться!

– Я знаю. И я рада, что у меня есть выбор. Медазия – мой дом. Ты… ты моя королева. Но я хочу стать мастером-волшебницей. Я поступлю в школу «Магика». Пока не знаю как, но обязательно поступлю. И научусь всему, чему только смогу.

Карие глаза Моппи потрясённо смотрели на меня, и у меня сжалось сердце, но я продолжила. Мне нужно, чтобы она поняла.

– А потом я вернусь. Я вернусь, слышишь? Клянусь Первым Словом.

Она попыталась улыбнуться:

– Ну смотри. Ты моя Лирика Дракобич.

– А ты моя королева Меда. – И я обняла её крепко-крепко, чтобы она поняла всё, о чём я умолчала, что невозможно передать словами – даже на языке богов.

Она обняла меня в ответ и тихо сказала:

– Я понимаю. Но я буду по тебе скучать.

Я стояла у перил «Настойчивого» и смотрела на порт Меды. Было раннее утро, и город мерцал в золотистых лучах солнца. Над причалом кружили чайки. Тёмная вода била о рыбацкие лодки в ритме с моим грохочущим сердцем. Лишь узкая полоска трапа соединяла корабль с причалом, а вскоре поднимут и этот мостик. Мы поплывём через море к Регии Терре.

Мой чемодан, набитый гримуарами и платьями, ждал меня в каюте. Я не знала, сколько меня не будет. Мама договорилась с моей двоюродной бабушкой Эглантиной, что я остановлюсь у неё. Как я поняла, у неё есть друг, сестра которого, возможно, знает кого-то, кто может познакомить меня с одним из мастеров Школы. Шанс был мизерным, но лучше, чем совсем никакого.

Я поступлю в школу, даже если мне придётся весь год спать на пороге Большой библиотеки. Это моя мечта, и я не собираюсь от неё отступать.

А потом я вернусь на Медазию. Потому что это тоже моя мечта. Здесь мой дом, среди этих тёмно-синих вод и зелёных холмов, запаха лимона и ошеломляющего величия гор. Среди редек, коз и оливковых деревьев. Рядом с Моппи.

Мне будто вонзили нож в сердце. Я не видела её со дня Независимости. Порфира и другие таскали её по церемониям, пирам и встречам с важными медазийцами. Я надеялась, что она придёт меня