– Лучший способ заслужить окончательное прощение – тихо удалиться в тень, – возразила я. – Дело забудется. Королева заскучает по тебе и сама вызовет в свои покои. Настаивая на встрече, ты не даешь ей затосковать и раздражаешь упрямством, которое королева порой весьма плохо переносит в своих подданных.

Чудилось, комнаты Эссекс-хауса подстраивались под хозяина. Окна не открывались по нескольку дней. Плотные занавеси закрывали стекла от яркого летнего солнца. Оттого внутри постоянно было сыро, промозгло и темно. Если приходили гости, Роберт спускался из спальни, кутаясь в халат, и велел зажигать свечи. Слугу отправляли в ближайшую лавку за пирогами, приносили из погреба вино. В гостиной становилось чуть оживленнее. Но голос Роберта не звучал, заглушая голоса друзей. Он сидел в кресле внушительных размеров, а не возвышался посреди комнаты над остальными.

Бледность Роберта в комнате, тонувшей в полумраке, сильнее становилась заметна. Глаза поблескивали из-под густых бровей. На столе, который стоял возле кресла, теперь всегда лежали бумага и перо. Роберт стал часто писать письма.

– Ты же не только королеве пишешь, – задала я давно интересовавший меня вопрос. – Кто твои адресаты? Мама и Френсис ничего от тебя не получают.

Роберту явно вопрос не понравился. Он откашлялся, отводя взор.

– Мне не позволяли им писать. Какой прок марать бумагу, если письма им все равно не доставляли бы.

– Сейчас тебя освободили. Ты бы смог даже к ним поехать, а не сидеть в Лондоне без дела.

– С чего ты взяла, что я сижу без дела? – вспылил брат. – Я же сказал, я жду позволения встретиться с королевой! Письма напишу, обещаю, – чуть спокойнее добавил он. – Кроме того, я переписываюсь с друзьями и Чарльзом в том числе.

– С Чарльзом?

– Представь. У него завязалась переписка с Яковом, королем Шотландии. Мы обсуждаем с ним некоторые важные вопросы. Только умоляю, не болтай про это. Ни Дороти, ни маме, ни Френсис. Никому!

– Мало тебе неприятностей, – меня поразило услышанное. – Твои письма наверняка перехватывают и Тайный Совет точно в курсе, кому и куда ты пишешь!

– Нет, если ты не проговоришься, – ехидно заметил Роберт. – Я их отправляю с помощью близких друзей.

– То есть маме ты не можешь написать и передать письмо с помощью близких друзей, а в Шотландию и Чарльзу можешь? – не удержалась я.

– Пенелопа, не лезь куда не просят! Жалею, что сказал тебе. Дело государственной важности. Оставаться в стороне нельзя.

– Тебя только освободили, Роберт! Как ты не понимаешь? Малейшая оплошность – и ты окажешься под арестом. В Тауэре, а не в собственном доме, – я отчаялась объяснить брату, насколько его поступки противоречили здравому смыслу, да и его собственным заверениям в желании отдохнуть от проблем. – Что вас связывает с Яковом? Ты же не король. Ты – один из подданных королевы, причем не в милости.

– Во мне течет королевская кровь. Ты забыла?

О, Боже! Роберт вспомнил о легенде, которую рассказывала мама нам в детстве. Якобы наша бабушка была незаконнорожденной дочерью короля Генриха Восьмого. Ведь одно время Мэри Болейн, сестра Анны Болейн, которая приходилась королеве Елизавете матерью, являлась любовницей Генриха. Ее двое детей, по слухам, зачаты именно от него. Впрочем, сама Летиция всегда повторяла: слухи есть слухи, не стоит обращать на них особого внимания.

– Даже если это – правда, то какую роль тут играет шотландский король?

– Получается, он тоже наш родственник. Значит, мы можем рассчитывать на его помощь. Я обещаю ему трон, он присылает сюда войска, чтобы свергнуть королеву. Затем я предъявляю свои права на корону.

Меня охватил ужас.

– А почему сюда замешан Чарльз? Почему он тебе помогает? – Я искренне не понимала: Чарльз, всегда спокойный, осторожный и рассудительный, вдруг помогает Роберту связываться с королем Шотландии.

– Я его друг, разве нет? Чарльзу проще вести переписку. Он пишет из Ирландии – там за ним следить некому. И когда я передаю письма в Ирландию для Чарльза, их не перехватывают.

– Ты уверен?

– Да, нас поддерживают кое-какие люди. Они перевозят сообщения, не вызывая подозрений. – Роберт неожиданно стал выглядеть куда бодрее, чем вначале моего визита.

– Как твое здоровье? Ты чувствуешь себя лучше?

– Немного. Меня утешает мысль о том, что я не бездействую.

– То есть ты находишься в Лондоне не оттого, что хочешь увидеть перед отъездом королеву. Ты тут плетешь заговор.

– Не совсем. Если Ее Величество примет меня и я добьюсь прощения, то надобность в Якове отпадет.

– Понятно. Уезжать отсюда ты не собираешься. Вовсе не мечтаешь вести размеренную жизнь вдали от двора, интриг и завистников, – печально покачала я головой.

– Есть еще одна причина, – помолчав, тихо произнес Роберт. – Первого октября у меня заканчивается лицензия на продажу сладких вин.

– И?..

– Ее необходимо продлить. Я в любом случае подожду октября. Мой доход целиком зависит от этой лицензии. Посмотрим, как поступит королева.

– Ты полагаешь, она может отказаться продлить бумаги?

– Меня уже лишили наград и званий. Могут лишить и основного дохода. Увидим, простила ли в действительности королева те проступки, которые мне приписывают.

Я вышла от Роберта в плохом настроении. Даже погода за то время, которое я провела у брата, успела испортиться. Небо заволокло тучами. Солнце, приветливо светившее утром, спряталось, не показывая ни единого лучика. Вода в Темзе тоже, как и небо, потемнела. Вдали слева виднелись башни Тауэра.

«Только не туда, – прошептала я, – только не туда, Господи!»

Вдруг я осознала, насколько от поведения Роберта зависит моя судьба. Ведь моя жизнь – это мои дети, Чарльз, мама, Дороти. Все мы очутились в руках брата, который поступал странно и необдуманно. После того как Ее Величество даровала ему свободу, мы вздохнули с облегчением. Вроде самое страшное осталось позади. Но нет. Новые планы Роберта оказались чудовищны. Как Чарльз попал в эту ловушку? Неужели он не понимает, чем грозит тайная переписка с шотландским королем? Неужели он всерьез надеется на успех?

Подул сильный ветер. По небу еще быстрее побежали тучи, словно задались целью успеть в только им ведомое место. Похоже, Роберт также торопился к цели, которую мне не разглядеть.

Слуга терпеливо ждал меня у кареты. Я заставила себя сделать несколько шагов. Во дворец мне ехать было незачем.

– Домой, – проговорила я еле слышно. – Нет, пожалуй, к графине Нортумберленд.

Находиться в одиночестве я не хотела и решила поехать к сестре. Я не собиралась выдавать секреты Роберта, но с Дороти мы могли обсудить и те его дела, которые не касались переписки с Яковом.

Сестра искренне обрадовалась, увидев меня на пороге. Ее второе замужество не стало счастливым. В первый раз Дороти тайно вышла замуж за сэра Джона Перро. Тогда королева гневалась недолго. Сэр Джон некоторое время провел в Тауэре, но его быстро выпустили. А Дороти не лишали свободы вообще. К тому же она осталась при дворе. К сожалению, сэр Джон неожиданно заболел в начале девяносто четвертого года и вскоре умер. К сестре сразу посватался граф Нортумберленд. Граф был приятной наружности, но немного глуховат, а потому говорил слегка непонятно. С другой стороны, он обладал незаурядным умом. Его библиотека считалась самой большой в Англии. Граф увлекался астрологией, алхимией и составлением карт. Его рассказы о луне, солнце и звездах всегда меня интересовали. А вот Дороти никак не могла забыть первого мужа. Графа это расстраивало, но от печали его спасали увлечения. Он часто встречался с друзьями-учеными, проводя с ними по нескольку часов у телескопа…