выпуклые мутно-золотистые глаза, сосредоточив их на лице Кугеля. Оттолкнув кокарду, он воскликнул:

– Нет, Кугель! Вы жертвуете слишком многим! Это драгоценность – нет, не возражайте! Все, чего я хотел, – другая, довольно-таки пошлая безделушка с фальшивым красным камнем посередине, я успел ее заметить раньше. Нет-нет! Я настаиваю! Я выставлю ее на почетном месте в гостиной!

Кугель кисло улыбнулся:

– В Альмерии живет Юкоуну, Смешливый Волшебник.

Фосельм невольно поморщился.

Кугель продолжал:

– Когда я встречусь с ним опять, он спросит: «Кугель, где мой пекторальный неборазрывный брызгосвет, доверенный вам на хранение?» Что я ему скажу? Что не смог отказать некоему Фосельму с холмов за степью Рухнувшей Стены?

– Над этим следует подумать, – пробормотал Фосельм. – Мне в голову приходит одно возможное решение проблемы. Допустим, вы решили бы не возвращаться в Альмерию. В таком случае Юкоуну никогда не узнает, что вы отдали мне брызгосвет. Или, например… – Фосельм внезапно замолчал.

Прошло несколько секунд. Фосельм произнес самым дружелюбным тоном:

– Надо полагать, вы порядком устали и хотели бы отдохнуть. Но сперва давайте попробуем мою горькую ароматическую настойку – она способствует пищеварению и укрепляет нервы!

Кугель пытался отказаться, но Фосельм ничего не хотел слышать. Он принес небольшую черную фляжку и два хрустальных стаканчика. В стаканчик Кугеля он налил намного бледной жидкости – чуть-чуть, на самое донышко.

– Я сам дистиллировал эту настойку! Попробуйте – уверен, она вам понравится.

Рядом со стаканчиком Кугеля пролетел мотылек – и тут же замертво упал на стол.

Кугель поднялся на ноги:

– Сегодня вечером мне не нужны никакие тонизирующие напитки. Где я смогу выспаться?

– Пойдемте. – Фосельм провел Кугеля вверх по лестнице и открыл дверь, ведущую в комнату. – Здесь тихо и спокойно – вы сможете выспаться на славу, уверяю вас.

Кугель отступил на шаг:

– Но в этой спальне нет окон! Мне будет душно.

– Даже так? Что ж, заглянем в другую… Как вам понравится эта? Здесь мягкая кровать с чистой постелью.

– В чем назначение тяжелой чугунной решетки над кроватью? Что, если ночью она на меня упадет?

– Кугель, вы настоящий пессимист! Нужно обращать внимание и на светлые стороны жизни! Например, вы заметили эту вазу с цветами у кровати?

– Она очаровательна! Давайте взглянем на другую комнату.

– Неужели так трудно лечь в постель и выспаться? – раздраженно спросил Фосельм. – Вы всегда так капризничаете? Давайте поднимемся еще на этаж… Эта спальня вам тоже не понравится? Здесь прекрасная постель и широкие окна. Могу только надеяться, что вы не страдаете головокружением – здесь довольно высоко.

– Эта комната мне вполне подойдет, – сказал Кугель. – Фосельм, позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Фосельм спустился по лестнице. Кугель закрыл дверь и широко открыл окно. На фоне звездного неба он мог различить силуэты высоких дымовых труб и одинокий старый кипарис, возвышавшийся над крышей усадьбы.

Привязав конец магической веревки к ножке кровати, Кугель пнул кровать сапогом – та мгновенно стала невесомой и приподнялась над полом. Кугель подвел кровать к окну и вытолкнул ее наружу, под ночное небо. Потушив светильник, он перебрался на повисшую в воздухе кровать и оттолкнулся от стены усадьбы так, чтобы лететь в направлении старого кипариса. Привязав другой конец веревки к дереву, он приказал:

– Веревка, растянись!

Веревка подчинилась, и Кугель воспарил на кровати высоко в стороне над усадьбой, казавшейся сверху силуэтом неправильной формы, чернее ночного мрака – и только там, где в комнатах еще горел свет, виднелись маленькие желтые прямоугольники.

Кугель позволил веревке растянуться метров на тридцать, после чего приказал:

– Веревка, больше не растягивайся!

Кугель ощутил мягкий толчок: кровать остановилась в воздухе. Кугель устроился поудобнее и лежал, глядя на усадьбу.

Прошло полчаса. Кровать покачивалась от дуновения блуждающего ветерка, и Кугель, прикрывшийся стеганым пуховым одеялом, стал засыпать. Его веки отяжелели и смыкались… Внезапно из окна той комнаты, где Фосельм устроил Кугеля на ночлег, вырвался сноп света. Протирая глаза, Кугель приподнялся и сел в постели, глядя на шлейф бледно светящегося газа, распространявшегося из открытого окна.

В комнате снова стало темно. Еще через несколько секунд в ней зажегся свет, и в желтом прямоугольнике окна появился неуклюжий черный силуэт Фосельма, расставившего на подоконнике острые локти. Голова его дергалась – Фосельм смотрел по сторонам, вглядываясь в темноту.

Наконец он отошел в глубь комнаты, и свет в окне погас.

Кугель решил, что находиться поблизости от усадьбы слишком опасно. Он взялся за веревку и приказал:

– «Тцат»!

Натяжение веревки сразу ослабло.

– Веревка, ко мне! – приказал Кугель.

Веревка сократилась до трехметровой длины.

Кугель повернулся лицом к усадьбе:

– Каковы бы ни были твои деяния или злодеяния, Фосельм, я благодарен тебе за эту веревку, а также за постель – хотя, к сожалению, мне так-таки придется спать под открытым небом.

Перегнувшись через край кровати, он заметил очертания озаренной бледным светом звезд дороги. Ветра практически не было – кровать потихоньку плыла на запад под безоблачным ночным небом.

Кугель привязал шляпу к стойке кровати, закрепил на ней брызгосвет, растянулся в постели, накрылся пуховым одеялом и заснул.

Звезды медленно перемещались по небу. Откуда-то издалека, из северных пустошей, послышался скорбный стон виспа, повторился еще раз – и наступило молчание. Так прошла ночь.

Восходящее Солнце разбудило Кугеля. Сначала он не мог понять, где очутился. Перекинув ногу через край кровати, он тут же испуганно подтянул ее назад.

Поперек солнечного диска скользнула черная тень; нечто темное и тяжелое стремительно спустилось с неба и уселось на кровать в ногах Кугеля – сравнительно молодой пельгран, судя по шелковистой серой опушке выпуклого брюха. Из пасти продолговатой полуметровой головы хищника, будто вырезанной из черного хитина, как у жука-оленя, торчали белые, загнутые вверх клыки.

– Сегодня я позавтракаю в постели, – с издевкой произнес пельгран. – Такое случается нечасто.

Вытянув шею, пельгран схватил Кугеля за лодыжку, но Кугель отдернул ногу и дотянулся до эфеса шпаги… Он никак не мог вынуть ее из ножен, лежа в постели. Лихорадочно барахтаясь, Кугель зацепил концом ножен шляпу; привлеченный красным блеском, пельгран вытянул шею вперед. Кугель ткнул неборазрывным брызгосветом прямо в морду летучего монстра.

Широкие поля шляпы и ужас, охвативший Кугеля, помешали ему понять, что произошло. Кровать слегка подскочила, освобожденная от дополнительного веса. Пельгран исчез.

Кугель оглядывался в полном замешательстве.

Пельгран словно растворился в воздухе.

Кугель взглянул на брызгосвет: чешуйка, казалось, сверкала ярче прежнего.

Соблюдая величайшую осторожность, Кугель надел шляпу на голову. Перегнувшись через край кровати, он заметил приближавшуюся по дороге небольшую двухколесную тележку – ее толкал перед собой толстый подросток лет двенадцати-тринадцати.