— Доброго времени суток! — возвестила она. — С вами канал "Покинутая попаданка". И сегодня эта попаданка ведет репортаж черт знает откуда, потому что ее будущий босс… козел! О. Степочка, смотри: керосиновая лампа. Какая красивая. Да в ней еще и булькает! А теперь изучим печь — гармоничное сочетание голландской и русской. Где-то здесь должны быть… Та-да-а! Спички. Да будет свет. На что спорим, кроме лампы я найду в доме швейную машинку и винтажное радио?.. А может быть, даже коллекционные монетки!

***

Продолжая нести околесицу в полный голос, пародируя ролики, виденные на ютубе, Саша обходила дом — комнату за комнатой. Их оказалось неожиданно много, отделенных друг от друга разномастными дверями, чаще — хлипкими и простыми, но встречались на удивление красивые. Один раз попались антикварные, двойные, абсолютно не уместные посреди избушки — такие Саша видела в старинной петербургской квартире. Планировка дома наводила на мысль: либо комнаты пристраивали бессистемно, либо волшебница-недоучка заблудилась и ходит кругами. Она была бы рада пожертвовать чем-нибудь из косметики, чтобы оставлять на дверях метки, но — увы! — рюкзак ждал хозяйку в машине. В очередной комнате она без сил опустилась на полусгнивший матрас. Тут же вскочила с кровати: инъекции не давали забыть о себе. Вскочила, как оказалось, вовремя: останки кровати отсалютовали ей пружинами — точно там, куда она села. Саша потрогала их пальцем: железяки были не только ржавые, но и весьма острые.

— Повезло, — задумчиво констатировала она, оглядываясь, — А ты притих, Степочка. Считаешь, тут безопасно?

Сыч тоже повертел головой и пискнул что-то неопределенное. Он не жужжал и не лаял, это обнадеживало. Саша вздохнула: в глубине души — где-то очень глубоко она была немного разочарована. Уже час, как она заперта в темном доме. Самая большая опасность, встреченная за это время — злые пружины, грозившие ей столбняком и гангреной. С запахами она свыклась, страшных теней не увидала ни разу.

— Привал! — объявила Саша и пнула кровать напротив. Та выглядела прочнее, на гостью не покушалась, да еще и подошла ей по росту — в отличие от предыдущей. Лечь удалось с первого подхода, удачно продавленный матрас принял тело, как родное. Саша рассеянно оглядывала комнату, водя лучами фонарей из угла в угол. Это оказалась детская — логово двух мальчишек не старше третьего класса здешних школ: на возраст указывали и вещи, и увлечения. Младший облепил стену над кроватью наклейками-мультяшками. Брат, чью кровать заняла Саша, уже интересовался более солидными вещами. Его стена пестрела наклейками-машинами и любительскими фотографиями, снятыми на местный аналог "Полароида". Вот филин с рваным мячом в клюве. Пожилая женщина накрывает на стол. О, да! Эти блинчики с вареньем стоило запечатлеть! Здесь — старик копается во внутренностях видавшего виды автомобиля. А вот — злорадное фото: младший братец загремел с велосипеда, и прямо в крапиву. Последнюю из фотографий сделал не сам начинающий папарацци — на ней были все четверо: светловолосые мальчишки, седые старики и Защитник.

- Конечно же их спасли, правда, Степа? Иначе и быть не может! — уверенно сказала Саша сычу. — Это случилось… сколько — почти двадцать лет назад? У ребят, наверное, уже свои семьи. Кстати! Там же карандаш на столе? Отлично, теперь есть чем отмечать дорогу. Только отдохну еще пару минуточек…

Уютная даже спустя многие годы, совсем не страшная комната и удобная кровать сделали свое дело. Саша закрыла глаза. Через мгновение она уже крепко спала.

***

Осознанный сон далеко не всегда бывает приятен. Осознанный кошмар — то, что впору желать только злейшим врагам. Ты можешь сколько угодно разевать рот — закричать не получится. Можешь терзать кнопку исправного фонаря непослушными пальцами — он больше не светит. Как, в таком случае, на стенах появились тени? Ах да: им помогла керосинка, зажженная незваной гостьей. Но разве лампа не осталась за несколько комнат отсюда?..

Все эти вопросы возникли и тут же забылись, когда одна из четырех теней приблизилась к Саше. Игнорируя законы физики вообще и лампу — в частности, она скользнула по стене, а в следующий миг уселась на грудь волшебнице-недоучке.

Тень была размером с ребенка шести-семи лет. Тяжесть, которая свалилась на Сашу, наводила на мысли о каменных глыбах.

В мире тьмы никому не приходило в голову придумывать забавную добрую нечисть. Сказка о Наташе и Кузе осталась в другой Вселенной. Духи этого дома были чудовищами — как и бесконечного множества прочих покинутых зданий. Тень вдавила жертву в постель, стала медленно, но верно гасить сознание. Кто-то другой сдался бы, но не Саша, которой тень замечательно помогла прочувствовать следы от уколов — все до единого. Беспамятство как рукой сняло.

"Это домовой, так? Что делают с домовым? Задают вопрос!"

— Ты кто?! — ляпнула Саша голосом, мелодичным, словно вопли сипухи. Слова были неправильные: полагалось спрашивать что-то о добре, но голова работала слишком плохо. Саша могла поклясться: тень удивилась — то ли вопросу, то ли наглости жертвы. Так или иначе, страшная тяжесть исчезла, и это было самое главное. Тень снова скользнула по стене, призрачная рука задержалась на фотографии.

В следующий миг все фонари засияли.

***

Саша металась по дому, разыскивая лампы, так что сыч едва поспевал за ней. Бормотала проклятья, отшвыривая пустые, добычу с каплями керосина прижимала к груди.

— Ищи, балбесина ты бесполезная! Ищи комнату с горящей лампой! — приказала она Защитнику. Осеклась, наткнувшись на взгляд Степлера — обиженный почти по-человечески. "Бесполезный ли? — задумалась Саша. — На меня напала не тьма — ее жертвы, потому он и не смог предупредить".

— Прости, дружище. Погорячилась, — сказала она сычу. — Но задача не отменяется. Продолжаем искать.

Лампа нашлась — и тут же с хрустом отправилась на пол. Запоздало Саша поняла, что опять погорячилась. Ей повезло: лампа почти прогорела, о поджоге не могло быть и речи. Она разлила остатки керосина из прочих ламп и поспешила к двери. Взглянула на часы — вот уж сюрприз: ей полагалось обрести свободу сорок минут назад.

Дверь открылась, едва Саша тронула ручку.

— Поздрав… — начал Велич и был перебит гневным воплем:

— Сволочи! Уроды!

— Рябинина, успокойтесь, — бригадир не только не рассердился — смотрел на нее с искренним сочувствием. — В этом доме никому не бывает легко.

— Вы! Сделали! Из людей! Тренажеры! Уроды! — отчеканила Саша, при каждом слове тыча волхва пальцем в грудь. Тот помрачнел:

— А. Похоже, вы очень чувствительны к остаточной энергии. Да, некоторые видят в доме двоих людей. Стариков. Да, их убила тьма. Но тела были кремированы и развеяны в полях, уверяю вас.

— Двоих, да?! — Саша снова ткнула бригадира, на сей раз — фотографией прямо в лицо.

Тот забрал фото, взглянул и покачал головой:

— Никакие дети волхвами обнаружены не были. Клянусь вам. Я тогда еще не служил, но видел отчеты…