- Что, если я подъеду к вам в редакцию?

- Приезжайте, конечно, вход у нас свободный.

- Но я хотел бы встретиться именно с вами.

- Тогда после двух часов: я сейчас пишу материал, должен успеть до обеда. А впрочем, если вы расскажете историю приобретения «Рассвета» - приезжайте сейчас. Вы сможете?

- Смогу, - с готовностью ответил Ветров. - Через четверть часа буду.

Не успел Олег положить трубку, как в кабинет заглянул Васильев.

- Ты кстати пришел! - обрадовался Олег. - Как тебе такая новость: сейчас новый хозяин царьковской стройкомпании пожалует!

- Да… - заходя в кабинет, удрученно ответил капитан. - Опоздали мы… Все, как дураки, в Генпрокуратуру отдали. И пока они тянули, он все распродал и убыл с семьей за рубеж…

- Давно?

- Убыл-то вчера. А вот насчет учуяния… Можно так сказать?

- Ты русский, язык твой родной. Сам решай - можно или нельзя… Ты уж не тяни, рассказывай давай.

- Так вот, запах паленого наш фигурант учуял месяца два назад. Может, два с половиной. И стал искать отходные пути. А тут еще губернатор на ковер вызвал: почему им, фигурантом, Генпрокуратура интересуется… Ох уж эти верхи, ничего в простоте не сделают. Генеральной надо было самого подозреваемого вызывать, а они губернатору наябедничали зачем-то…

- Что там из мобильника удалось вытащить? - спросил Олег.

- Кое-что удалось, - задумчиво ответил капитан. - Я сегодня, как положено, вышел на службу после больничного. А меня вдруг встречают как героя, к новому званию представляют…

- Приятно, когда справедливость торжествует. Поздравляю, - тепло сказал Олег.

- Спасибо… Начальник мой все расследования моих похождений закрыл… Только выговор пока не отменил, но если я ему докажу, что ездил из-за дел Царькова и компании, - и выговора не будет. Вот такие перемены на переднем фланге.

- Ты так и не сказал, что там в телефоне нашли…

- Достаточно, чтобы задать несколько неприятных вопросов нескольким личностям. Только личностей этих нет в наличности.

- Байкин тоже убыл?

- Ищем… А Приходько еще под Новый год по турпутевке в Египет как отчалил, так и отдыхает. Он у нас человек семьей не обремененный - дважды разведенный.

- Чего же он хотел? - вслух подумал Олег.

- Ты это о ком?

- Байкин меня по пути из Москвы пытался остановить. Да я с Тимкой ехал.

- Вот и еще один интересный факт…

- Олег Дмитриевич, к вам господин Ветров, - объявила по связи Ниночка.

- Проси.

Васильев встал:

- Мне лучше уйти сейчас. При мне не тот разговор получится.

Длинное черное пальто, светлый шелковый шарф, шлейф свежего и дорогого мужского парфюма… Новый хозяин строительной фирмы «Рассвет» был молод, элегантен, холодно красив.

Олег вышел из-за стола, поздоровался с посетителем за руку, представил его капитану. Тот, пожимая холеную кисть, отрекомендовался:

- Эдуард Петрович Васильев, - и кивнул Олегу: - Созвонимся.

- Всего доброго, капитан!

Ветров проводил взглядом Васильева и спросил у Олега:

- Отставник-афганец?

- Почему вы так решили?

- В его возрасте уже в полковниках ходят.

- А он честный и принципиальный капитан МВД. Старший оперуполномоченный.

- У вас проблемы?

Олег нахмурился. Лощеный хозяин жизни был слишком любопытен для первой встречи.

- Мы дружим… Так на какой предмет вы изволили почтить нас своим визитом? - указывая посетителю на кресло и сам садясь за свой стол, сказал он.

Не так положено встречать гостей высокого ранга: надо пригласить его за гостевой столик, выставить угощение… Ну, посмотрим, как он себя поведет. Сколько ему лет? Двадцать пять? Тридцать? И уже такой бизнес раскрученный…

Гость в предложенное кресло не сел, опустился на стул у редакторского стола, закинул ногу на ногу.

- Вы сказали, что интересуетесь, как я стал владельцем контрольного пакета акций «Рассвета»… Так вот: его купил мой отец. Но… Уже почти месяц он лежит в больнице - инфаркт. Это произошло, когда он разобрался, что за дело купил… А я - правая рука отца.

- Что ж вы допустили такую покупку?

- Да разве я допустил бы!… Я последние полгода был в Болгарии, там наша фирма выполняет большой заказ. Ну, вот и…

- Понятно… - Олег нажал кнопку селектора. - Ниночка, принеси кофе… Или чай? - спросил он у Ветрова.

- Лучше кофе.

- Кофе и все, что к нему прилагается.

- Сию минутку, Олег Дмитриевич! - отозвалась секретарша.

Олег встал:

- Давайте-ка сядем к журнальному столику, там будет удобнее.

Они пересели, Ниночка принесла кофе и печенье, и Ветров стал рассказывать:

- Короче говоря, Олег Дмитриевич, купил отец бо-ольшие проблемы! Но я должен с ними справиться. Я читал вашу газету - то, что вы писали о фирме Царькова. Так вот: это только вершина айсберга.

- А нырнуть к его основанию он нам помешал, - объяснил Олег. - Об этом я сейчас и пишу. Вам надо, наверное, в суд подавать. Может быть, вам надо банкротить «Рассвет»?

- А те, кому фирма квартиры продала? А те, кто в рассыпающемся доме нормального жилья ждут?… - Ветров крепко потер лицо ладонями. - Я же не могу их так оставить - бездомными…

Вот тебе и молодой-холеный!… Олег понял, что этот молодой-холеный ему нравится.

…Когда Ветров ушел, Олег вписал в уже готовую статью еще один абзац, распечатал, еще раз пробежал текст глазами. Потом позвал Лану и молча протянул ей написанное.

«Говорят, о нас в городе говорят. А мы молчим. Не объясняемся. Не делимся наболевшим. Не освещаем происходящего с нами.

Виноваты. Просим прощения…

Для того, чтобы что-то рассказать другим, надо самому разобраться в происходящем.

Такой момент настал».

Олег следил, как жена читает, - он всегда оценивал свои материалы по ее реакции. Кажется, вот сейчас она удивилась. Наверное, дошла до того места, где говорится о новых хозяевах компании Царькова.

«Объектив», похоже, сыграл роль палки, сунутой в осиное гнездо. Осы кинулись на то, что вмешалось в их жизнь. Но гнездо было разрушено.

…Новый владелец строительной компании «Рассвет» принял на себя тяжелую ношу долгов компании как перед людьми, купившими и пока еще не получившими жилплощадь, так и перед теми, кто «временно» был заселен фирмой в ветхое жилье. «Не могу же я их так оставить - бездомными», - это его слова. Хотя приобретение контрольного пакета акций этой компании стоило здоровья его отцу, и сам он теперь - без вины виноватый».