– Светоч я уже освоила, – сказала я.

Лорд ухмыльнулся:

– Умница, – и, щелкнув пальцами, запалил над нашими головами белый светящийся шар. Мой жалкий огонек зашипел и грустно угас. Я обиженно отвернулась. Подумаешь… А Ксеня чуть в ладоши не захлопала, но вовремя опомнилась и степенно пошла за мной, приподняв подол. Здесь было пыльно.

К счастью, я не заплутала и при свете шара легко нашла нужную комнату. Мы внимательно осмотрели пол, я даже дыхание затаила. Так и есть – все чисто, ни пыли, ни следов.

Однако лорда пол почти не заинтересовал, он внимательно рассматривал бронзовый завиток светильника на стене. Ксеня тоже заинтересовалась, подошла поближе, протянула руку, но лорд перехватил ее ладонь.

– Не прикасайтесь, – сказал он.

– Что случилось? – я тоже подошла к ним.

– Это портал.

– Портал? – я изумленно уставилась на светильник. – Это? Портал? Но я думала…

– Что портал – дверь? – хмыкнул лорд. – Это обычное заблуждение. Портал может выглядеть как угодно, это может быть светильник или дупло в дереве. Или игрушка ребенка. Или глиняная тарелка! Этот переход я настраивал лично, много лет назад. И лично закрывал, когда уезжал. Но сейчас он активен – и более того, кто-то перенастроил путь.

Ксеня прижала руку к губам, глядя на лорда расширившимися глазами. Я, кажется, тоже побледнела.

– Кому понадобилось его перенастраивать? Значит, тот, кто это делает, здесь, в Риверстейне? Это маг?

– Я не знаю! – почти с отчаянием сказал лорд. – Не понимаю. Следов магии снова нет! Но портал активен, и куда он теперь ведет… Есть только один способ проверить! – лорд настороженно обвел взглядом помещение. – Вам нужно уходить. Сможете сами добраться до жилого крыла?

Я кивнула, а Ксеня встревожилась:

– Но лорд Даррелл! А как же вы?

– А я собираюсь проверить, куда ведет переход! – почти весело ответил он.

– Мы с вами!

– Нет. Вы отправляетесь в свои комнаты и ложитесь спать, – твердо сказал лорд. – И это не обсуждается. Ну же, брысь отсюда!

– Нет, – неожиданно заупрямилась Ксеня, – мы с вами.

Шайдер посмотрел на нее удивленно, Ксеня покраснела, но упрямо выпятила подбородок.

– Человек не может войти в портал, Ксеня, – тихо сказала я.

Подруга, кажется, не сразу осознала, что я сказала. Потом поняла. Медленно повернула голову.

– Человек не может… – повторила она. – Значит, я никогда не смогу покинуть Северное Королевство? Никогда не увижу мир за Чертой?

Я вздохнула и с надеждой посмотрела на лорда. Он пожал плечами.

– Я не занимался этим вопросом специально, есть основные правила перехода, и там сказано, что пройти могут разумные существа, обладающие Силой. Возможно, портал можно настроить по-другому, не знаю.

Я ободряюще сжала ладонь подруги.

– Я уверена, что способ есть! И мы найдем его, если…

Если… Ксеня молча кивнула.

Я посмотрела на матовый завиток светильника.

– А вдруг там ловушка?

Лорд задумчиво посмотрел на меня, прищурился и решительно сжал в ладони потускневший завиток. Ксеня вздрогнула.

Но ничего не произошло. Лорд отошел на шаг, провел рукой вдоль стены, от его пальцев шла легкая серебристая дымка. Потом еще раз взялся за завиток. И снова – ничего.

– Так я и думал, – хмыкнул он, – портал односторонний.

– Можно пройти только сюда? Но откуда?

– А вот это вопрос. Но я подозреваю, что это путь от приграничных порталов.

Мы с Ксеней в ужасе переглянулись.

– То есть дети, идущие по Зову, попадают в Риверстейн? Пресветлая Матерь! Но зачем? И где они могут быть? – воскликнула Ксеня.

Я отступила на шаг, рассматривая стену и наморщив лоб. Что-то не складывалось, но что? Лорд не дал мне додумать, сбил с какой-то важной мысли.

– Надо возвращаться, – сказал он. – Я не чувствую магии, но тем не менее… Вы должны уйти.

Я вспомнила ощущение чужого взгляда на своей спине. Сейчас этого не было, но чувствовала я себя неуютно, хотелось покинуть эту комнату. Похоже, лорд ощущал нечто похожее.

– Пойдемте, – сказал он и потащил нас к двери. Я оглянулась на стену. Что-то не давало мне покоя, но ухватить ускользающую мысль опять не удалось, и я злилась на себя, такую глупую.

Обратно мы шагали молча. В жилом крыле лорд рассеянно нам кивнул и торопливо ушел. Мы с Ксеней понуро потоптались на месте, глядя ему вслед.

– Может, ко мне пойдешь спать? – шепотом предложила я. Но Ксеня покачала головой и, опустив голову, ушла в общую спальню. Я побрела к себе.

* * *

У себя в комнате я разделась и улеглась в постель. Но столь желанный и долгожданный сон не шел, сторонился меня, как деревенская девка рябого женишка. Я вытянулась на узкой кровати, так и эдак взбила жесткий тюфяк, несколько раз перевернула одеяло. Прошептала вечернюю молитву и испросила у святых старцев послать мне спокойный сон.

Но ничего не помогло. В темной комнате было душно, маетно. Сомкнутые веки дрожали, не желая оставаться закрытыми, распахивались, и глаза сами собой начинали пялиться в темный потолок.

Мысли и образы набегали волной, били о гальку и тяжело откатывались, чтобы через минуту нахлынуть вновь. Сдавшись, я откинула одеяло, спустила ноги, нащупывая на стылом полу ботинки. Я понуро походила из угла в угол, посмотрела в окошко на заметаемый снегом двор. Угол святилища бледно светился горевшей внутри лампадкой.

Может, сходить? Посидеть у Ока Матери, помолиться? Может, и неправда все то, что говорит Орден, но что правда? И в Подлунном мире не ведают, где истина, молятся священному Древу Жизни и задабривают вечно голодную Бездну. Может, не важно, во что ты веришь, а важно, для чего тебе твоя вера? И кто ты в своей вере?

А в святилище мне всегда нравилось, правда, когда там не было Аристарха или Алфии.

Платье надевать не стала, накинула плащ поверх длинной ночной рубашки и вышла из комнаты. Через двор пробежала бегом, ветер играючи теребил полы плаща, кусался за ноги, как шкодливый щенок. Лохматые звезды висели над заснеженными елями, да медленно плыла щербатая с одного боку луна. Риверстейн спал. В темных окошках ни огонька, раскинувшиеся с двух сторон крылья здания выбелены снежком и матово поблескивают, отражая свет небесных проводников.

И куда меня ночью нечистый понес?

Уже думала повернуть обратно, помялась, потом все же неуверенно добрела до святилища и толкнула дверь. Маленькое помещение пропахло еловой смолой и воском свечей, круглая купель в центре затянута тонким ледком. Я со вздохом присела на низкий бортик, задумалась. Хотела вознести молитву Пречистой Матери, но слова не шли. Только воспоминания. О темном ельнике, о жестких губах… Или жестоких? Да и есть ли разница?