В переулке было темно и жутко. Здания по обеим сторонам создавали зловещий бетонный каньон. Сплошной мрак нарушали только тусклые лампочки над задними дверями, за которыми занимались тем или иным сомнительным бизнесом. Каждый подъезд, каждый мусорный ящик служил потенциальным укрытием для двуногого хищника.

Словно в ответ на его мысли впереди, футах в тридцати, за мусорным ящиком внезапно замаячила темная фигура. Алый кончик сигареты светился в темноте, как злобный глаз.

Поскользнувшись на льду, Кен ухватился за выступ дома и выругался, почувствовав, что с пальца слетел фальшивый ноготь. Придется выступать в перчатках. Черт бы побрал эту Лиску!

Фигура в переулке не шевелилась. Позади нее находилось заведение, где клиентам делали татуировки, попутно заражая их СПИДом и гепатитом через грязные иглы.

Кен сунул руку в карман и нащупал газовый баллончик, продолжая двигаться дальше. До клуба оставалось два квартала.

С каждым шагом Кен задерживал дыхание. Он ежедневно бегал трусцой, чтобы сохранять форму, и ходил на высоких каблуках лучше многих женщин, но перспектива пробежки в подобной обуви не вызывала у него энтузиазма.

Кен чувствовал на себе взгляд призрачной фигуры и ожидал, что ее глаза вот-вот вспыхнут красным светом, как у волка. Поравнявшись с дверью салона татуировок, он стиснул баллончик потной, несмотря на мороз, рукой, готовый в любой момент пуститься бегом. Сердце бешено колотилось, ударяясь о накладные груди.

Господи, неужели ему суждено умереть в женском наряде? Его мысленному взору представились фотографы и ухмыляющиеся копы. Пожалуй, если его не убьют этим вечером, стоит сделать татуировку: “Я не трансвестит”.

Призрак выбросил сигарету — янтарный кончик описал дугу в темноте — и внезапно рванулся вперед. Кен побежал, слыша за спиной хриплый смех. Правая лодыжка подвернулась, и он растянулся на земле. Боль ударила сразу несколькими молотками — в оба колена, в локоть, в бедро, в подбородок. Крик отозвался слабым эхом, истаивающим среди кирпича и бетона.

Уцепившись за край мусорного ящика, Кен с трудом поднялся на ноги и заставил себя обернуться. Все еще смеясь, призрак скрылся в салоне татуировок. Черт бы побрал этого придурка!

Тяжело дыша, Кен прислонился к ящику. Холодный воздух царапал ему горло, как сухой лед. Проклятая Лиска! Надо будет послать ей счет за химчистку.

Прихрамывая, Кен снова зашагал по переулку. Он растянул лодыжку и потерял один каблук; белая перчатка покрылась пятнами крови и грязи, когда он провел рукой по рту и подбородку. Если придется накладывать швы, у его босса случится приступ бешенства. Два квартала казались куда большим расстоянием, чем в начале вечера. Все равно, теперь он уже не сможет выступать.

Вот и конец переулка. У обочины стояла одинокая машина, кто-то копался в багажнике. Кена внезапно охватило ужасное предчувствие. В следующий момент незнакомец выпрямился; в руке он сжимал металлический колесный бандаж, лампа освещала лицо в лыжной маске.

Кен Ибсен застыл как вкопанный, потом медленно повернулся, намереваясь пойти назад. В конце концов, это меньшее из двух зол. Но назад пути не было: еще одна темная безликая фигура преграждала путь к спасению, держа в руке какой-то предмет.

Оба силуэта приближались, и Кен ощущал исходящее от них зло. Страх ударил его, как молния, — он с криком выхватил из кармана газовый боллончик и нажал кнопку. Человек с железным ободом сделал быстрое движение — и сломанная рука Кена безвольно повисла. Баллончик упал на мостовую.

Кен хотел бежать, но следующий удар ободом раздробил ему колено. Он хотел позвать на помощь, но последовал еще один удар, и он почувствовал, что его челюсть раскрошилась и зубы посыпались изо рта, словно леденцы.

“Я не хочу умереть в женском наряде!” — мелькнуло у него в голове, и все провалилось во мрак.

* * *

Лиска остановила “Сатурн” в четверти квартала от кафе, где Ибсен назначил ей встречу. Она здорово опоздала. Черт бы побрал Стива с его нерасторопностью!

Немногочисленные посетители сидели группами по два или по три человека, поглощенные разговором. Когда Лиска вошла, никто даже не взглянул на нее. Она направилась прямо к бару, где единственный находящийся в поле зрения официант погрузился в учебник, толстый, как справочник “Желтые страницы”.

— Что вы изучаете? — осведомилась Лиска, вынимая из сумки значок.

Бармен устремил на нее взгляд сквозь модные очки. У него были печальные карие глаза и худое лицо с а тонкими чертами, которые художники всегда приписывали Иисусу Христу.

— Я изучаю медицину. Отец истратил кучу денег, чтобы отправить меня в медшколу, но пока что я научился готовить отличный капуччино. — Он посмотрел на значок. — Вы пришли арестовать меня за то, что я прикидываюсь студентом-медиком?

— Нет. Я должна была здесь встретиться кое с кем некоторое время назад. Такой невысокий худощавый парень с платиновыми волосами.

Студент покачал головой:

— Такого не видел. Тут сидел трансвестит, наряженный как Мэрилин Монро. Похоже, он кого-то ждал, но ушел. Надеюсь, у вас не с ним свидание?

— Нет. Давно ушел этот трансвестит?

— Минут десять-пятнадцать назад. Он работает в клубе “Мальчики будут девочками”. Они иногда приходят сюда между выступлениями.

— Трансвестит… — отвернувшись, пробормотала Лиска. — Только этого не хватало.

Ее информатор явился одетым как Мэрилин Монро! Пришлось напомнить себе, что проповедники и банкиры редко становятся полицейскими осведомителями, если они не тайные извращенцы и не воры.

— Он ушел через заднюю дверь, — сказал студент. — Пойдемте, я вам покажу.

Он повел ее через зал, мимо туалетов, к задней двери, продолжая болтать на ходу:

— Вы знаете кого-нибудь в окружном морге? — спросил он. — Пожалуй, патологоанатомия мне подойдет лучше всего. По крайней мере, никто не будет жаловаться на небрежное лечение.

— Конечно, знаю, — ответила Лиска. — Неплоха работа, если вы сможете выдержать запах.

Она открыла дверь и выглянула наружу. Темный переулок был мокрым и грязным. “Для полноты картины не хватает только крыс и оборванных детей”, — подумала Лиска и тут же увидела в тридцати футах от себя бомжа, который стоял в маленькой полоске света и разглядывал что-то на мостовой. Бомж уставился на нее, как койот, пойманный, когда он склонился над добычей, и разрывающийся между стремлением пуститься наутек и нежеланием бросить найденное сокровище. Лиска подошла ближе, и он слегка отодвинулся, позволив ей разглядеть кое-какие детали его находки — женскую туфлю, босую ногу, светлые волосы…

— Эй, ты! — крикнула Лиска, выхватив оружие. — Полиция! Отойди от тела! — Лиска обернулась к студенту: — Позвоните 911. Сообщите о нападении и вызовите полицию и “Скорую помощь”.

Койот бросился бежать. Лиска с криком погналась за ним, понимая, что если он вооружен, то может повернуться и выстрелить в нее. Бомж спотыкался, теряя драгоценные секунды. Лиска настигла его и повалила наземь, прижав колено к спине и ухватив левой рукой за воротник и грязные волосы — правая была занята револьвером.