— Я же извинилась, — напомнила она.

— Ты ведь знаешь, Никки, что я стараюсь изо всех сил, — произнес Стив голосом невинного мученика. — Помогаю, чем могу, с мальчиками. Я же говорил, что скоро получу деньги и…

— Знаю.

— И все-таки не можешь удержаться от колкостей. Почему, Никки? Неужели ты в самом деле так меня ненавидишь? Или ты боишься, что у тебя еще остались какие-то чувства ко мне?

“Попал в яблочко”, — подумала Лиска.

— Это просто привычка.

— Ну так откажись от нее. — Он снова прикоснулся к ее щеке. — Я-то не боюсь признаться, что люблю тебя.

Наклонившись, Стив мягко поцеловал Лиску в губы. Ее сердце сразу же подпрыгнуло к самому горлу.

— Будь осторожна, Никки, — предупредил он, шагнув назад. — Когда идешь против своих, рискуешь нажить опасных врагов.

— Если это действительно совершил тот, о ком я думаю, он для меня не “свой”.

“Так и нужно на это смотреть, — решила Лиска, пока Стив, подойдя к двери, надевал ботинки и куртку. — Если Огден способен так зверски избить человека, тогда то, что он носит полицейский значок, только отягощает его вину”.

— Что у тебя есть против него? Что-нибудь серьезное?

Лиска покачала головой:

— Только догадки и ощущения. Этот трансвестит как раз собирался сообщить мне что-то конкретное. — Она с усмешкой добавила: — Если мне не удастся ничего обнаружить, может быть, я смогу сдать этого громилу твоим ребятам из отдела наркотиков. Наверняка он накачивает себя стероидами.

— Тоща его поведение непредсказуемо, — предупредил Стив. — Он очень опасен.

— Для меня это не новость. Спасибо за заботу и за то, что присмотрел за мальчиками.

— Я трудился не за “спасибо”.

Лиска не успела и глазом моргнуть, как Стив стиснул ее в объятиях и впился ей в губы на сей раз отнюдь не мягким, а голодным и жадным поцелуем.

В следующий момент его уже не было в холле. Услышав, как хлопнула дверца автомобиля и заурчал мотор, Лиска коснулась губ двумя пальцами.

— Только этого мне не хватало, — пробормотала она.

Бросив взгляд на Ар-Джея, Лиска погасила свет и отправилась спать, не надеясь, что ей это удастся.

Часы показывали 3.19, когда зазвонил телефон.

— Алло.

Мертвая тишина. Казалось, человек на другом конце провода затаил дыхание, хотя на самом деле боялась вздохнуть сама Лиска.

Затем послышался шепот, от которого у нее на затылке зашевелились волосы:

— Не будите спящую собаку!

Фотографии лежат на узком рабочем столе. За исключением конуса желтого света, который отбрасывает на них настольная лампа, комната погружена во мрак.

Аккуратный ряд снимков, запечатлевших разрушение жизни, — потоки крови, расплющенные кости… Доказательство хрупкости человеческого тела — абстрактное, жалкое и полученное слишком легко.

Казнь — необходимое зло, и все же оно должно стать невозможным. Аргументы должны быть настолько сильными, чтобы сделать казнь невозможной раз и навсегда.

Казнь…

Это слово вызывает целый поток эмоций. Сожаление, отвращение, облегчение, возбуждение… И страх. Страх перед происшедшим — перед вспышкой возбуждения в последний момент. Страх перед тем, что нечто одушевленное, цивилизованное, уязвимое можно уничтожить так легко.

Впрочем, в этом и состоит задача — вызвать страх перед насильственным прерыванием человеческой жизни. Но в таком случае сон должен приходить легко, а он не приходит вовсе…

“Вскрытие — неподходящая процедура для того, чтобы начинать с нее день”.

Эта мысль вертелась в голове Ковача, когда он усаживался за стол в их каморке, держа в руке чашку кофе. Лиски нигде не было видно. В офисе царила тишина. Ковач радовался, что ему удалось проскользнуть более-менее незаметно: он нуждался в нескольких минутах одиночества, чтобы как следует подумать. Вынув из кармана снимки, сделанные на месте гибели Майка Фэллона, он разложил их поверх бумаг, которыми пренебрегал последние несколько дней.

Конечно, можно назвать это самоубийством и забыть о нем, как только придет заключение медэксперта, если бы не смутное и неопределенное ощущение тревоги. А также тот факт, что Нил Фэллон, словно испорченная луковица, начинает демонстрировать все больше и больше гнилых слоев…

Ковач скользил взглядом по фотографиям, в поисках чего-то упущенного, надеясь при этом, что он ничего не обнаружит. Вывод, что Железный Майк решил покончить счеты с жизнью, был явно предпочтительнее альтернативной версии.

Сейчас фотографии почти что казались ему произведениями абстрактного искусства, а не изображениями человека, которого он знал двадцать лет. Было куда легче смотреть на них, чем на то, как этого человека разрезают вдоль и поперек.

Мэгги Стоун, медицинский эксперт округа Хеннепин, лично производила вскрытие. Несмотря на эксцентричную привычку носить пистолет-авторучку и каждые полгода менять цвет волос, Стоун была лучшим специалистом, и на ее мнение можно было полагаться без колебаний. Ковач знал Мэгги много лет и мог обратиться к ней с просьбой присутствовать на вскрытии тела старого друга. Стоун и глазом не моргнула: человека, чьей профессией было извлекать у мертвецов внутренние органы, ничего не могло потрясти.

В результате Ковач провел утро в прозекторской, наблюдая, как Стоун и ее ассистент Ларе двигаются вокруг отполированного до блеска стального стола, делая свое дело.

Появившаяся в каморке Лиска выглядела мрачной — в ее лице не было ни кровинки, хотя на улице стоял трескучий мороз. Она молча положила сумку в ящик и сняла пальто.

— Как твой стукач?

— Похоже, выживет. Я только что из больницы.

— Он в сознании?

— Нет. Но он не свернулся калачиком, как утробный плод, поэтому врачи надеются, что мозг серьезно не пострадал. Кости срастутся, а то, что он на всю жизнь останется уродом, — всего лишь мелкое неудобство, — с иронической усмешкой добавила Лиска.

— Это не твоя вина, Динь.

— Знаю. Но видеть его снова… — Она тяжело вздохнула. — Если бы я только поспела туда вовремя!

— Если ты будешь себя терзать, это ничего не изменит. Он действовал по своей воле, а ты сделала все, что могла.

Лиска кивнула:

— Да. Это нелегко, но я справлюсь.

— Не сомневаюсь. И если я тебе понадоблюсь, можешь на меня рассчитывать.

Она посмотрела на него, в ее глазах блестели слезы.

— Спасибо.

— Партнеры должны поддерживать друг друга.