Примитивнейшие мозазавры, например, Tethysaurus nopcsai, Dallasaurus turneri, Russellosaurus coheni, Eonatator, Halisaurus и Pluridens, найдены в отложениях с турона и позже. Самые архаичные мозазавры — тетизавр, даллазавр и расселлозавр — ещё имели свободные пальцы на ручках и ножках, на которых они вполне могли ползать по земле, но очень быстро лапки превратились в ласты. Даллазавр достигал всего метра в длину, тетизавр — уже трёх, плуриденс — пяти. Эволюция шла стремительно, так что уже в коньяке Clidastes имел вполне классический облик: трёх-шестиметровый, зубастый, с резко удлинёнными головой и телом, но короткой шеей, крайне короткими и широкими передними лапами, маленькими задними, вертикально расширенным хвостом. У продвинутых мозазавров ноздри сместились назад, барабанная перепонка обызвествлялась, число фаланг в пальцах увеличилось до десяти, крестец исчез, а на верху кончика хвоста развилась вертикальная лопасть, как у ихтиозавров и некоторых морских крокодилов. Судя по двойным отверстиям на нёбе для вомероназального органа, как у варанов и змей, мозазавры могли иметь раздвоенный язык.

Науке известно довольно много мозазавров, хотя большинство из них внешне похожи друг на друга. Самые впечатляющие — Plotosaurus длиной до 9–13 м, Hainosaurus bernardi — 12,2 м (раньше реконструировался даже до 15–17 м), ближайший родственник хайнозавра Tylosaurus, из множества видов которого самым впечатляющим был T. proriger — 14 м, а также, конечно, сам Mosasaurus, среди видового разнообразия коего выделяется самый ужасный монстр M. hoffmanni — 17 м. Известно несколько отпечатков чешуйчатой кожи мозазавров, вполне ящеричной. У одного экземпляра Platecarpus tympaniticus сохранилась не только шкура, похожая на наждачку, но и кольца трахеи, явно делящейся на два бронха, а это важно, так как отличает мозазавров от змей, у которых осталось лишь одно лёгкое. По отпечатку Tylosaurus nepaeolicus установлен цвет кожи — тёмный сверху и светлый снизу как у многих морских животных. У нескольких находок Tylosaurus proriger видно не только кожу, но и содержимое желудка: морские костистые рыбы Bananogmius и Xiphactinus audax, акулы Cretalamna и Squalicorax falcatus, маленькие мозазавры Clidastes, плезиозавры Dolichorhynchops osborni и даже нелетающие птицы Hesperornis. Как и многие ящерицы, мозазавры, похоже, были всеядны, чем и превзошли соперников. Дырки от их огромных конических зубов изрешетили раковины аммонитов, в том числе огромных Pachydiscus и Placenticeras, панцири морских черепах Allopleuron hoffmanni и даже скелет гадрозавра, туша которого, видимо, была вынесена в море рекой. Конечно, появились и специализированные формы: у шестиметрового Globidens челюсти были крайне массивными, зубы — шарообразными, а с корнем невероятно похожими на грибочки. Такой дробилкой глобиденсы давили аммонитов и двустворок; раздавленные раковины иноцерамид в желудке не дадут соврать.

Mosasaurus beaugei

Во второй половине мела мозазавры однозначно доминировали в тёплых мелких морях. Видимо, мозазавры в значительной степени ответственны за исчезновение ихтиозавров и плезиозавров, которых они просто сожрали, и плиозавров, которым составили непреодолимую конкуренцию. Преимущество, надо думать, было в бодрости, скорости и манёвренности. Первое, что бросается в глаза, — разница формы тела и плавников предшествующих морских ящеров и мозазавров: у первых тело короткое широкое негнущееся, хвост сравнительно короткий, а плавники длинные и узкие, передние и задние одинаковые, тогда как у последних тело и хвост длинные и гибкие, передние ласты едва ли не круглые, а задние — тоже круглые, но маленькие.

На основе сравнения изотопов кислорода в костях рыб Enchodus, черепах Toxochelys, птиц Ichthyornis и мозазавров Clidastes, Platecarpus и Tylosaurus было выдвинуто предположение, что мозазавры могли быть вполне теплокровными, лишь чуток уступая птицам. Впрочем, такие умозаключения весьма уязвимы; даже если обмен веществ морских ящеров был выше, чем у наземных рептилий, до млекопитающих и птичьих значений им наверняка было далеко.

Другое дело, что мозазавры с очень большой вероятностью были живородящими. Прямых доказательств, строго говоря, нет, но косточки очень молодых и маленьких (66 см) Clidastes найдены в морских отложениях. Выходит, либо мозазаврики рождались уже в море, либо после вылупления из яиц на берегу срочно бежали в море, как это делают морские черепашки и некоторые морские змеи; впрочем, многие морские змеи вполне освоили живорождение, а у некоторых даже развилась плацента.

Мозазавры были не исключительно морскими животными. В пресноводных сантонских отложениях Венгрии найден скелет Pannoniasaurus inexpectatus — нестандартного мозазавра с плоским «крокодильим» черепом, тонким невеслообразным хвостом и подозрительно сухопутными ногами. Вероятно, паннониазавр представляет уклоняющуюся линию, отделившуюся от прочих мозазавров в самом начале торжества этой группы; впрочем, другие его специфические черты сближают его с достаточно стандартными мозазаврами.

В последние пару десятков миллионов лет мезозоя, когда ихтиозавры и плиозавры уже вымерли, мозазавры оставались единственными огромными хищными рептилиями морей, полностью реализовав принцип «всех убъю, один останусь».

Ящерицы пережили в позднем мелу небывалый расцвет. Однако на границе мезозоя и кайнозоя их разнообразие катастрофически сократилось. Существовал нешуточный шанс полного вымирания всей группы вместе с динозаврами и птерозаврами. К счастью, этого не произошло. Более того, по пути из каких-то ящериц возникли змеи Serpentes.