— Попался, гаденыш?!

— Что вы себе позволяете? Пустите меня!

— Разбежался! — рыкнул я, нещадно встряхивая контрабандиста. — Второй раз я такой глупости не сделаю.

— Айден! — ахнули за моей спиной.

Матильда. Тьфу ты, совсем забыл… Не при ней же этого мерзавца в землю закапывать.

— Простите, — наскоро повинился я, шикнув на вновь затрепыхавшегося фения. — У нас тут в некотором роде… приватный разговор. Я на минуточку, ага?.. А ну пошли! Пошли, кому сказано! В другом месте побеседуем.

— Не буду я с тобой беседовать! — забился в истерике контрабандист. Судя по переходу на «ты» и общую бледность, он меня наконец-то вспомнил. — Господин! Господи-и-ин!.. Этот сумасшедший хочет меня убить!

— Это еще мягко сказано, — просвистел я, перехватывая голосящего «курьера» левой рукой за горло. — А учитывая все твои подвиги, молись, чтобы смерть была быстрой и легкой. Я тебе полягаюсь! У-у, сволочь!

— Господи-и-ин… — захрипел мерзавец, закатывая глазки.

Я кровожадно ухмыльнулся и сжал пальцы еще сильнее.

— Айден, что ты делаешь?!

— Капрал Иассир, вы в своем уме?!

— Офицер! Немедленно отпустите моего оруженосца!

Ага, сейчас. Этот ушлепок меня чуть было до виселицы не довел! И он думал, что это сойдет ему с рук?

— Хр-р-р…

— Разнять!

Пусть и выглядел господин Робилард средоточием утонченности да миролюбия, а приказы отдавать умел. Рявкнул — как хлыстом щелкнул. Одно слово — фений, аристократ в десятом поколении. Привык командовать.

Со всех сторон на возмущенно плюющегося меня налетели помятые бойцы. Огребли по сусалам, словили пару-тройку пинков, но полузадохшегося контрабандиста кое-как отбили. А мне завернули руки за спину, отвесили душевный подзатыльник и поставили пред светлы оченьки невозмутимого Робиларда. Обругать которого мне не позволило только присутствие дам… Что они, кстати, здесь обе позабыли?

— Я требую объяснений, милостивый государь, — официальным тоном сказал Робилард. — Как все это понимать? И за что вы набросились на Коди? Он вам и слова сказать не успел!

— Уверены? — Я скосил глаза на жадно хватающего ртом воздух «курьера». — Да на вашем Коди пробы ставить негде! Слова он мне не успел сказать? Ваша правда. А вот на всю заставу опозорить, места лишить и под моей личиной весь Эгес на уши поднять — это он успел! Что молчишь, падаль?! Не ждал, что аукнется?!

— Погодите… — Невозмутимое лицо господина Робиларда слегка вытянулось. — Какая застава? Какой Эгес? Мы там сроду не бывали!

— Вы — может быть…

— Коди — мой оруженосец, — нахмурился фений. — А я за своих людей готов поручиться.

— Сочувствую, — съязвил я. — Значит, у вас все еще впереди!

— Прекратите скалиться, — раздраженно велел аристократ. И перевел взгляд на своих сопровождающих: — Коди, очухался? Поди сюда!

Контрабандист, пошатываясь, исполнил приказ. Встал, правда, поближе к господину, чтобы я не смог дотянуться… Сволочь! Эдак ведь ему снова все с рук сойдет!

— Коди, — Робилард сдвинул брови, — может быть, ты объяснишь, что тут происходит?

— Да псих он! — просипел тот, ощупывая горло. — Чего еще от милезов ждать, ваше сиятельство? Им же волю дай, так они…

— Чего?! — взревел я, вырываясь из рук пыхтящих бойцов. — Это я-то псих? Ну попомнишь ты меня, задохлик бесцветный!

— Вот видите?! Видите?! Его же на цепи держать надо!

— Да я тебя той же цепью и удавлю, тварь бессовестная!

— ТИХО!! — взревел его сиятельство, не по-фенийски багровея.

Матильда, крутящаяся рядом с явным намерением вступиться за меня, ойкнула и спряталась за мать. Кнесица де Шасвар этого маневра даже не заметила: она смотрела на рассерженного соотечественника и в этом взгляде читалось искреннее изумление. Кажется, я пару минут назад слышал что-то про «благосклонную улыбку»? Поклонник, значит. То-то дамочка в недоумении — был коврик мягенький, а теперь гляди ж ты, мужиком оказался! Хе. И орать мастер. Прямо как наш капитан Лигети: вежливый, образованный, но уж если рявкнет — вся застава по стойке «смирно» вытягивается. Уважаю. И фений этот, пусть он и фений, мне уже почти нравится. В отличие от его брехливого вассала.

— Значит, так. — Робилард перевел дух и рубанул воздух ладонью. — Коротко и по существу — что вы не поделили? Опять плеваться начнете — обоих к Мордреду в подвал отправлю. Ясно?

Мы кивнули. Судя по всему, с означенным подвалом подлец Коди знаком не понаслышке, а что до меня — благодарю покорно, насиделся уже!

— Господин офицер, — аристократ посмотрел мне в лицо, — обоснуйте свои претензии.

— Да пожалуйста. Этот… ваш подчиненный меня подставил!

— Каким образом?

— Явился в Эгес, надел мою личину и обеспечил мне три статьи с двумя расстрелами… Подробности осветить?

— Вранье! — заголосил контрабандист, подпрыгнув на месте. — Ничего я не надевал! И ноги моей в Эгесе том не было!

— Да ты что? — вызверился я. — А из-за кого меня теперь весь кнесат с собаками ищет?!

— Мне откуда знать! Сам накуролесил, а я отвечай?

— Тихо, сказал! — Уже знакомый рык в секунду заставил нас заткнуться. — Офицер, вы говорите, что Коди вас подставил. Предположим.

— Ваше сиятельство!..

— Не встревай. Я сказал — предположим. И когда же, позвольте узнать, сия подстава с надеванием вашей личины имела место быть?

— В первый раз — около двух месяцев назад, — ответил я. — В последний — где-то с пару недель… Да какая разница?

— Большая, — отрезал Робилард. — За последние три месяца Коди из отряда не отлучался. А если вы не верите моему слову — придется поверить своим глазам. Коди, сюда!

Он ткнул пальцем в землю прямо перед собой. Бывший курьер повиновался. Остановившись перед господином, послушно склонил голову. Его сиятельство стянул свои роскошные перчатки и, прикрыв глаза, возложил ладони на макушку контрабандиста. Я вздернул брови — ничего не понимаю! Это что за пастораль? И чему я, простите, тут верить должен?

— Знаете что… — закипая, начал было я, но тут же умолк — фигура замершего Коди начала терять очертания.

Мгновение — и перед Робилардом, все так же склонив голову, стоял какой-то неизвестный мне фений. Пузатенький и плюгавый. Нет, ну «курьер», конечно, тоже не красавец, однако же…

— Три дня назад, — пустым голосом прокомментировал его сиятельство и, отняв на миг ладони от макушки Коди (или не совсем Коди), вновь возложил их обратно. Эй, минуточку! А где пузан?

— Неделю назад, — сообщил Робилард поверх головы самого себя.

Я вытаращил глаза — ну зеркальное отражение, чтоб мне опухнуть!..