На диске была схема местоположения тайника, даже его фотографии. Расписывалось, как добраться. Также имелась схема ловушек.

— Так, вот точка, — Батлер вывел на экран компьютера карту и отметил место расположения тайника. — Не так далеко.

— Часа два-три езды на средней скорости, — оценил Андерсон. — Проблем по дороге быть не должно — там пустынные места.

Батлер взял рацию и произнес:

— Выдвигаемся. Следуете за нашей машиной в прежнем порядке. Будьте внимательны. Не расслабляйтесь, парни, мы не на пикнике.

— Есть, сэр, — послышались доклады.

Верзилы расселись по своим машинам.

И небольшая колонна тронулась вперед, к северному выезду из Шифы.

Батлер вздохнул. Эх, жалко, нельзя воспользоваться вертолетом. Обтяпали бы все и уже вечером были на базе. Ладно, это не важно. Важно, что тайник у него в кармане. Он усмехнулся, представив физиономию Большого Имама, узнай он, что после его смерти весь скопленный им материал попадет к тому, против кого он и собирался. Ничего, негодяй, пока ты горишь в аду, найдем твоему наследию достойное применение.

До цели колонна добралась без каких-либо неожиданностей — прямо как по Калифорнии, легко и спокойно. Даже лучше, чем по Калифорнии — дорожная полиция не мешала наслаждаться жизнью, и разные долбаные панки не обгоняли на своих долбаных фургонах, оглашая окрестности своей долбаной музыкой. Здесь тишина, покой, покрытые зеленью холмы, скалы. Дорога сперва шла асфальтовая, потом перешла в грунтовую. Вначале мелькали поселения, возделанные поля, но где-то через час езды они кончились и пошла пустынная местность. Изредка только мелькнет на холмах домик или пастух со своим стадом…

Наконец машины остановились. Перед ними был брошенный дом с выбитыми окнами и чудом уцелевшей крышей. Он приютился между двумя поросшими низким кустарником и елями холмами, напоминавшими аппетитные женские выпуклости.

Бойцы привычно рассредоточились, заняв огневые позиции. Хотя в таком месте вряд ли стоит кого-то опасаться.

Под ногами прошуршала ящерица, блеснув темно-зеленой шкурой. Батлер улыбнулся. Он любил всех земноводных, и эта ящерица к удаче.

Хотя что теперь думать об удаче? Она уже улыбалась ему во весь свой белозубый рот, и не было оснований думать, что отвернется от него в последний момент. Дело практически сделано. Главное, чтобы материалы были на месте. И чтобы их содержание удовлетворило амбиции резидента.

Внутри дом был как дом. Три просторные комнаты. Штукатурка со стен осыпалась, остались только обломки мебели — стулья без ножек, обугленный остов стола.

Вперед пустили сапера, который обезвредил пару ловушек, указанных в инструкции. Взрывчатки было заложено столько, что при попытке проникнуть в тайник дом просто бы рухнул, погребя непрошеных гостей, да еще досталось бы и тем, кто на улице.

Батлер выгнал из помещения всех, кроме Андерсона. Взломал монтировкой доски в углу. Его взору открылся бетон. Теперь нужно найти выступ и нажать… Сделано. Теперь упереться и надавить что есть силы…

Со скрежетом часть бетонной плиты сдвинулась в сторону, куда-то под стену. И открылось углубление в полметра глубиной. Батлер осветил его небольшим фонариком и произнес:

— Отлично!

Из углубления он извлек чемоданчик — из тех, которые так любят туристы, дорогой, бронированный.

За спиной стоял Андерсон, напряженно наблюдая за всеми манипуляциями босса.

— Отойди, — приказал резидент.

Можно, конечно, подождать, добраться до конторы и там открыть чемодан по всей науке, предварительно просветив его рентгеном, пройдясь детекторами на предмет взрывчатки. Но Батлер был абсолютно уверен, что Большой Имам исчерпал свои сюрпризы. И так он обставил доступ к своей собственности очень хитро. Да и незачем кому-либо постороннему, в том числе техническому персоналу резидентуры, лезть в эту историю. И так слишком много людей осведомлены о ней, и Батлеру придется многое объяснять руководству.

Резидент решительно набрал простой цифровой код. Отщелкнул замки. Секунду помедлив, открыл крышку. И осклабился, глядя на аккуратно упакованные стопки бумаг и компакт-дисков.

А потом послышался хлопок, и в лицо будто дунули десятки одуванчиков. Окутал пряный запах, в котором тонул окружающий мир.

Батлер ощутил, что заваливается на пол. Мелькнула ужасная мысль: «Перехитрили!»

По ушам ударил гром. И все потонуло в темноте…

Андерсон рухнул вслед за боссом. В потолочной балке была вмонтирована газовая бомба. Она рванула по радиосигналу. Газ накрыл всех в помещении. Действовал он очень быстро.

Тем, кто находился снаружи, повезло куда меньше. Сработали тщательно замаскированные радиоуправляемые мины, которые смели и машины, и людей. Оставшихся в живых бойцов добили снайперы, до того настолько умело маскировавшиеся, что об их присутствии не говорило ничего.

Выросшие будто из-под земли фигуры в маскировочных костюмах дострелили еще шевелившихся. Потом спеленали Батлера и Андерсона.

Старший группы удовлетворенно крякнул, рассматривая трофей. Да, будет материал для «потрошителей».

Все, дело сделано. Объект захвачен. Свидетели зачищены. Пора выдвигаться в район эвакуации…

Кусам второй день ходил как пришибленный. Отец пенял ему на рассеянность, мать смотрела с тревогой. А он ощущал себя, как после хорошего кальяна. Мысли путались, душа рвалась в неведомые дали. Все вокруг было как за толстым стеклом. И в голове возникали обрывки разговоров в неизвестно где расположенном подвале. Были эти беседы или не были — он теперь и сам понять не мог. Иногда склонялся к тому, что ему все приснилось. Главное, он не был в состоянии вспомнить подробностей того, о чем с ним говорили. Вроде о чем-то важном. Очень важном. Или не очень? Или не говорили?

Как автомат он выполнял свои обыденные обязанности. Механически отвечал на вопросы. Даже по привычке шутил. Но все равно чудилось, что все вокруг — это не его. Что он находится в тюрьме прошлого, неважного, отжившего. А важное и настоящее ждет его впереди.

На второй день Кусам уже утвердился в мысли, что ему все привиделось. Но вот на улице он вновь столкнулся с блеклым человеком, который втянул его в эту историю, и тот произнес:

— Орхидея Фаленопсис небесной красоты цветок, не правда ли, Кусам?

Кусама будто ударили по голове, притом изнутри. А потом волна благодати захватила и понесла его. В мир вернулись четкость и ясность. Он знал, что у него есть долг. Последний из его долгов на этой земле. Он выполнит его и устремится в райские выси.

Человек отвел его в сторону и начал давать инструкции. Их уже давали, тогда, в том подвале. Но все равно Кусам слушал очень внимательно, боясь упустить хотя бы слово.

Потом он вернулся домой. Надел бежевую хрустящую рубашку, выглаженный парадный европейский костюм.