Я нежно провела пальцами по клинку и почувствовала легкую вибрацию и тепло в ответ на прикосновение. Неужели меч чувствует мое к нему отношение? Невероятно! Да, красавец, ты тоже мне очень нравишься, я, можно сказать, в тебя влюбилась с первого взгляда, но мне нечем заплатить за то, чтобы мы были вместе. Пока нечем. Может быть, позже, когда моя жизнь обретет хоть какое-то подобие спокойствия и уверенности в дальнейшем будущем, я вернусь за тобой, а сейчас… Извини…

— Ты хорошо с ним смотришься, — выдернул меня из трепетного созерцания Корн. — Умеешь обращаться?

Я подняла на него глаза и только сейчас заметила, что он почти полностью развернулся ко мне, предоставив лошадке полную свободу действий, и внимательно наблюдает за моей реакцией.

— Умею, но толку-то? — грустно вздохнула я. — Мне этот меч не по карману. Не трави душу.

— Он твой, Сатия. Только настоящий воин умеет не просто выбрать хорошее оружие, но еще и договориться с ним.

— Что значит договориться? — не поняла я. — И что значит — он мой? Корн, еще раз повторяю — у меня нет сейчас столько денег. Я помогла Сцинне, потому что это была жизненная необходимость, а без меча я уж как-нибудь смогу обойтись. У меня вон кинжалы и арбалет есть, и те, думаю, поржавеют раньше, чем я успею ими воспользоваться.

— Сатия, ты разговаривала с этим мечом, и он ответил тебе… признал своей подругой.

— Что?! Ты шутишь?

Значит, я последние свои мысли произнесла вслух? Какой кошмар! Корн теперь точно будет думать, что я сумасшедшая. Мне, конечно, по барабану его мнение, но все-таки выглядеть идиоткой, разговаривающей с вещами, в глазах человека, с которым придется провести еще несколько дней, как-то не очень хочется.

— Послушай, девочка, я на своем веку перевидал немало разного оружия, как самого обыкновенного, так и достаточно редкого, можно сказать единичного. И покупателей видел достаточно. Но лишь немногие умеют правильно выбрать себе меч. А ты не просто выбрала, но еще и смогла получить согласие такого непростого меча. Посмотри, его остро заточенное лезвие просто льнет к твоей ладони, а ты до сих пор еще не отчекрыжила себе ни одного пальца.

— И что, ты готов так запросто отдать его и ничего не потребовать взамен? — Мне с трудом верилось, что он говорит правду.

— Да. И давай больше не будем возвращаться к этому вопросу. Меч отныне принадлежит тебе, и пусть он послужит только на благое дело.

С этими словами Корн отвернулся от меня и, подобрав вожжи, прикрикнул на медленно плетущуюся лошадь, которая воспользовалась временной свободой и неторопливо обдирала придорожные кустики:

— А ну пшла, кукушка ленивая!

Лошадь возмущенно пофыркала, выказывая недовольство по поводу прерванной трапезы, но нелестное сравнение возымело свое действие — мы поехали гораздо быстрее.

— Корн, спасибо тебе! — очень искренне сказала я, присаживаясь рядом с ним на облучке. Мне почему-то очень захотелось чмокнуть этого немного странного здоровяка в щеку, но я решила не перебарщивать с благодарностью.

— Не за что, — кивнул он, даже не посмотрев в мою сторону.

— Давай я поведу, а ты поспи немного, встал ведь ни свет ни заря. Да и на солнце изрядно размаривает.

— Давай, — легко согласился он, перебираясь в телегу и устраиваясь по диагонали. Рост и сундук не позволяли ему вытянуться с большим комфортом, поэтому бедолаге пришлось ютиться в несколько скрюченном состоянии. — Тут пока дорога одна идет, — дал он последние наставления, отчаянно зевая, — а как до развилки доедем, налево повернешь. Если что — буди!

Тщательные поиски по всему Царству Гор ничего не дали. Несколько дней и ночей люди, нелюди и гномы, не жалея сил, бродили по самым глубоким расщелинам и труднопроходимым тропам, заглядывали под каждый камень и кустик, но все без толку. К поискам подключили даже таких редких, но незаменимых в этом нелегком деле ширгов. Эти маленькие коротенькие змейки с похожими на человеческие лицами не обладали сильным интеллектом, но могли найти все что угодно в пределах так любимых ими гор. Лишь бы оно дышало и двигалось. Но и ширги жену наследника тоже найти не смогли.

— Отец, ты уверен, что мы там ищем? — спросил Полоз, когда наконец понял, что четвертый раз горы обыскивать смысла нет, все и так уже ясно.

— Что ты имеешь в виду? — Настроение Владыки тоже не отличалось теперь излишним оптимизмом. Если вначале он еще надеялся на благополучный исход поисков, то теперь сильно сомневался. Упрямая невестка оказалась гораздо хитрее и проворнее, чем он думал.

— Ее нет в нашем царстве, — продолжил свои измышления Полоз, расхаживая по кабинету отца. — И уйти за его границы так быстро она не могла. Я не хочу верить, что ее растерзали дикие звери.

— Уйти не могла, а вот улететь…

Полоз резко остановился.

— Что ты имеешь в виду, отец?

— Я вот тут подумал… — Владыка подпер ладонью подбородок. — Девочка Мари сказала, что видела ее перед самым моим отъездом.

— И что?

— А не могла ли она воспользоваться нашими же грифонами?

— Вряд ли. — Полоз разочарованно махнул рукой и продолжил наматывать круги по кабинету. — Ты прекрасно знаешь, что грифоны не подпустят к тебе чужого.

— Человека — да, а вот крошечную ящерицу могут и не заметить.

— Ты хочешь сказать, что собственноручно выдворил мою жену из нашего дворца? — Молодой человек опустился в одно из кресел и расхохотался, закрыв лицо руками. Такая мысль не приходила ему в голову, и Полоз сначала посчитал ее глупой, но, немного подумав, пришел к выводу, что от Саламандры можно еще и не такого ожидать.

— Полоз, это совсем не смешно. — Владыка сумрачно смотрел на смеющегося сына и совсем не разделял его веселья. — Саламандру нужно найти во что бы то ни стало. И чем быстрей, тем лучше.

— Я понимаю, — кивнул Полоз, сразу став серьезным. — Допустим, ты прав. Что нам это дает? Где ее искать?

— Не знаю.

— И я не знаю.

Повисла напряженная тишина. Отец и сын задумались каждый о своем. Владыку беспокоил вопрос о наследнике. Традиция традицией, провидение провидением, но кто же мог подумать, что у этой Саламандры такой характер, от которого не просто выть хочется, но и любое проклятие милостью покажется. Она же ни на какие компромиссы идти не желает, не хочет понимать, насколько важна была их свадьба и брак в целом не только для Полоза, но и для всего Мира Царств в целом. И что теперь? Эта своенравная девчонка утерла всем нос своим побегом. Другого брака у Полоза теперь просто не может быть, при живой-то жене, а незаконнорожденные наследники исключаются просто потому, что их не может быть по определению. Первая Саламандра хорошо все продумала, проклиная род Владык и обрекая его на медленное, но верное вымирание.

А вот Полоза занимали несколько иные мысли. Он был взбешен не только самим поведением своей оригинальной супруги, но и тем, что ей удавалось так легко вывести его из себя. Полоз всегда отличался уравновешенным и расчетливым нравом, и ему это в себе нравилось, так было меньше шансов на ошибку. Но Саламандра ухитрилась всего за неполный месяц сломать эту холодность и смести расчетливость. Он чувствовал себя обманутым, было задето его самолюбие. Вот как теперь ему появиться в высшем обществе? Что подумают, узнав, что от него сбежала жена через несколько седмиц после свадьбы? Это же позор на весь их род! Такого Полоз терпеть был не намерен.