Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За исключением того, что высокий сводчатый потолок украшен стеклянным куполом, сквозь который виднеется голубое, в облаках, небо.
— Макс, братишка! Ты как раз вовремя.
На лице Захарии не было ни тени удивления. Словно он меня ждал.
— Заходи, Макси, налей себе выпить, — сестрица была заметно навеселе. Но держалась профессионально прямо, ювелирно оперируя высоким бокалом, наполненным чем-то игристым.
— Не рановато ли, с утра? — спросил я, кивая де Сигоньяку и Розарио, склонившимся над обширным столом, на котором была расстелена карта.
— Для кого утро, а для кого и вечер ещё не закончился, вьюноша, — и хотя эльфа видно не было, по недовольно-скрипучему тону безошибочно угадывался господин Крючкотворс.
Вся компания в сборе, — отметил я. — Не хватает только Лилит, бесстрашной ведьмы — авантюристки... Но что-то мне подсказывает, что она где-то здесь.
"Что-то" — это аромат парфюма, который я уже научился отличать от любых других: ландыши, кладбищенские лилии, щепотка вожделения, капля ужаса и ванили...
— Ты эту карту искал, Рэмбо? — а вот и она. В ярко-красном платье с декольте, плавно перетекающем в разрез на ноге, с ноготками в тон и уложенными на одну сторону завитыми волосами.
Картинка, да и только.
В ноготках картинка сжимала объёмистый свёрток старинных, обтрёпанных по краям листов бумаги...
— О, привет, Макс, — я удостоился мимолётного поцелуя.
— Приятно видеть, что вы, друзья мои, не пребываете в скорби и печали, как прочие царедворцы.
— По какому поводу? — флегматично спросил де Сигоньяк и развернул поданную Лилит карту, водрузив её поверх предыдущей. В воздух взметнулось облачко пыли, и хорошенькая ведьма сморщила носик.
— Ну как же... — присев на край стола, я плеснул в чистый бокал чего-то тёмного, тягучего, и отхлебнул. — Мои похороны.
Неплохо... Чуток мешает металлический привкус и странная сладковатость, но это всё равно лучше, чем коньяк Золтана.
— А, ты имеешь в виду то, что Мортиферус потерял тебя вчера, в процессе возвращения с переговоров? — понятливо кивнул Захария.
— Мне сказали, что в прессе вот-вот опубликуют некролог, — я сделал ещё один глоток.
Мутная тяжесть, которая перекатывалась под сводом черепа весь последний час, внезапно приказала долго жить.
Взор очистился, с языка словно сняли посудную тряпку...
— Это запасная мера, — пояснила Зара. Поставив свой бокал на край карты, она удержала её от сворачивания. Де Сигоньяк кивком поблагодарил сестрицу. — На случай, если тебя не удасться отыскать.
— Они решили, что ты сбежал, любимый, — пояснила Лилит. А потом обняла меня за талию и положила голову мне на плечо. — Ах, моё бедное сердечко...
— Сбежал?.. — от возмущения я растерял все слова.
— Вы заключили невыполнимое пари, милорд — вклинился в разговор Сигоньяк, меряя расстояния на карте указательным и большим пальцами. — И со стороны политиков было закономерно предположить, что осознав всю глубину э...
— Задницы, в которой ты оказался, — помогла донести мысль Зара.
— Я хотел сказать, ситуации, — выкрутился культурный барон. — Вы решили пойти на попятный, и предоставить управление им.
— То есть, со спокойной совестью начать войну, вопреки желанию официального наследника, — пробурчал я.
И вот теперь на меня уставились пять пар глаз...
Зара так и не донесла до рта бокал, Крючкотворс вылез из тёмного закутка, в котором возился с огромным гроссбухом, Розарио и де Сигоньяк синхронным жестом приподняли брови, выражая вежливое недоумение, а Лилит подняла голову — её огромный накрашенный глаз с вертикальным зрачком оказался на переднем плане.
И только Захария так и сидел в удобном кресле, на губах его блуждала мягкая мечтательная улыбка, а когда наши взгляды встретились, он послал мне "салют" бокалом с чем-то прозрачным, больше всего похожим на минералку.
— Что?.. — спросил я остальных.
— Уточню за всех, вьюноша, — законник, оставив гроссбух, присоединился к кампании. До стола он доставал только кончиками ушей, поэтому ловко взгромоздился на свободный стул и выпрямился во весь рост. — Ви не хотите воевать с драконами, и это ваша окончательная позиция.
— Я и сам бы не выразился лучше.
Шутливо поклонившись, я вновь отхлебнул тягучего пойла. С каждым глотком я чувствовал себя всё лучше, в теле образовалась необычная лёгкость, и оставалось лишь надеяться, что я не взлечу под потолок.
— Но вы заключили с драконами сделку, — добавил де Сигоньяк.
— Именно.
— В которой говориться, что вы, принц Максимилиан, берётесь выиграть войну в трёхдневный срок. Говоря иными словами, устроить блицкриг.
— ЧТО-О-О?.. — я захлопал глазами, как заведённый и взмахнул руками. Хорошо, что напиток был густым, иначе в густых тягучих брызгах оказались бы все. И добрая половина библиотеки в придачу.
— "Блицкриг", вьюноша, это такой специальный термин, — ласково пояснил законник. — Он означает, что вы берётесь устроить победоносную военную кампанию в предельно сжатые сроки.
— Я ЗНАЮ, что такое блицкриг, — вот здесь можно подумать, что я сорвался. Но нет. Тёмный густой напиток открыл во мне новые горизонты спокойствия, и вывел сознание на следующий уровень терпения. Я очень вдруг понял, что кричать, размахивать руками и брызгать пеной — просто не нужно. Нужно улыбаться. Просто делать это так, чтобы у остальных по спине бежали толстые когтистые мурашки. — И так же знаю, что между выражениями "выиграть войну", и "выиграть пари" — на первый взгляд, схожими — разница всё-таки имеется. И она ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ.
— Но Мортиферус... — начала Зара.
— Военная косточка, — перебил я. — На таких не обижаются. Но суть дела не в том, чтобы ВЫИГРАТЬ войну. А в том, чтобы её ПРЕКРАТИТЬ.
— Войны не прекращают по своему желанию, Макс, — ласково, но грустно улыбнулась Лилит. — Это же не ремонт в квартире.
— То есть, вы не верите, что у меня получится.
Не скажу, что я СОВСЕМ этого не ожидал. Но на некоторую поддержку всё же надеялся.
— Исторический опыт... — начал барон.
— К чёрту историю, — неожиданно рыкнул Розарио. — Давайте поговорим об экономике, — и тигр потряс в воздухе пачкой исписанных мелким почерком листочков. — Война приносит Заковии столько денег, что ни один политик, в здравом уме и твёрдой памяти, не согласится её прекратить.
— А сколько Заковия на войну ТРАТИТ? — прищурился я.
— Хороший вопрос, — Розарио пролистал свои заметки, затем, выхватив из-за острого уха перо, что-то почиркал на полях, а потом выпучил на меня свои янтарные удивлённые глаза. — Столько же! — сообщил он. — Плюс-минут тонна.